Олег Волчек: Запад должен требовать у Лукашенко ответа по пропавшим политикам

В январе настало время очередного продления на 3 месяца расследования дела об исчезновении бывшего министра внутренних дел Юрия Захаренко.

Бывший следователь прокуратуры, правозащитник Олег Волчек считает, что расследование продлят, но положительного результата от этого не ждет.

Об этом Олег Волчек рассказал в интервью «Радыё Свобода»:

- В деле Юрия Захаренко каждые три места происходит продление, но я считаю это формальной действием, только чтобы успокоить нашу общественность и Европу с США и заверить их, что якобы что-то делается. Но на самом деле ничего вообще не делается. Последнее продление было в сентябре, поэтому вот-вот придет бумага об очередном продлении. Мне эти бумаги приходят из прокуратуры как представителю потерпевшей Ульяны Захаренко. Но ждать реальных действий властей в этом русле и не приходится: пока Лукашенко у власти, дела пропавших реально расследоваться не будут, так как это нанесет сильный удар по власти, по ее имиджу. Правда, и вовсе в архив дело Юрия Захаренко не сдали, и это, считаю, наша общая победа. Но придет время, и правда все равно станет известна. Такие громкие исчезновения, как это, не вычеркнуть из памяти, как бы этого кому-то ни хотелось.

- Вы продолжаете общаться с матерью Юрия Захаренко Ульяной Григорьевной, с родственниками пропавшего политика, живущими в Германии. Как их дела?

- Ульяне Григорьевне пошел 92-й год, но она, при всех проблемах со здоровьем, сохраняет бодрость и ясный ум. Говорит, что по-прежнему ждет своего Юру и надеется на то, что при ее жизни станет известна правда о том, что с ним произошло. Очень хорошо, что раньше мы смогли собрать деньги и утеплить на них ее дом, заменили окна, провели газ, появилась горячая вода. Представьте, как бы она жила одна в деревенском доме без этих вещей? Еще Ульяне Григорьевне помогает ее племянница Люба, это очень важно, что нет одиночества. Что касается жены, дочерей, внуков - они по-прежнему в Германии и сюда не приезжают. И это понятно, ведь то, что здесь произошло с их мужем, отцом, дедом - это ужас, и особенно ужасно от того, как власть на это реагирует.

- В прошлом году немного «улучшились» отношения Запада с белорусским режимом. Как, по вашему мнению, это повлияет на дела пропавших? Может, есть вероятность, что и здесь белорусские власти пойдут навстречу требованиям Запада?

- Скорее я наблюдаю обратную тенденцию. Вижу, что тема пропавших угасает в официальных отношениях. Можно ли это оставить как идет и надеяться, что само собой все исправится? Я так не думаю. «Либерализация» в отношениях пусть продолжается, только она не должна привести к тому, что европейцы и США забудут об этой проблеме и перестанут требовать от Лукашенко ясных ответов на вопросы о судьбах пропавших. Поэтому мы, правозащитники, об этом постоянно напоминаем на встречах с представителями европейских и международных структур.

Представители США, Польши, Германии, Чехии это тоже понимают, и, насколько мне известно, этот вопрос с повестки дня не снимают. Но есть страны, где напоминание о наших событиях 15-летней давности не находит должного отклика, так как это якобы мешает «двигаться вперед». Так и есть. Тем более что за последние полтора года многое произошло в мире, что полностью изменило международную повестку дня, проблем стало больше. Но и мы сами достойны критики. Например, белорусские правозащитники очень увлеклись темой освобождения политзаключенных, на ней сконцентрировали все внимание и позволили отложить проблему пропавших не на второй, а даже на третий план. В результате, как только освободили политзаключенных, то о пропавших некоторые уже не упоминают вовсе.

- А что происходит с делами Виктора Гончара и Анатолия Красовского, журналиста Дмитрия Завадского? Понятно, что власти их также отложили в дальний ящик, но какой у них шанс оттуда явится?

- Полагаю, с делом Гончара и Красовского происходит то же, что с делом Захаренко - продолжают на очередной срок, но результата нет. Правда, здесь для нас немного другая проблема - родственники Гончара с независимыми СМИ контактируют минимально, а жена и дочь Красовского сейчас живут далеко от Беларуси, контактов с ними тоже стало меньше. Но знаю, что они не изменили позицию относительно самого дела и того, почему она до сих пор не расследовано.

Что касается дела Дмитрия Завадского, то в 2016-м будет уже 10 лет, как онo формально прекращенo и следственные действия по нему не ведутся, а ведутся только розыскные мероприятия по линии милиции. Но, полагаю, тоже только формально, а не на самом деле. В результате родственники журналиста, признанные в деле потерпевшими, даже не имеют формального права чего-то требовать от прокуратуры, а могут только обращаться в МВД по поводу поиска. А оттуда отвечают, что новых поводов для возобновления расследования нет, и на этом точка. Не думаю, что в новом, 2016-м милиционеры «найдут» что-такое, что заставит их снова взяться за эту историю. Для власти она «сдана в архив», но не для Диминой матери Ольги Григорьевны, не для него жены Светланы, сына Юрия, не для нас, кто помнит Дмитрия и считает, что его исчезновение - это убийство с политическими мотивами. Мы, правозащитники, это знаем и не снимем требований довести и это дело до конца. Юридически дело Завадского ближе к окончанию, так как по нему названы и виновные, хотя сомнений много. Что касается дела Гончара-Красовского, оно будет решено в связи с делом Захаренко - здесь явно одни корни. Профессиональные следователи полагают, что на самом деле эти дела раскрыть просто, проблема только в отсутствии политической воли для этого.

Бывший министр внутренних дел Беларуси, оппозиционный политик Юрий Захаренко бесследно исчез в мае 1999 года. В сентябре того же года исчезли бывший депутат Верховного Совета и бывший вице-премьер Виктор Гончар и его друг бизнесмен Анатолий Красовский. В июле 2000 года пропал оператор ОРТ Дмитрий Завадский. Оппозиция в Беларуси считает, что этих людей похищали и уничтожали «эскадроны смерти» - секретные отделы, созданные белорусскими властями для борьбы с оппонентами режима.