Минчане увидят картины Гойи благодаря инквизиции
80 гравюр Гойи и 15 офортов Пикассо из собрания Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо в Мадриде впервые выставляются в нашей стране.
Выставка графики требует особого отношения и подготовки со стороны зрителя – только так можно оценить уникальность привезенных в Минск произведений. Ведь 31 офорт из самой знаменитой серии Гойи «Капричос» были напечатаны при жизни художника под его контролем, передает kp.by.
Именно с этой серией связаны одни из самых драматичных событий в жизни художника. Увидеть оттиски, которым исполнилось больше 200 лет, журналисты решили вместе с минчанином, который «Капричос» имеет возможность видеть каждый день. Председатель правления «Белгазпромбанка», коллекционер Виктор Бабарико много лет собирает произведения искусства, и офорты «Капричос» - одно из украшений его коллекции.
- В Королевской академии хранятся не только офорты Гойи, но и оригинальные пластины «Капричос», с которых они печатались, - говорит заведующая отдела музея Надежда Усова. – Нам это рассказал хранитель графического кабинета академии, господин Хуан Борхес. По его словам, Гойя больше 30 лет был связан с академией, работал деканом живописного факультета и подарил королю Карлу IV свои доски. С тех пор академия и является их счастливым обладателем. 200 лет академия выпускала тиражи офортов. Но последний тираж по постановлению академии был выпущен в 1937 году.
- Мне казалось, что это было в 1911 году, - признался Виктор Бабарико, рассматривая выставленные офорты. – Это очень хорошие оттиски. У меня пятая редакция, а эти напечатаны явно раньше.
- Гойя в 1799 году напечатал 300 серий и начал продавать их. Поэтому эти оттиски уникальны - они печатались под его надзором.
- Это первая редакция?! Здорово! Сохранность потрясающая! – Виктор Дмитриевич явно впечатлен. И тут оказывается, что коллекционер принес в музей свою серию «Капричос». – Можем сравнить. Пятая редакция вышла во второй половине XIX века - моя серия датируется 1861-м годом. Но так утверждали аукционисты, когда я ее покупал. Наверное, никто не знает, сколько редакций было…
- Но у вас все 80 офортов?
- У меня есть несколько листов первой редакции. Но всегда хотелось приобрести полную серию, неважно, какой редакции. И несколько лет назад на аукционе в Германии удалось приобрести. Обычно полная серия бывает сброшюрована в книгу - вот такую книгу я и купил. Сохранность здесь похуже. В первой редакции намного более четкий оттиск, видны пятна, оставленные самой пластиной, цвет, более насыщенный.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
- А с чего для вас начался Гойя?
- С «Капричос» - серию привозили в Минск еще в советские времена…
- В 1998 году выставка из испанского города Пальма-де-Мальерка была в нашем музее, - уточняет директор музея Владимир Прокопцов.
- Та выставка, которую я помню, была в начале 80-х, очереди во Дворец профсоюзов тогда стояли огромные, - вспоминает Виктор Дмитриевич. - Возможно, это были только репродукции. Но «Капричос» на меня произвел сильнейшее впечатление. Гойя был одним из первых художников, поразивших меня тем, как сочетается рисунок и мысль, в нем заложенная. Да, здесь есть отражение безумия автора – многие работы он писал во время или после своей болезни, когда ему являлись достаточно серьезные видения. Вот его самая знаменитая работа «Сон разума рождает чудовищ». А с другой стороны, мне кажется, это уникальная работа с точки зрения передачи противоречия видимого и фактической сущности. Поэтому так важны подписи под офортами, которые сделал сам Гойя, без них «Капричос» невозможно понять. Они не менее интересны, чем сами работы. А кто сейчас выбирал именно эти офорты для выставки?
- Это выбор Академии, - говорит Владимир Прокопцов. – Мы определились с ними только по самим художникам.
- На самом деле, во многих его работах есть персонажи и сюжеты, характерные для любого времени, - замечает Виктор Бабарико. - Поэтому любой порок общества, построенного на контрасте, на лжи, на том, что видимое никак не соответствует истинному, для государства всегда являлся сложной темой. Может быть, поэтому Гойю и не любят выставлять.
- Виктор Дмитриевич, за годы увлечения Гойей вы стали уже экспертом…
- Нет-нет, для меня даже наше интервью несколько странно. Думаю, у Гойи можно найти и такой сюжет. Да вот хотя бы - «А не умнее ли ученик?» Это очень соответствует значимости моего мнения относительно Гойи. Могу говорить только о собственном восприятии картин. Многие расценивают эту серию как сатиру. Мне кажется, это скорее наболевшее, крик души о том, что он видел и понимал, что скрывается на самом деле. Насколько важен человек, личность, его противостояние обществу, государству. Нас и в советские времена учили, что родина важнее каждого из нас. Но то, что в XVIII веке художник думал об этом, вообще удивительно. Тем более что Гойя был королевским художником, обласканным, которому позволено многое, в том числе и писать портреты действующих монархов без приукрашивания. Это интересный человеческий момент, колоссальный вызов. Внутри его что-то горело, и не писать он не мог. Говорят, многие его офорты – результат болезни, но мне кажется, это яркий пример того, что совесть есть у всех. Вопрос, как ты с ней уживаешься, борешься, насколько умеешь ее подавлять.
- И тут появляется инквизиция…
- Гойя напечатал только 300 экземпляров серии. Когда они начали расходиться, инквизиция потребовала изъять все остальные непроданные экземпляры. Остатки были переданы вместе с пластинами в Королевскую академию, чтобы он больше никогда их не печатал. Да, теперь говорят, Гойя подарил королю свои пластины и непроданные гравюры. Но это скорее похоже на принуждение к дарению.
- Зато те первые офорты дошли до наших дней.
- Да, чем позднее сделан оттиск, тем больше стирается пластина, поэтому более ранние ценятся дороже. А самые первые просто бесценны! Посмотрите, на каждом выставленном листе есть очень четкая рамка от пластины да еще и печать Академии.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]