Как живут в Сибири потомки белорусов, переехавших туда столетие назад

В начале XX века белорусы преодолели шесть тысяч километров, чтобы начать жизнь сначала.

На улице — 35 °C мороза, на дороге снег утрамбован так, что уже даже не скрипит. Чувствуешь колкий холодок внутри ноздрей, через него просачивается запах дыма — в соседнем доме топят печь. Это село Андрюшино в Восточной Сибири. От Минска до него — более шести тысяч километров. В начале XX века белорусы преодолели это расстояние, чтобы начать жизнь сначала: найти здесь землю, построить дома и заработать денег, пишет Tut.by.

Большинство белорусов в Сибирь переехало из-за земли

— Я тут родился, тут уже и подыхать, наверное, буду, — смотрит в окно своего дома Федор Алексеевич Хилютко. Ему 88 лет. В деревню Андрюшино Куйтунского района Иркутской области его родители приехали из Беларуси — села Есовичи Гродненской губернии Пружанского вьезда.

Когда это точно произошло, Федор Алексеевич не знает:

— Пешком аж из Беларуси в Андрюшино пришли: ночью ехали на кони, а днем — в березнике сидели. Уезжали из-за войны: там то белые шли, то красные, черт его знает, какие шли, жизни не было!

В Андрюшино семья приехала со старшим братом Федора Алексеевича. Тот родился в 1915 году. Сначала снимали комнату, затем купили дом. Домашнюю утварь тянули из Беларуси. Федор Алексеевич помнит белорусскую самопряху, на которой когда-то пряла мать.

— Жили, как и все крестьяне: и вода надо, и дрова… Сеяли, баранили. Мама насобирает три-четыре центнера хлеба, в амбар сдает, а сам голодуй. На тракторе работал 40 лет в колхозе, замучила работа — день и ночь, детки стали — надо кормить, а нечем. Вот жизнь была, — по щекам Федора Алексеевича катятся слезы.

Село Андрюшино, как и многие другие деревни в Сибири, основали белорусы. Известно оно с 1901 года. Белорусы решили здесь поселиться из-за того, что недалеко протекала река, а место само по себе было болотистым.

В основном местность заселили во время Столыпинской реформы. После отмены крепостного права многие крестьяне в Беларуси все равно не имели земли. В Сибири давали не только ее, но и деньги. Правда, на деле подъемные оказывались не такими большими, как обещали, и все приходилось наживать своим трудом. Помимо тех, кто приехал в Сибирь добровольно, среди белорусов были раскулаченные и сосланные.

В Андрюшино также поселились украинцы, но их были единицы. Жители деревни носили белорусские фамилии, которых здесь и сейчас много, с окончанием «вич»: Макаревич, Грицевич, Вахнович, Гришкевич… В основном это были переселенцы из Слонимского, Кобринского, Пружанского, Брестского уездов Гродненской губернии и из Витебской губернии.

В 1926 году году здесь жило 1103 человека. Сейчас в селе — более 800 человек. 50% из них трудоспособного возраста, 20% — пенсионеры и около 30% — дети и молодежь.

Столыпинская реформа привела к самому глобальному переселению белорусов в Сибирь. Например, с 1902 по 1912 годы только в Иркутскую губернию переселились около 300 тысяч белорусов. И как рассказывает Олег Рудаков, с которого в Сибири фактически началось белорусское возрождение (он был инициатором создания местного товарищества белорусской культуры и его лидером) есть данные, что за время реформы за Урал переехали 1,5 млн белорусов. Среди переселенцев были и украинцы, но многие из них не выдержали тяжелых условий жизни и вернулись домой. Белорусы же упрямо обустраивали быт.

— Беларусы ў большасці сваёй — вельмі працавітыя людзі, — уверен Олег Рудаков. — Яны бяруцца за самую складаную працу. У Тулунскім раёне — анклаў беларускіх вёсак. Гэтыя мясціны спачатку прапаноўвалі чувашам, украінцам… Але яны адмаўляліся, бо там паўсюль раслі шырокія і вялікія дрэвы, з якіх складана пабудаваць хату. А беларусы прыглядзеліся, прызвычаіліся і вырашылі жыць. Характар беларуса вельмі дасціпны. Калі яны ўзяліся, то зробяць.

Белорусы в Сибирь ехали в вагонах, с собой везли домашнюю утварь, дома на месте строили с нуля.

В Беларуси Федор Алексеевич Хилютко никогда не был, но говорит, что родители по ней скучали: когда уезжали, бросили и дом, и хлев, и скотину. Белорусского языка он не знает, но в речи проскальзывают некоторые белорусские слова. О том, как у нас в деревнях живут люди, знает из передач по телевизору и радио:

— Вроде в Беларуси хорошо живут люди, нельзя сказать, что нищие или побираются. И тут таксама: кто хочет — работает, кто не хочет — так и живет.

— Вы себя считаете белорусом?

— Русским, а как же, какой же я белорус! Я тут родился, вырос…

— А родители ваши кто?

— Оттуда — из Беларуси.

— Как это — они белорусы, а вы россиянин?

— Ну, мы тоже вроде того, что белорусы…

Раньше село Андрюшино условно делилось на части в зависимости от того, откуда приехали люди: «Гродня», «Витебск» и «Харьков». При этом «гродненцы» не хотели жениться на «харьковских» девушках и порой дрались с «витебскими» парнями.

Дедушка и бабушка Екатерины Арсентьевны Полюх приехали в Андрюшино из Украины, предки ее мужа — из Беларуси.

— Мама моя с украинцев, папа — с белорусов, — греет воду для чая на печи Екатерина Арсентьевна. — А я записалась в переписи сибирячкой. Сколько кровей у меня? На кого писать — белоруску, украинку? Родилась в Андрюшино.

Екатерина Арсентьевна рассказывает, что бабушка и дедушка в Сибирь переехали на заработки. И несмотря на то, что богатства «шибко не накопили», хотели возвращаться в Украину:

— Бабка плакала и все говорила, чтоб тая Сибирь лучше провалилась, что я туда попала. Хоть бы одним глазком глянуть на свою Украину перед смертью.

Но домой они так и не вернулись: дед умер, и бабушка осталась одна растить семерых детей.

Интересно, что большинство переселенцев, несмотря на суровые сибирские условия: зимние морозы до — 50 °C и мошкару, которая могла выесть глаза скотине, в селе осели. Обрабатывали землю, работали на местных лесопилках и пенькозаводе.

Белорусы колядуют в сибирских деревнях по белорусским традициям

В селе Андрюшино есть белорусский фольклорный ансамбль «Сунічкі». В местном клубе люди разучивают народные песни и танцы. И хотя на чистом белорусском языке здесь не говорит никто, некоторые с грустью в голосе мечтают хоть одним глазком увидеть место, где родились прадеды.

Не все в селе сегодня считают себя белорусами. Многие ассимилировались, и только при детальном расспросе признают, что их родные действительно когда-то переехали из Беларуси в Сибирь, а значит, и у них течет белорусская кровь.

Чтобы напомнить местным о корнях, на православное Рождество в село из Иркутска приехали колядовать из молодежного клуба «Крывічы». Олег Рудаков переоделся в деда-барадеда. Ольга Голованова, которая руководит «Крывічамі» и родилась в Сибири в семье белорусов, научила друзей клуба колядным песням. Два дня они вместе с активистами села ходили по домам: колядовали и желали хорошего года. Некоторые удивленно выходили со дворов посмотреть на колядовщиков.

Клуб «Крывічы» в Иркутске — одно из объединений белорусов. В 1996 году Олег Рудаков вместе с другими белорусами создали Иркутское товарищество белорусской культуры имени Яна Черского. Сегодня оно продолжает работу, руководит им Алена Сипакова.

Офис «Крывічэй» находится в частном секторе города. Олег Рудаков встречает нас в майке с названием клуба. На столах — белорусские льняные рушники, поделки из соломки. На стене — бело-красно-белый флаг.

Белорусское возрождение в Сибири фактически началось с нашего собеседника. Он родом из Полоцкого района, в Иркутске служил. Как-то в газете «Літаратура і мастацтва» увидел дискуссионную статью и написал на нее отзыв. О чем была та статья, собеседник сегодня не помнит. Но через какое-то время из редакции пришел ответ, что было интересно получить письмо из Сибири на белорусском языке, его планируют опубликовать, но нужно больше узнать про автора. Также редактор газеты, а им в то время был Борис Петрович Саченко, пригласил при случае Олега Рудакова заглянуть в редакцию.

— Прыехаў у Мінск, думаю, зайду да чалавека ў госці, пасядзім, пагамонім трохі. Пазнаёміліся мы з Барысам Пятровічам, пачалі размаўляць на беларускай мове. Яму дзіўна стала, што я не толькі пішу па-беларуску, але і гавару. Ён пазгнаёміў мяне з адказным сакратаром Таварыства беларускай мовы, а той запрасіў выступіць на чацвёртым зъездзе, — вспоминает он.

На съезде выступление Рудакова о том, что изменилось в Беларуси за время, пока он был в Сибири, имело успех. После него многие подходили и интересовались, есть ли в Иркутске какое-нибудь объединение белорусов, где находится могила ученого Яна Черского… Олегу Рудакову захотелось найти ответы на эти вопросы и по приезде в Иркутск он дал объявление в газете «Советская молодежь», где предложил белорусам собраться.

На собрание пришло несколько человек, но уже через несколько месяцев в большем составе они встретились и создали оргкомитет, а затем и Иркутское товарищество белорусской культуры имени Яна Черского. Объединиться решили на почве возрождения национальных традиций.

— Першае Купалле мы правялі ў 1996 годзе. У нацыянальнай беларускай кашулі быў толькі адзін я. Тады мы і зразумелі, што праводзіць свята ў джынсах нецікава. Трэба шыць нацыянальныя строі. Пісалі ў Беларусь лісты і прасілі нам дапамагчы, нам адказвалі, что мы малайцы, але магчымасці дапамагчы, няма. Таму ў нас ўзніклі свае майстры, якія пачалі вывучаць традыцыю народных строяў, вышыўку, ткаць паясы. Затым з’явіліся людзі, якія займаюцца саломапляценнем, робяць вырабы з гліны, старажытныя фібулы… Каб праводзіць святы згодна традыцыям мы вывучылі старажытныя беларускія спевы і танцы, — говорит он.

Сегодня у Иркутского товарищества белорусской культуры имени Яна Черского 12 отделений по области, и официально там, по оценкам Олега Рудакова, числятся около 700 человек. В молодежном клубе «Крывічы» официально состоят около 30 человек, но многие приходят в клуб, не становясь его членом - просто потому что интересно учить белорусские песни и танцы, заниматься ремеслами.

В Иркутской области по статистике живет 2,5 млн человек. При этом область примерно в 3,7 раза больше Беларуси. Белорусов здесь по переписи 2010 года — около 8 тысяч. По мнению Олега Рудакова, официальная цифра занижена, потому что не все этнические белорусы себя таковыми считают. Да и в сельсоветах во время переписи людей могут не опрашивать, а просто переносить их данные из документов.

Сегодня в Сибирь белорусы массово не едут. Последняя волна переселения была после вывода из Беларуси ракетных войск. Многие из белорусских офицеров хотели дослужить, и им предлагали Иркутскую область и ее суровый климат.