Станислав Богданкевич: К концу года курс может быть 30 тысяч

Евразийский экономический союз убивает экономику Беларуси.

В передаче «Интервью недели» «Радыё Свабода» бывший председатель Национального Банка Станислав Богданкевич анализирует причины рекордного падения белорусской промышленности, рассуждает, сколько лет может продлиться рецессия и почему власти боятся что-то сделать, а также заявляет, что Евразийский экономический союз убивает экономику Беларуси.

- Недавно были опубликованы официальные итоги экономического развития Беларуси, согласно которым экономика страны в прошлом году претерпела фактически рекордное за последние 20 лет падение. Экономический спад составил почти 4% валового продукта, но объем промышленной продукции снизился на 6,6%. Как бы вы оценили эти сухие данные? Считаете ли вы это началом или проявлением серьезного долгосрочного тренда, или это исключение, которым, может, станет 2015-й год?

- Боюсь, что сегодня мы наблюдаем рецессию на длительный период. И это связано в том числе с падением инвестиций, отставанием технологий и отсутствием политической воли для преодоления того кризиса, в который попала экономика Беларуси. Мы не видим ни изменения кадровой власти, ни признания тех ошибок, которые были допущены в экономической политике. Не видим программы развития, никаких заявлений, как преодолеть кризис. У нас падение не только в сельском хозяйстве, но и в производстве. Рентабельность упала на 2%: теперь 6%, а было 8%. По всем позициям имеют место проблемы.

Мы создали этот Евразийский экономический союз - оказалось, что этот союз убивает экономику Беларуси. Падает внутри этого союза и экспорт, и импорт, и связи, и рентабельность, и так далее. Мы вышли на минус во внешней торговле к концу года. У нас все-таки была сбалансирована торговля, и поэтому я не понимал, почему у нас идет обвал национальной валюты, если внешний экспорт и импорт сбалансированы. Теперь он оказался с минусом почти на 500 миллионов долларов. То есть мы имеем здесь такое явное падение.

- Если в целом цифры падения промышленности (6,6%) выглядят не так катастрофически, то в некоторых отдельных отраслях - машиностроении, тракторостроении - мы видим падение на 30%, 40%, 50%. Это свидетельство того, что эта отрасль фактически нежизнеспособна? Что она должна как-то кардинально переориентироваться?

- Я боюсь, что это уже глобальное падение производства и его эффективности в Беларуси. Оно вызвано тем, что своевременно не была проведена ни приватизация, ни приток внешнего капитала, ни технологические преобразования. Просто власти почему-то решили не замечать неэффективности, а покрывать за счет бюджета эти неэффективны отрасли, не принимать глубинных преобразований в них. Это, конечно, ошибка не этого года, а ошибки 10-летней давности.

Сейчас, я считаю, они неподъемные - эти отрасли экономики, которые были когда-то маяком Беларуси. Потому что они погибли уже 10 лет назад, а не сегодня. Сегодня мы только видим окончательную их гибель.

- С учетом того, что произошло за последние полтора-два года с курсом, с падением производства - на какой уровень мы откатились? Люди, конечно, прежде всего ориентируются на уровень зарплат, согласно которому мы откатились где-то на 2008 год. А вот в целом экономическое развитие Беларуси насколько отстало?

- В смысле эффективности оно упало где-то в 2 раза. А падение эффективности, рентабельности - все это отражается в таком сводном показателе, как стоимость национальной валюты. Это как раз свидетельство такого обвального падения всей экономики, низкой конкурентоспособности, низкой рентабельности, которых власти не замечали. Мы имели огромные дотации из России по ценам энергоносителей. Мы должны были направлять их не на потребление, а как раз на приобретение новейших технологий, нового оборудования, новой техники, переобучение кадров. Я бы сказал, сегодня даже эти деньги дополнительные на спасут белорусский экономику, потому что нет конкуренции...

- Но ведь инвестиции были, Беларусь занимала довольно высокое место по доле инвестиций в валовом внутреннем продукте. Проводилась модернизация, та же знаменитая модернизация деревообрабатывающей промышленности, которая завершилась скандалом и посадками. Почему такие большие деньги, миллиарды долларов, были брошены в модернизацию, а в итоге ничего не вышло?

- Я думаю, что первопричина в отсутствии политической конкуренции в стране. Должно быть несколько программ, предлагаемых общественности, бизнесу. Носители лучших программ, кадры и потенциал должны приходить к власти. Нужен был конкурсный отбор руководства. Но ничего же этого нет. Перасаживание одного неэффективного руководителя в другое кресло. Мы видим, что постоянно это происходит. Никакой программы, никакого обсуждения, как будем выходить из глобального кризиса. А что касается инвестиций, то я вам скажу, за прошлый год приток и приобретение оборудование сократилось на 25,2%.

- Уже некоторые обозреватели сравнивают эту ситуацию, поскольку она действительно достаточно уникальная, с началом и серединой 90-х, так как такого падения не было в Беларуси с 96-го года. По-вашему, допустимо ли уже применять такие аналогии?

- 90-е годы - это годы развала моделей управления экономикой. В 1991 году 40% экономики работало по заказам Министерства обороны бывшего Советского Союза. Это были объективные причины обвала. Сегодня причины субъективные, причины управленческого плана в огромной степени.

- Я о том и говорю, что при всей трагичнасти 90-х перевод экономики на новые рельсы состоялся, стало меньше военной промышленности, возник частный бизнес. А теперь смотрю последнюю статистику: телевизоров выпустили 2% от 2014 года в 2015 году. Комбайнов - 19%. Нынешние события могут помочь начать широкие реформы? Боится ли Лукашенко переориентировать экономику на более конкурентные и рентабельных рельсы?

- Трудно сказать. Меня смущает заявление Лукашенко, который имеет точку зрения большевистских ортодоксов, которые считают, что проблемы созданы введением элемента рыночной экономики, а не наоборот. Обвиняют сегодня либералов, оппозицию, которые как раз критиковали эту административно-командную модель, которая привела к такому разрушению. Немало выводов, нет оценки истинной ситуации, анализа причин, приведших к сегодняшнему состоянию экономики. Главная наша проблема, что наша экономика по вине власти не влилась в мировую экономику.

Наша крупная промышленность не была поглощена мировыми конгломератами, поэтому она обречена на гибель. То же самое можно сказать о станкостроении, тракторостроении и так далее.

- Любую беседу с вами следует закончить такой неблагодарным делом, как прогноз. С учетом того, что стоимость нефти падает до 30 и далее, как может выглядеть курс белорусского рубля, например, на конец 2016 года? Естественно, что при различных условиях: даст МВФ кредит или нет - Россия уже не даст, что очевидно - чего тогда можно ожидать от нашей валюты?

- Нет программы подъема экономики. Нет программы стабилизации и роста, хотя бы на небольшой процент. Нет программы антикризисной. Я в начале года оценивал, что будет не более 20 тысяч, потому что я предполагал, что будет такая программа. Сегодня я думаю, что допустил крупную ошибку, учитывая то, что ничего не делается. Поэтому я думаю, что валютный курс - где-то порядка 30 тысяч. Это с учетом того, что у населения не будет денег. Уже сегодня мы наблюдаем падение сбережений, номинальных сбережений, которые лежат в банках. Поэтому, кажется, нет оснований, чтобы этот курс обвальный рос, потому что и рублевых сумм уже нет - ни в экономике, ни у граждан. При условиях более или менее взвешенной монетарной политики, которую проводит нынешнее руководство Национального банка.

- И тем не менее вы говорите о 30 тысячах?

- Тем не менее, потому что Нацбанк что-то делает, а у руководства страны мы не видим программы оживления экономики. Программы, которая бы не искала какого-то увеличения налогов, какой-то ловле блох среди бизнеса и населения, а сокращало бы неэффективные госрасходы, чиновничество и так далее. Этого нет, поэтому я полагаю, что вполне возможно 30 тысяч.