Представитель Украины в НАТО: Россия не воспринимает ничего, кроме силы

Варшавский саммит НАТО станет решающим в деле противостояния российской агрессии в Украине.

Об этом в интервью УНИАН заявил исполняющий обязанности главы миссии Украины при НАТО Егор Божок.

- В прошлом году Украина и НАТО начали ряд проектов, среди которых - новая концепция системы командования и управления украинской армией. На каком этапе сейчас находится его реализация?

- Начав с системы командования и управления, мы с НАТО за это время ушли значительно глубже. На сегодняшний день мы говорим не только и не столько о системе командования и управления как таковой, а о реформе системы командования и управления как элементе комплексной реформы ВСУ по стандартам НАТО. В этой связи, ключевым заданием для нас на этот год является достижение конкретных договоренностей, планов и проектов с альянсом.

Сейчас мы говорим не о ситуативных вещах, не о неотложной помощи, а о помощи стратегического характера на среднесрочную перспективу. Вы помните, что у президента Украины в программе «Украина-2020» есть отдельный элемент, посвященный украинской армии, которая к 2020 году должна достичь стандартов НАТО. Сейчас для достижения этой цели мы, совместно с альянсом, разрабатываем комплексную среднесрочную Государственную программу реформирования ВСУ на период до 2020 года.

В мае на заседание Военного комитета Украина-НАТО должен быть окончательно согласован проект этой программы. Мы также надеемся, что во время мероприятий НАТО в Варшаве в июле этого года состоится заседание Комиссии Украина-НАТО на высшем уровне.

Кроме политической важности мы закладываем в этот саммит серьезный практический смысл. То есть, мы готовимся к тому, что президент Украины на этом саммите представит комплексную Государственную программу реформирования ВСУ до 2020 года, разработанную, подчеркиваю, в тесном взаимодействии с НАТО. А, по результатам Комиссии Украина-НАТО, альянс, как мы надеемся, примет комплексный пакет помощи Украине для развития оборонных возможностей.

- Если мы вместе с союзниками разрабатываем Государственную программу реформирования ВСУ, и документ будет окончательно согласован в мае, какой смысл презентовать программу, о которой все знают, на саммите НАТО в Варшаве?

В этом году у нас планы еще более амбициозные, чем в прошлом. То есть, начав с каких-то точечных вещей - системы командования и управления, системы логистики, системы медицинского обеспечения, из того, что было наиболее неотложными для нас тогда, чтобы восстановить разрушенную армию и быть способными противодействовать агрессии со стороны РФ, мы подошли к тому, что нам надо больше.

- То есть, для воплощения этой программы?

Есть формальные процедуры. Сейчас есть формальное решение НАТО помочь Украине на фоне неслыханной агрессии со стороны РФ, восстановить наиболее критические и наиболее важные оборонительные способности. Сейчас мы говорим о том, что нам нужна помощь более стратегического характера - помощь в построении армии нового образца. Это помощь на среднесрочную перспективу, которая предусматривает бюджет, финансирование. А это – серьезные деньги, капиталовложения альянса, в целом, и отдельных союзников, в частности. Такие решения, конечно, принимают лидеры государств.

Именно для этого нам и нужно утвердить комплексный пакет помощи на саммите - подкрепить его, во-первых, политической волей на самом высоком уровне, и, во-вторых, необходимыми финансовыми ресурсами.

- А уже примерно известно, о каких суммах мы говорим? Будет ли это в виде трастовых фондов? В каком виде вообще эта помощь будет?

- Она будет довольно разноплановой. Мы ожидаем, что в этот комплексный пакет помощи будут входить как уже существующие программы и проекты, в том числе, трастовые фонды, так и дополнительные инициативы, по которым мы сейчас ведем переговоры с нашими друзьями и партнерами в НАТО. Некоторые из них вам известны – это Силы специальных операций.

- Очень интересный вопрос – и где мы с этим проектом сейчас?

- Ощутимый прогресс и подвижки в этом направлении достигнуты. В ближайшее время (я не хотел бы забегать вперед, но в ближайшее время) вы увидите конкретные результаты и конкретные договоренности, которые мы заключим с альянсом по результатам встреч президента Украины здесь, в штаб-квартире НАТО, а также в штабе командующего вооруженными силами НАТО в Европе в Монсе, которые прошли в декабре прошлого года.

- А как скоро этого можно ожидать?

- Мы говорим о неделях.

- Документ будет подписан здесь?

- Нет, документ будет подписан в Украине. Это будут договоренности о сотрудничестве Украины и НАТО в сфере создания Сил специальных операций, которые будут определять ряд конкретных направлений, где мы получим консультативную, учебную и материально-техническую помощь НАТО.

- То есть, будет группа консультантов или тренеров, которые поедут в Украину и будут учить...

- Будет больше. Я бы не сводил все только к консультантам или тренерам. Взаимодействие будет охватывать очень широкий спектр вопросов, начиная от доктринальной базы, заканчивая конкретной подготовкой и оснащением конкретных бойцов.

- А относительно помощи НАТО в восстановлении Военно-морских Сил?

- Это еще один проект, о котором мы говорим.

- Но мы говорим о нем достаточно давно…

- Правильно. Но, как в любой международной организации, которая насчитывает достаточно большое количество членов, существует процедура принятия решений. Эта процедура уже завершается, и в ближайшее время мы рассчитываем, что будут достигнуты договоренности о начале проекта помощи НАТО в восстановлении ВМС. Мы говорим о восстановлении по новым стандартам и образцам, что, де-факто, означает построение новых.

- И о каких сроках идет речь?

- Все вещи, о которых мы с вами говорим, ориентируются на саммит.

- Тогда это будет очень интересный саммит…

- Мы хотели бы, чтобы это был решающий саммит.

- У нас каждый саммит решающий…

- На сей раз этого хотим не только мы, но и наши друзья, и партнеры из НАТО. Поэтому мы действительно рассчитываем и надеемся, что саммит Украина-НАТО в Варшаве будет решающим с точки зрения заложения политических рамок и основ для конкретного содержательного практического взаимодействия с НАТО на среднесрочную перспективу, ключевой целью которой является развитие украинской обороноспособности в соответствии со стандартами НАТО. Далее, среди практических проектов, которые мы также рассчитываем вывести на уровень конкретных договоренностей в рамках саммита - разминирование территорий.

- Но этот проект уже работает…

- Он работает, но мы бы хотели, чтобы он работал еще масштабнее. Объем проблем, с которыми мы столкнулись, и которые нам надо решить, требует существенного укрепления взаимодействия с НАТО на этом направлении. Это будет весь спектр взаимодействия, начиная от материально-технической помощи, заканчивая совещательно-консультативным, обучением персонала и так далее.

- Кстати, а где мы сейчас в реализации проекта по производству 3-D миноискателя (совместный украино-норвежский проект стоимостью 450 млн евро)?

- Мы сейчас на этапе согласования данного проекта с союзниками, с профильным комитетом НАТО. Мы рассчитываем, что где-то через пару месяцев сможем говорить о начале практической фазы проекта.

- А где устройство будет изготавливаться?

- Он должен изготавливаться в Украине. Наша философия заключается в том, что вся помощь в сфере «research and development», которую мы просим и получаем от НАТО, должна быть направлена на развитие национальных возможностей. То есть, не просто получить что-то, или закупить у кого-то, а создать собственные мощности, которые позволят нам обеспечивать себя соответствующими средствами в стратегический перспективе.

- После незаконной аннексии Крыма и потери Украиной контроля над воздушным пространством, над Черным морем, мы говорили о присоединении Украины к системе воздушного контроля НАТО…

- Сейчас, в рамках программы НАТО по обмену данными о воздушной обстановке, к которой мы приобщены, нам помогают обеспечивать контроль над воздушным пространством над Черным морем и вблизи юго-восточных границ Украины. Это уже работает, но мы идем дальше. Есть один из проектов, который реализуется в рамках одного из трастовых фондов, и который касается присоединения Украины к системе безопасности полетов НАТО. То есть, на украинские радары будет установлено соответствующее оборудование, которое позволит нам как делиться нашей картинкой с друзьями и партнерами по альянсу, так и получать данные от локаторов, которые установлены в страна-членах НАТО.

- Сколько радаров будет оборудовано?

- Сейчас мы говорим о двух объектах.

- Где они будут расположены?

- Этого я вам сказать не могу.

Хороших сдвигов мы достигли на направлении взаимодействия с НАТО в сфере стратегических коммуникаций. Сейчас, с помощью экспертов альянса, мы, наконец, провели так называемый анализ недостатков и разработали перспективную схему национальной системы стратегических коммуникаций, которая должна была бы действовать в Украине. Мы рассчитываем на то, что до саммита сможем завершить формирование совместного проекта Украина-НАТО по построению на основе этой перспективной системы конкретной национальной системы стратегических коммуникаций. Планов очень много, заданий очень много.

- Почему же тогда до сих пор нет постоянного представителя Украины при НАТО?

- Комментировать этот вопрос является исключительно прерогативой президента Украины. Со своей стороны, могу вас заверить, что с практической точки зрения, и с точки зрения содержания, и результатов нашего сотрудничества с НАТО, отсутствие посла до сих пор не привело к негативным последствиям. Но, с политической точки зрения, присутствие посла при такой влиятельной организации, которая является одним из наших активных сторонников, является важным. Я убежден, что в ближайшей перспективе этот вопрос будет решен.

- 10-11 февраля в НАТО состоится встреча министров обороны. Но присутствие Украины на этом мероприятии не планируется?

- Нас нет на министерских мероприятиях потому, что, во-первых, как я уже сказал однажды, для нас во взаимодействии с альянсом, после определенного времени, более важным стал смысл, а не картинка. Мы не успели вместе с альянсом подготовить содержательное наполнение заседания Комиссии Украина-НАТО в рамках министерских мероприятий НАТО в феврале. Поэтому такое заседание пройдет позже. Как я уже говорил, во время следующего заседания Комиссии министр обороны Украины должен представить проект стратегического оборонного бюллетеня. Он просто не готов до тех дат, в которые НАТО проводит свое министерское заседание.

- Не считаете ли вы, что это дает сигнал российскому агрессору относительно ослабления позиций?

- Никаких сигналов это не дает. Потому что, во-первых, мы уже заметили, что российская сторона не воспринимает никаких сигналов, кроме сигналов силы и экономического давления. А второе - у нас было заседание Комиссии на министерском уровне месяц назад. Ситуация не ухудшилась, но, увы, не улучшилась. Поэтому проводить министерское заседание через месяц после предыдущего для того, чтобы еще раз подтвердить поддержку, я считаю нецелесообразным. Потому что эта поддержка ощутима, известна и понятна всем, даже нашим российским «партнерам», которые, не с первого раза, и даже не со второго, понимают все, что им говоришь.

Для того, чтобы дать РФ действительно мощный сигнал, который они могут понять, каждое наше заседание на высоком и высшем уровне должно иметь практический смысл. Было время, когда, как вы помните, даже протокольное мероприятие на высоком или самом высоком политическом уровне для нас было очень важным, потому что с нами просто не хотели разговаривать. Сейчас с нами хотят разговаривать и, более того, разговаривают на ежедневной основе и на серьезные темы. Поэтому, если мы планируем мероприятие на уровне министра или выше, мы должны иметь от него серьезный практический результат, но, если мы не готовы его обеспечить, мы можем провести это заседание чуточку позже. С нами готовы встречаться и говорить. В этом я вас уверяю.