Как изменить имидж белорусской милиции

Пока МВД, помимо борьбы с преступностью, будет выполнять функцию «царской охранки», улучшить имидж не получится.

История о Николае Статкевиче, которого как-то в очередной раз судили «на сутки». «Встать, суд идет!» Статкевич не шелохнулся. Судья настаивает, чтобы подсудимый поднялся. Подсудимый с улыбкой отказывается. «Я вас накажу за неуважение к суду!» - «Что вам прикажут, то вы и сделаете!» - парирует Николай Статкевич. Судья вылетает из зала заседаний вся красная. Через полчаса возвращается и продолжает заседание, будто ничего не было.

История вспомнилась, когда прочитал, что министр внутренних дел Игорь Шуневич заявил о «новом отношении» милиции к уличным акциям: «Белорусская милиция отказалась от уличных задержаний во время несанкционированных акций протеста». Вот взяла - и отказалась. Передумала милиция. «Сама».

Власть серьезно обеспокоена имиджем милиции. Чуть ранее все тот же министр Шуневич пожаловался: «Против милиции началась информационная война». Ни названий, ни имен, ни конкретных примеров. «Война» - это не единичные случаи, это широкий скоординированный фронт. Где примеры такого масштабного явления? По сути, министр повторил тезис, озвученный перед тем газетой администрации Лукашенко «Советская Белоруссия». Цитирую в оригинале, чтобы передать дух журнала «Крокодил» времен «застоя»:

«С организаторами и координаторами черного пиара все понятно: раздувают скандалы, вдохновляют молодежь на провокации, четко следуют пунктам переведенных с английского методичек по разжиганию костра так называемых «цветных революций».

В статье - ни одного конкретного примера. Такое ощущение, что это послание Юстаса Алексу. И корреспондент, и адресат понимают, о чем речь. А для публики - прозрачный намек на «угрозу цветных революций». Страшилки.

Вновь напоминает рапорт «главнокомандующему», как и в случае с темой белорусов на украинском войне, которую милиция озвучила также через «Советскую Белоруссию». Где через общее «разберемся» четко торчат уши борьбы с «неугодными идеологическими элементами».

Скорее всего, широкая публика действительно не знает масштаба отрицательной тенденции в отношении к милиции. Ситуация с одной стороны замалчивается, с другой - «нужно реагировать».

На самом деле, хорошие поступки милиционеров становятся медиа событием. Так же, как и плохие поступки. Только вот почему плохие значительно преобладают в СМИ и соцсетях? «Злые силы» намеренно искажают реальность, или такое положение вещей?

Из последнего громкого - избиение журналиста Павла Добровольского. Вот побои, вот свидетели, которые слышали звуки ударов. Факты не признает ни милиция, ни следственный комитет, ни суд. Что это было? В народе скажут просто - «политика».

Министерство внутренних дел задумало поставить памятник полицейскому Российской империи. На момент начала ХХ в. царская полиция, помимо непосредственных профессиональных задач, занималась поддержкой политического преследования оппонентов царской власти. Можно было бы тех полицейских назвать оборотнями в погонах, только ответ был серьезно аргументирован - «мы служим Его Величеству государю».

Может так просто совпало, может идея памятника - от недостатка образования, полученного в СССР? Незнание, что городская стража в Минске как минимум с 1499 года, когда город получил самоуправление - Магдебургское право.

В любом случае, пока Министерство внутренних дел, помимо борьбы с преступностью, будет параллельно выполнять функцию «царской охранки», улучшить имидж не получится.

Только когда милиционер будет помнить, что он прежде всего гражданин, а потом уже сержант-майор-генерал, тогда начнет меняться имидж милиции, как начнут меняться поведение и поступки людей в погонах.

Северин Квятковский, «Радыё Свабода»