«Крым» как ругательство

Россияне будут помнить, что именно после Крыма все начало рушиться — этот курорт оказался для них слишком дорогим.

Когда очередной ВЦИОМ приносит в клюве победоносные цифры, которые говорят о патриотизме россиян, я каждый раз удивляюсь: где же все эти люди, почему они не могут обеспечить хотя бы явку на российские патриотические фильмы?

Ведь их выпускают, а никто не смотрит. То же самое с абортами: я вижу, как их число стремительно увеличивается, и понимаю, что поповская пропаганда работает в обратном направлении. Православие — это игра, и патриотизм — тоже игра. У людей, которые принимают участие в опросах, срабатывает самый примитивный страх — бояться на всякий случай всех, в том числе и человека с опросным листом.

А после пяти минут разговора все эти «сторонники присоединения Крыма» сникают и начинают посыпать голову пеплом, понимая, во что им и их детям обойдется этот полуостров. Сначала они еще пытаются оправдываться, мол, был же референдум. Но когда говоришь им, что жители Крыма не имели права распоряжаться этой территорией и референдум должен был пройти по всей Украине, у них не остается доводов.

Конечно, они по инерции все еще верят, что это проклятый Обама нарушает стабильность России, но в глубине души они уже знают правду. Они же видят ценники в магазинах и наверняка заметили, что пропаганда стала похожа на пластинку, которую заело и которая уже никому не интересна.

Какое-то время людей еще получалось развлекать Сирией, но теперь и из нее вывели войска — видно, президенту было соответствующее видение. Это ведь вообще случается у президентов и правителей. Вот, например, Навуходоносор — у него были поразительные видения, которые приводили к смертоубийствам. А видения императора Нерона закончились пожаром в Риме.

То, что происходит сейчас с Россией, я не могу объяснить ничем, кроме таких вот видений, в том числе и Крым. А дальше, я думаю, видения эти будут все более фантастическими, все замерли в напряжении и ждут, что же правитель отмочит дальше.

Пропаганда — как машина по установке свай в болотистых местах. Она не знает нюансов и не чувствует, в какой момент нужно сменить интонацию. Мозг — нежная штука, в него нельзя два года подряд забивать сваи. Никто еще не понял, что случилось, но люди уже видят, что мир уходит у них из-под ног.

Правда, я не думаю, что они отвечают на вопросы вциомовцев неискренне. Просто у нас большинство людей сами не знают, какого мнения они придерживаются по тому или иному вопросу, пока им кто-нибудь об этом не расскажет. А наше государство вырастило для этого рассказывалку необычайного размера. Но, если ее вдруг кому-то удастся перекричать, все тут же поменяют свое мнение. И случится это уже в ближайшее время. Слово «Крым» станет ругательством, и те, кто вчера кричал, что он наш, начнут объясняться и оправдываться. Они ведь и сегодня уже кричат как-то хрипло — им уже ясно, что их одурачили.

Правда, у России есть потрясающая способность: после любых изменений она снова возвращается к самым примитивным и диким формам деспотии. Так будет и в этот раз, только заклинанием в эпоху следующей деспотии будет уже не Крым — наоборот, именно его назначат виновным в том, что произошел очередной переворот. Все будут помнить, что именно после него все начало рушиться — этот курорт оказался для нас слишком дорогим.

Александр Невзоров, «Сноб»