Валерий Фадеев: Непрозрачные аресты и помилования подрывают доверие к правовой системе

Громкие уголовные дела против бизнесменов и руководители госорганизаций, как правило, заканчиваются довольно суровыми приговорами. Однако последнее время осужденные по коррупционным делам все чаще получают помилование (порой еще до суда). Они возмещают государству причиненный ущерб и, видимо, остаются еще чем-то обязаны за полученное снисхождение. В случае госуправленцев их обязанность озвучивается открыто – бывшие сидельцы направляются руководить проблемными предприятиями.

Среди последних таких случаев – помилование бизнесмена Андрея Павловского, учредителя компании «Биоком», а также бывшего зампредседателя концерна «Белнефтехим» Владимира Волкова.

Какой правовой климат в стране создают подобные громкие дела, «Ежедневник» обсудил с заслуженным юристом Республики Беларусь Валерием Фадеевым.

- Сегодня общественности известно порядка шести случаев, когда руководителей, осужденных по коррупционным преступлениям (либо еще только обвиняемых), освободили досрочно и назначили на новые должности. Насколько правовой является такая практика?

- Помилование президентом является нормальной практикой, однако когда это происходит с целью заполнить вакантные должности, это вызывает вопросы.

Досрочное освобождение может иметь несколько объяснений. Самое очевидное – поняли ошибку, выяснили, что человек невиновен, поэтому его освобождают, после чего предоставляют новую должность.

Но если вы поняли ошибку, тогда отмените все решения и считайте его непривлекавшимся к уголовной ответственности. В таких случаях нужно пересмотреть дело в суде, признать человека невиновным и извиниться перед ним. Более того, у нас и компенсация предусматривается за незаконное осуждение.

Если все-таки человек был виновен, а потом каким-то образом его освободили и куда-то направили, тогда вы создаете негативную практику. Безусловно, это отрицательно воспринимается в обществе, вызывает бурное обсуждение.

Более того, большинству из освобожденных управленцев суд назначил наказание в виде запрета занимать определенные должности или заниматься определенным видом деятельности. Когда такие решения суда не выполняются, это подрывает доверие к правовой системе.

- А вообще, следует ли за экономические преступления наказывать тюрьмой? Может, стоило взыскать с этих людей ущерб и оставить на свободе?

- Все зависит от преступления. Действительно, у нас наказание по экономическим преступлениям не всегда соизмеримо со степенью вины. Ведь нарушение могло быть не следствием злого умысла, а ошибкой. К тому же стоит помнить о предпринимательском риске – никто не может дать гарантии, что решение руководителя принесет позитивный результат. Да и сам результат не всегда возможно оценить однозначно.

Приведу пример: мне приходилось консультировать главврача одной из больниц по уголовному делу. Суть дела состояла в том, что он закупил партию одеял для своего учреждения. Контролирующие органы заинтересовались, почему был куплен импортный продукт, ведь он дороже отечественного. А врач им ответил: я после каждого больного должен одеяло постирать. Так вот, если постирать наше – его можно выбрасывать, а импортное можно стирать сотню раз. Тем не менее, дело несколько раз закрывали и повторно открывали, в итоге все-таки пришли к выводу, что главврач нанес ущерб государству.

- Сегодня появляются громкие уголовные дела не только против руководителей государственных предприятий, но и против частных бизнесменов. Такие случаи укрепляют веру в законность или, наоборот, подрывают ее?

- Все зависит от того, насколько прозрачно велся процесс и насколько сопоставима ответственность с виной.  Конечно, если имеет место уклонение от налогов в большом размере, то привлечь нарушителя к суду будет справедливым.

Но тут опять же возникает вопрос, на сколько у нас справедливы сами законы, предусматривающие ответственность. Может, та же неуплата налогов вызвана какими-то ошибками, тем более наше налоговое законодательство настолько запутанное, что я, при всем своем опыте, не брался бы за консультации по налогам.

Противоречия в законе должны трактоваться в пользу тех, в отношении кого эти законы применяются. Я спокойно отношусь к случаям, когда юристы и адвокаты ищут возможность легально использовать закон в интересах своего подзащитного.  Существует стандартный правовой принцип: «можно все, что не запрещено», однако у нас он работает в перевернутом виде: «можно только то, что разрешено». Но так не должно быть, мы не можем урегулировать все. За недостатки закона, его неясности и противоречия не я должен нести ответственность, это ответственность законодателя.

- Суровые приговоры способны усилить дисциплину в бизнес-среде и предупредить обман и мошенничество?

- Кого-то это заставит задуматься, но все же большее влияние оказывает не жестокость наказания, а неотвратимость ответственности. Тут может быть и обратная реакция: многие это могут воспринять как сигнал к тому, что надо бежать из страны.

В целом излишне жесткие наказания подавляют бизнес. Взять к примеру административные правонарушения: у нас существует 9 видов ответственности, но к предпринимателям применяются в основном штрафы. Предупреждения почти не фигурируют. Стремление пополнить казну – это хорошо, но ведь через огромные штрафы мы зачастую разоряем бизнес.

Информация по делу

Известные случаи назначения помилованных коррупционеров на руководящие должности в 2016 году:

Александр Архипов, бывший заместитель генпрокурора. В июне 2014 года был осужден на 6 лет, отсидел 2 года. По приговору, ему запрещено заниматься организационно-распорядительной деятельностью в течении пяти лет.  Назначен директором сельскохозяйственного предприятия "Петровичи" в Минской области.

Владимир Булай, экс-глава Чашницкого райисполкома (Витебская область). Уголовное дело возбуждено в сентябре 2015 года, сообщение о получении должности и, соответственно, пребывании на свободе, появилось в январе 2016 года. Назначен на должность директора сельхозпредприятия «Кленовичи» в Крупском районе.

Андрей Усов, бывший гендиректор «Могилевдрева» . Был приговоренный к 8 годам лишения свободы в июле 2014 года. Суд лишил его права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей сроком на пять лет. В феврале 2016 года назначен исполнительным директором по производству завода «Строммашина».

Виктор Ходасевич, бывший директор Бобруйского мясокомбината.  Приговорен к двум годам лишения свободы в мае 2015 года. Сроком на три года лишен права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей. Назначен исполняющим обязанности председателя СПК «Липовка» в Хотимском районе.

Игорь Стасевич, экс-заместитель председателя Барановичского горисполкома.  В 2014 оду приговорен к трем годам лишения свободы. В феврале 2016 года стал директором Барановичского комбината надомного труда.

Владимир Волков, бывший заместитель председателя концерна «Белнефтехим». В мае 2014 года был приговорен к восьми годам лишения свободы с запретом занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей сроком на 5 лет. В феврале 2016 года он возглавил дирекцию строящихся объектов Новополоцкого НПЗ.