ЕАЭС рискует превратиться в очередное аморфное образование на постсоветском пространстве

Доклад был посвящен анализу результатов первого года существования и функционирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС) для Беларуси, а также вызовам и рискам, с которыми сталкивается евразийская интеграция в современном геополитическом контексте. Презентовали доклад директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий и председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований Юрий Царик. 

Неутешительные итоги

Как отмечалось в докладе, несмотря на переход со вступлении ем в силу Договора об ЕАЭС с  1 января 2015 к более глубокой фазе экономического сотрудничества, первые его итоги оказались весьма скромными. Будучи конгломератом преимущественно сырьевых, зависимых от внешних рынков и технологически несамостоятельных экономик, ЕАЭС в условиях внешнеэкономических и геополитических шоков «затрещал по швам». Стремясь обеспечить положительное сальдо платежного баланса при снижении цен и спроса на внешних рынках, правительства стран – участников ЕАЭС запустили спираль девальвации национальных валют, а также взаимных ограничений на внутренних рынках. Казахстан без особой оглядки на обязательства и уровень тарифных ограничений в рамках ЕАЭС вступил в ВТО. Россия запустила ряд программ импортозамещения, не допустив к участию в них производителей из других стран ЕАЭС.

Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) объяснила текущую экономическую ситуацию в государствах-членах ЕАЭС влиянием неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктуры и неустойчивостью положения на мировых сырьевых рынках, а также накопленными в экономиках государств-членов дисбалансов и резким снижением цены на нефть.

В результате, как отмечалось в докладе, cуммарный объем внешней торговли товарами государств – членов Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС) с третьими странами за январь – ноябрь 2015 года составил 529,7 млрд долларов, в том числе экспорт товаров – 343,1 млрд, импорт – 186,6 млрд. По сравнению с январем – ноябрем 2014 года объем внешнеторгового оборота сократился на 34,2%, или на 275,3 млрд долларов, экспорт – на 33,2% (на 170,9 млрд долларов), импорт – на 35,9% (на 104,4 млрд долларов). Профицит внешней торговли составил 156,5 млрд против 223 млрд долларов в январе – ноябре 2014 года.

Объем взаимной торговли товарами за январь – ноябрь 2015 года составил 41,6 млрд долларов, или 73,7% к уровню соответствующего периода 2014 года.

Экспорт товаров из Беларуси в страны ЕАЭС снизился на 32,8%. Поставки продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья сократились на 21,8% (35,1% общего объема экспорта Беларуси во взаимной торговле), машин, оборудования и транспортных средств – на 37,2% (24,5%), продукции химической промышленности – на 26,8% (11,6%). При этом во взаимном экспорте вклад Беларуси уменьшился с 26,7% до 24,4%. Также как и доля взаимной торговли в рамках ЕАЭС в общем объеме внешней торговли Беларуси снизилась с 50,4% до 49,7%.

«Опросы руководителей белорусских малых и средних предприятий по вопросу последствий интеграции в рамках ЕЭП и ЕАЭС показывают, что респонденты стали менее оптимистичными в своих оценках влияния евразийской интеграции на их бизнес как в настоящем, так и в будущем., - говорилось в докладе.

В нем также были приведены статданные Евразийского банка развития, свидетельствующие о неоднозначном отношении белорусского общества к формированию общих наднациональных институтов ЕАЭС. Так, 34% опрошенных считают, что единая валюта скорее нужна, чем не нужна (46% годом ранее). Идею введения общих законов поддерживают 39%, против высказались 43%. Против общий армии выступают 57%, за – всего 24%. Не поддерживают создание общего органа управления ЕАЭС 43%, в то время, как 37% поддерживают эту идею. На уровне конкретных предпочтений в сфере получения образования, трудоустройства, международного сотрудничества в научно- технической и инвестиционной сферах, молодежь Беларуси, как и региона СНГ в целом демонстрирует более скептическое отношение к взаимодействию с соседними странами постсоветского пространства, чаще отдавая предпочтение государствам ЕС и США .

Сомнительные перспективы

Как было отмечено в докладе, украинский кризис стал одновременно и важнейшим фактором, обусловившим специфику интеграционных процессов в рамках ЕАЭС в 2015 году, и фактором, подрывающим эти процессы как таковые. Односторонние действия Москвы в 2014 – 2015 годах, как в экономической, так и в военно-политической сферах, подорвали взаимное доверие участников ЕАЭС и заставили каждую из сторон более жёстко реализовывать приоритет национальных интересов перед общими, «интеграционными». Результатом этих действий стали взаимные ограничительные меры сторон, фактически «сепаратное» вступление Казахстана в ВТО и ряд других негативных последствий.

«Впрочем, негативные последствия военно-политического кризиса в Украине не ограничивались сферой экономики. Под влиянием агрессивной внешней политики России, построенной на основе националистических императивов, резко возросла обеспокоенность руководства Беларуси и Казахстана относительно возможных сценариев дестабилизации на их территории.

Особую актуальность данный вопрос приобрёл для Республики Беларусь, где в 2015 году состоялись пятые президентские выборы.

С июня 2015 года по настоящее время Минск подвергался масштабному давлению со стороны Москвы по вопросам военно-политического сотрудничества. В частности, российская сторона форсировала вопрос размещения на территории Беларуси собственной военной базы. Несмотря на обозначенную ещё в июне 2015 года позицию Минска о политической нецелесообразности такого шага, Москва не только вновь поставила вопрос на повестку дня в августе 2015 года, но и провела необходимые внутригосударственные процедуры для подписания соответствующего соглашения (включая одобрение проекта соглашения на уровне президента страны). В связи с огромным конфликтным потенциалом данной ситуации ряд наблюдателей отмечали реальную угрозу попытки смены режима в Беларуси со стороны Российской Федерации.

 Тем не менее, белорусское руководство не изменило свою позицию и в открытой форме отказалось размещать российскую военную инфраструктуру на своей территории. Однако Москва дала понять, что вопрос не снят с повестки дня. Помощники президента России несколько раз заявляли о том, что обсуждение вопроса с белорусской стороной продолжается, что, впрочем, резко контрастировало с заявлениями самой белорусской стороны.

В связи с кризисом возросли политические риски в Казахстане, на территории которого проживает многочисленное русское меньшинство. Так, в августе 2015 года был задержан и направлен в психиатрическую лечебницу пророссийский журналист Ермек Тайчибеков, призывавший к вхождению Казахстана в состав России. Имели место и ряд других инцидентов. В ответ на политические вызовы белорусское и казахстанское руководства активизировали дипломатические усилия с целью закрепить свою международную роль и таким образом обеспечить собственную внешнюю легитимность. В данном контексте возникло даже некоторое соперничество между Минском и Астаной по вопросу об участии в мирном урегулировании в Украине. Однако в итоге попытка казахстанского руководства заменить минскую площадку на астанинскую не увенчалась успехом», - было отмечено в докладе Центра стратегических и внешнеполитических исследований.

Как было сказано на презентации, негативная тенденция в развитии ЕАЭС, подмена экономической интеграции попытками со стороны России втянуть постсоветские страны в новую холодную войну, вынудили Беларусь диверсифицировать экономические связи. Наиболее удачно взаимодействие Минска складывалось на европейском и китайском направлении. Однако, как было подчеркнуто в ходе представления доклада, вопрос о выходе Беларуси из ЕАЭС не стоит. Хотя, как признавали эксперты, если ситуация не будет меняться, Евразийский экономический союз рискует превратиться в очередное аморфное образование, по аналогии с другими интеграционными проектами на постсоветском пространстве.