Алексей Боровский: Папа рассказывал, что на динамовской базе в Стайках живет кот Леопольд
Сын легендарного чемпиона СССР-1982 Сергея Боровского рассказал, как отец научил его понимать и чувствовать футбол.
Pressball.by узнал у Алексея Боровского, каково быть сыном легендарного чемпиона СССР-1982.
- Сергей Боровский закончил игровую карьеру, когда вам было семь лет. Успели увидеть отца с трибуны?
- Нет. Обычно с семьей смотрели матчи по телевизору. Помню, как-то сидели в гостях, следили за игрой. Вижу: отец бегает, все хорошо. А потом бац — приезжает домой в гипсе. Оказывается, получил травму. А еще помню, как минское "Динамо" играло с киевским. В ворота гостей поставили пенальти, который папа не забил. Потом он мне рассказывал, что на тренировке реализовывал 25 из 25. Пенальти эти — чистая психология!
Когда матчи проходили в Минске, мы с мамой всегда ездили отца забирать после игр. И вот как-то едем на машине, идет дождь, темновато. Обычно на Первомайской никого в сторону стадиона не пускали, а мама, каждый раз пообщавшись с милиционером, проезжала. Остальных отправляли направо, к цирку. И вот мы едем, перед нами стоит милиционер. Он чего-то машет нам, а мы все едем и едем. Я смотрю на него и ничего не понимаю. Несколько секунд — милиционер у нас на лобовом стекле. Оказалось, мама его не заметила и сбила.
Но она не растерялась: затащила его в машину и отвезла в больницу неподалеку от стадиона. Милиционер, конечно, был в шоке от произошедшего. После того случая он приходил к нам в гости, я впервые увидел настоящий пистолет. Мы с мамой иногда вспоминаем тот случай. Она говорит: "Зато ты не представляешь, как на совещании по этому случаю меня ставили в пример! Женщина, за рулем, не растерялась, сообразила, знала, куда поехать!"
Кстати, кажется, в то время только Ира Боровская и Люба Вергеенко были первыми женщинами в Минске, которые ездили за рулем автомобиля. Или это моя мама хотела, чтобы я так считал — не знаю.
- Отец часто пропадал на сборах. Привозил что-нибудь интересное?
- Ой, у меня была шикарная коллекция маленьких машинок! Могла бы быть еще больше. Но я выходил играть в песочницу с пятью модельками, а возвращался с тремя. Мама не очень радовалась такой динамике. Примерно в 84-м году отец привез видеомагнитофон. "Динамо" летало то ли в Новую Зеландию, то ли на Фиджи. Вот оттуда и привез. Как начались эти мультики… Тогда еще мало у кого видики были.
Несмотря на то, что отец не курит, у нас всегда был шикарный запас каких-то реликтовых сигарет. Ну, просто потрясающе красивые пачки. Не знаю, правда, куда они исчезли. Вроде я не курю, отец не курит. Может, ушли на подарки. Может, старшая сестра с подружками покуривала :). Еще была классная коллекция маленьких бутылочек с алкоголем, хороший бар.
Как-то папа привез мне детские вратарские перчатки. Это был просто мегакосмос! Такого не просто ни у кого не было. Такого вообще быть не могло! Детские вратарские перчатки! Я выходил во двор и понимал, что звезда. Тогда мы вместо асфальтовой площадки стали играть на траве, между деревьев. Чтобы можно было падать.
- А какой Сергей Владимирович отец?
- Очень терпеливый. Много внимания уделял моему поведению. Учил общаться с дамами (всегда, выходя из транспорта, подавай руку женщинам). Объяснял, как правильно здороваться. Со взрослыми — всегда первым. Но с мужчинами постарше первым руку не протягивать — ждать. В общем, делал из меня воспитанного человека.
За оценки никогда не ругал. Я учился в гимназии и был не самым успешным учеником. Случались тройки, даже двойки. Помню, у меня было пять двоек по физкультуре. История такова: мы всем классом просто сачковали. И физрук решил меня проучить. Все не мог понять: как я, человек из спортивной семьи, выигрывающий районные соревнования по кроссу, могу не прийти на физкультуру? Кстати, как-то Леонид Георгиевич, мой физрук, на перемене принес пачку зайчиков. Оказалось, эти 70 рублей — призовые за победу в районном кроссе. Вот мы гуляли тогда!
Математика у меня всегда была между двойкой и тройкой. Восемь двоек, восемь троек. Я ж гуманитарий. Поэтому были предметы, которые не давались. Но за двойки ремнем папа никогда не бил. Да и вообще никогда не бил! Хотя, может быть, иногда и стоило всыпать…
Кажется, я был спокойным ребенком, особо не приносящим проблем родителям. С первого раза понимал, наверное. Таким же спокойным, как отец дома. Ведь на работе он другой.
- В какой момент поняли, что станете футболистом?
- Меня никто в футбол не тащил. Не помню, чтобы отец говорил: "Хочу, чтобы ты стал великим футболистом". Моя первая спортивная секция — карате на стадионе "Динамо". Позанимался пару месяцев, потом меня отдали в прыжки в воду — заложить координацию. А после того, как закрылся бассейн, я пошел в футбольную школу "Атака-Аура" Якова Шапиро. Начинал заниматься у Бориса Кауфмана, а потом мне очень много дал Борис Лазарчик.
Я же "вырос" в Стайках, так что футбол прошел через меня. Такой поворот событий был вполне естественным. Помню, у отца была возможность отдать меня в бельгийскую школу. Кажется, академию "Стандарда". Но родители побоялись отпускать в незнакомую страну. Я им потом сказал: "Ну что же вы не попробовали. Нужно было отдавать".
В Бельгии у моих родителей есть друзья. Когда мне было девять лет, мы с мамой и сестрой поехали к ним в гости. У наших друзей, понятное дело, были свои друзья. И вот мы отправились в дом Мишеля Прюдомма. Приехали — шикарный домик, с выходом в лес. Пришли, дом открыт, а никого нет. Только во дворе бегала рыжая немецкая овчарка. В общем, развернулись и уехали. Потом я начал изучать, кто такой этот Прюдомм. Оказалось, что великий вратарь. А в детском садике я так мечтал стать вратарем! Правда, хоккейным.
- Но в итоге стали футбольным нападающим, а ваш отец был защитником.
- Нападающим я был только в ДЮСШ. Начинал постигать футбол с нападения. И у меня нормально получалось. Я стал лучшим бомбардиром на спартакиаде среди команд Минска и области. Отец, кстати, в свое время тоже получил звание лучшего игрока этого турнира. Интересное совпадение, согласитесь. А когда попал в команду мастеров к Анатолию Юревичу, я на первое время вообще забыл, что значит быть форвардом. Стал превращаться в универсального игрока и постигать азы каждой позиции.
У меня тогда случился сильный внутренний протест. Но я спрятал свою гордость куда подальше. Когда молодой — куда поставили, там и работай. На первой тренировке подкатился под Яромко — я ж тогда не знал, кто такой Сергей Яромко. А у него глаза ошарашенные: "Малый, ты че творишь? Поплыл, что ли?" Но, потом учил меня уму-разуму, правильные вещи прививал... Я ж вообще не аналитик, списка с фамилиями звездных игроков никогда не имел. Вот и шел в подкат. Игровой момент позволял это делать. Молодой, огонь в глазах горел…
- Смоделируем ситуацию. Вы играете в одной команде, ваш отец — в другой. На последних секундах вы с мячом, а перед вами — Сергей Боровский. Обыграли бы отца один в один?
- Представляю этот момент так. Я делаю несколько обманных движений — таких, как в европейских видеороликах, по которым учат играть в футбол. Касанием мяча в каждый шаг: вправо, влево, снова вправо... Понимаю, что не могу закрутить соперника, потому что у него школка та еще! Но обманываю: прокидываю мяч между ног. Он попадает в пятку и подпрыгивает, и вратарь обыгран. Я бью по пустым воротам и попадаю в… перекладину!
Именно так. Потому что вспоминаю свою карьеру — фортуна за мной не особо присматривала. Вот есть такие нападающие, которые оказываются в нужное время в нужном месте, а мне в завершающей стадии часто чего-то не хватало. Может, концентрации. Хотя, скорее, мастерства.
Кстати, один раз я оказался на тренировке команды ветеранов "Динамо"-82 перед каким-то выставочным матчем. И был потрясен тем, как у отца крутилась голова на поле. Играли "пульку", папа смотрит на момент, потом резко вправо-влево, туда-сюда и опять в игре. И так постоянно. Я тогда подметил этот момент и старался использовать его на тренировках.
Вот рассказываю и с сожалением осознаю, что в живую я его игру времен советского "Динамо" не видел. Да, телевизор, записи матчей — но это не то. А когда ты наблюдаешь за человеком: что он делает на поле, как выбирает позицию, как контролирует себя… Это производит сильный эффект. В этом плане мне нравился Андрей Зыгмантович. Удалось с ним немножко поиграть. Я всегда наблюдал за тем, как он выбирал позицию, восхищался его игрой в воздухе. Он с большим процентом точности сбрасывал головой мяч точно в направлении своего партнера. Ни у кого больше такого я не замечал.
- Ваш отец провел в "Динамо" всю карьеру, вы же часто меняли клубы.
Даже не знаю, повезло отцу или нет. Мы ведь играли в разное время. Он не имел возможности выбирать в Беларуси, потому что у нас была только одна команда топ-уровня. А у меня в карьере — сразу несколько: "Дарида", "Коммунальник", брестское "Динамо".
Смотрите, как сегодня все происходит. Человек играет за "Спортинг", потом за "Манчестер Юнайтед", потом за "Реал". Таких историй очень много. Сейчас это норма — менять команды. Все меньше остается футболистов, которые проводят карьеру в одном клубе.
Я не выдающийся игрок. Хотя если говорить о моем потенциале... Многие отмечают, что я не в полной мере его реализовал. Иначе поиграл бы в "Манчестер Юнайтед". Но! Во-первых, это не позволили сделать мои игровые качества. Во-вторых, я же сын тренера. Другие коучи, которые, возможно, хотели видеть меня в своей команде, просто стеснялись. "У него отец тренер — он его лучше знает, пусть им и управляет".
В спорте ведь всегда по-особенному относятся к семейным подрядам! В связи с этим возникали проблемы. Отец, как мне кажется, всегда думал о том, что скажут другие на этот счет. Поэтому в любой команде я всегда больше всех работал. Требовалось быть легионером среди своих и выглядеть на две головы лучше, чтобы поставили в состав.
Например, когда мы работали в Бресте, иногда подходили ребята и спрашивали: "Леха, а чего тебя батя не ставит?" Отвечаю: "Не знаю, спроси у Владимировича". Кстати, когда мы работали вместе, на время контракта я даже дома называл его Сергеем Владимировичем. Все смеются: день рождения у родственников, а я по имени-отчеству. В шутку, конечно.
В общем, сто процентов — сделать карьеру проще, когда твой отец не работает главным тренером твоей команды. Вот, допустим, взять меня к Боровскому под фамилией Иванов. Допустим, Владимирович ставит меня в состав, но я постоянно ошибаюсь. В команде возник бы негатив, мол, почему он его ставит? На этом все. А когда на месте этого Иванова находится его сын и все об этом знают, люди начинают думать: "Все понятно. Это сынок тренера, он его тащит в состав". В "Ветре" игроки даже бегали к президенту с такими вопросами. Но к счастью я сломался перед сезоном и многие успокоились. Тогда и прочувствовал, что значит получать "большую зарплату за маленькие игры". Больше за дубль играл.
Хотя есть и другие примеры. Как-то Виталий Козяк сказал, что Сергей Боровский сделал из него футболиста. Александр Вяжевич рассказывал, что мой отец вырастил отличного защитника из Александра Лебедева. Сперва тот часто ошибался, но отец постоянно его ставил. Игроки не понимали, почему так происходит, а он через год так выстрелил! Был в таком порядке, что ни пройти, ни проехать.
- Вы ведь понимали, что невозможно избежать дополнительного давления, играя в команде отца.
- Ну, когда Сергей Владимирович был главным тренером, я работал с ним только в "Ветре" и в брестском "Динамо". Причем в Брест шел уже больше как тренер-аналитик. Мы завуалировали для социума мое присутствие в команде. Но я хотел играть. В процессе работы брал на себя дополнительные функции — помогал отцу отслеживать физические параметры игроков. Мы работали с системой Polar. Моя задача была в том, чтобы расшифровать данные и внести их в компьютер, перезарядить устройство и подготовить его к новой тренировке.
- Каким запомнился отец-тренер?
Что значит запомнился? Он у меня всегда отец-тренер. Потому что его профессия подразумевает постоянную работу. Мы с ним большую часть разговоров обсуждаем футбол, какие-то новости… Я его только как тренера и знаю, потому что Боровского-игрока практически не видел. Но многие ребята мне говорят, что после работы с моим отцом стали намного лучше понимать футбол.
В одном из интервью Виталий Козяк охарактеризовал Боровского так: "Мог пошутить, но было это очень редко. И такое отношение немножко напрягало". Какой он дома?
Вы же понимаете, что человека на работе и дома нельзя сравнивать. Мы всегда в разных масках. В детстве папа был для меня главным сказочником. Я очень любил засыпать под его сказки. Он как-то рассказал историю, что кот Леопольд живет на динамовской базе в Стайках. А это же мой любимый мультфильм! Ну, я и думал так до определенного момента. Ходил и искал этого кота. Как-то подошел к отцу и говорю: "Папа, я все облазил, но жилища Леопольда не нашел!" Также он для меня главный Дед Мороз.
На домашних мероприятиях Сергей Владимирович — главный тамада. Но относительно работы — возможно, ему действительно где-то не хватает умения снять напряжение какой-то шуткой. Не только Козяк говорил об этом — часто слышу подобные слова от прошедших его школу игроков.
Но я думаю вот что. Мозг человека устроен так, что те программы поведения, которые управляют нами, формируются годами. Человеку всегда сложно меняться, но и этого можно добиться, если приложить усилие. Но тогда это будет уже другой Сергей Боровский, которого мы еще не знаем.
- Дети "чемпионов-82" практически не пробовали себя в спорте. Как это объяснить?
- Это не надо объяснять. Дети ведь не обязаны идти по пути родителей. Каждый человек — это личность, отдельный мир. Каждый рожден для какой-то жизненной миссии. Вы никогда не поймете, какой это большой психологический груз — быть сыном выдающегося спортсмена и чемпиона.
Это меня закалило, потому что когда я закончил играть в футбол, то решил попробовать себя в судействе. Сейчас работаю на детских соревнованиях, в четвертом и третьем дивизионах России. А арбитр – это психологически сильный и стойкий человек. Ты должен справляться с негативом, который несется отовсюду. Не каждый готов выдержать такое. Я вот прошел через это, и хочу сказать, что на любительском уровне судить гораздо сложнее, чем на профессиональном. Там и по шее быстро настрелять могут. А ты ответить не можешь, блин. Но все равно: если происходят сложные ситуации, значит, ты где-то выпустил игру из-под контроля.
- Поддерживаете с кем-то из детей чемпионского состава связь?
- Чтобы дружить — такого нет. Чаще общались с Витей Соколом, когда играли. С Алексеем Вергеенко чаще в детстве пересекались. В соседних подъездах ведь жили.
- Когда вы ушли из спорта, то пробовались в разных сферах. Не так просто было найти себя после футбола?
- В бытность игроком часто думал о том, что будет после завершения карьеры. У меня два образования: физкультурное и юридическое. И, честно говоря, понятия не имел, где их применить. Но очень хотелось совместить эти вещи. И вот когда играл в Слониме, мне было 27 лет, подумал: "Блин, ковыряюсь тут… То ли заканчивать, то ли продолжать". И наткнулся на информацию про Профсоюз футболистов. Подумал, что это интересно — тут ведь и спорт, и защита прав игроков и тренеров. Звонит Володя Корытько: "Так и так, хотим организовать, не хочешь попробовать?" Начали работать.
К сожалению, не получилось так, как хотелось. По определенным причинам. Когда поучаствовал в заседаниях, понял, что это не мое. У меня не аналитический ум, плюс отсутствие базы знаний, которая позволяла бы мне жонглировать терминами. Я был слаб в тонкостях ведения процесса, поведении на заседании. Где-то волновался, еще что-то. После заседаний выходил из зала с каким-то тяжелым ядром в груди: "Блин, а надо ли вообще копаться во всем этом, или нет?"
И вот сейчас идеальный момент, чтобы попросить прощения у тех футболистов, которым мы что-то обещали, но не завершили работу в планируемом ключе. Безусловно, в этом есть моя доля ответственности.
- С 2012-го вы гендиректор и совладелец ООО "Гимнастика".
- Да, но и до этого, и в бытность генеральным директором, я пробовал себя много где еще. В Москву уехал, можно сказать, по мановению волшебной палочки. Понял, что такое сила намерения и сила визуализации. У меня сестра работала в тот момент в Москве, я приехал к ней в гости. Мне город понравился и я подумал, что было бы неплохо здесь пробиться.
Друзья говорили, что год опыта в Москве за три минских идет! Перед отъездом даже сфотографировал Белорусский вокзал, поставил его на заставку в телефоне. И когда ехал писать заявление об уходе из профсоюза, позвонил знакомый. Говорит: "Давай я с тобой прокачусь, поболтаем". Едем, а он: "Не хочешь поработать у меня в Москве?" Я был ошарашен, как это работает. Раньше на материализацию событий от полугода уходило. Сегодня уже все может измениться за неделю. А может и вообще не произойти.
И вот, уехал в Москву. С этой компанией не получилось — сложно было работать в том коллективе. Поступило новое предложение – ушел в сферу продаж алкоголя. Продавали напитки питерского завода "Нива". Тот эксперимент тоже закончился. Потом продавал юридические услуги. Для полной занятости нашел параллельную работу — роль администратора в клинике "Мать и дитя" пришлась по душе. Я приехал, поговорил с руководителем. Он: "Нам нужен мужчина, потому что у нас одни бабы". Это был шикарнейший период в моей жизни, я их здорово разбавил. Иногда в коридор выбегала главврач и кричала на нас, чтобы мы прекратили ржать на всю клинику. Мол, работать невозможно.
Занимался физическими практиками, йогой, медитацией. Еще будучи игроком, узнавал про все это. В школе дыхания "Фрибриз" получил сертификаты инструктора по дыхательной гимнастики для беременных и инструктора психофизической системы . И уже потом только — предложение от гимнаста, с которым познакомился на тренинге, о совместном бизнесе. Так и началась наша деятельность по производству профессиональных гимнастических чешек, а также чешек для батута и мини-трампа.
Все чаще слышу мнение от людей, которые открывали большие бизнесы, что жизнь сама выбирает тебе путь. Все, что идет в твои руки и приносит удовлетворение, ты просто обязан брать и заниматься этим.
А бизнес – это тот же спорт. Финансы и аудит – это защита. Продажи и маркетинг – нападение. Поэтому, не смотря на то, что очень скучаю по футболу, я ощущаю его присутствие каждый день и в судействе, и в бизнесе, и в семье.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]