Спасенная из плена украинская журналистка рассказала об ужасах тюрьм «ЛНР»

Еда раз в день, туалет — не всегда, били слабее парней, потому что жалели.

Молодая Луганская журналистка Мария Варфоломеева рассказала, как провела год и два месяца в тюрьмах самопровозглашенной «ЛНР», сообщает «Радыё Свабода». Ее назвали корретировщицей огня и диверсанткой за то, что она сделала несколько фотографий домов, в которых жили «ополченцы». Ей грозило 15 лет лишения свободы, но в марте Марию обменяли на российского снайпера.

Варфоломеева говорит, что сфотографировать казармы попросил знакомый журналист, не объяснив, что именно он просит снять. Она спокойно фотографировала дома и подошла к людям, которые выходили из одного из домов, чтобы уточнить номер — тогда ее и задержали. За неопубликованные снимки ей инкриминировали «покушение на преступление», провели в доме обыск и забрали все ценное: технику, деньги, даже палатки.

Ее, как говорят в Луганске, поместили «на подвал»:

«Это был подвал управления МВД, - говорит Варфоломеева. - Там я была месяц, и мои родители не знали, где я нахожусь. Только потом они увидели, что так называемый министр, ненастоящий министр ненастоящего государства, выступает по телевизору и говорит: благодаря успешной работе спецслужб задержан опасный преступник. И показывает мои фотки. Только таким образом мои родители узнали о моем местонахождении».

В подвале без туалета, где ее держали, несколько дней не было даже света, кормили раз в день и не давали связаться с родственниками, не говоря уже об адвокатах. Только после выступления «министра» ей позволили поговорить с матерью.

«С подвала меня перевели в изолятор временного содержания, там я была полтора месяца. Там уже была уборная, чисто, более-менее нормальные условия. После этого меня перевели в СИЗО, там я была около пяти месяцев, там тоже был туалет, по крайней мере, условия более-менее подходящие к жизни. Потом, когда сорвался у меня обмен, меня перевели в подвал «министерства госбезопасности», там я была в течение полугода. Там не было ни туалета, ни окон, ничего. Питание один-два раза в день. После МГБ была комендатура, где содержатся люди перед обменом. Там я провела полтора месяца. Там было страшно, невозможно грязно, холодно. Очень воняло от туалета по всему помещении».

О том, что ее все-таки обменяют, она узнала за пару часов до обмена:

«... Приходят и говорят: «Готовься». Я говорю: «К чему готовиться?» — «К чему, к чему — к расстрелу». Я говорю: «В смысле?» — «То, чего ты ждешь, к тому и готовься».

Журналистка говорит, что к ней отношение было более мягким, так как «ты девушка, тебя жалко бить» — и били ее не так сильно, как парней.