Империя в окружении

У Путина осталось всего пару недель, чтобы придумать новую идею, объединяющую россиян и оправдывающую его агрессивный режим.

Всю прошлую неделю, прежде чем выкатиться на Красную площадь в рамках экстравагантного военного парада в честь Дня победы, в Москве грохотали танки. И хотя в этом году в столице России не было именитых иностранных гостей, на фоне сползания экономики страны в глубокую рецессию необходимость в ярком шоу стала еще насущнее.

Пропагандистская кампания, направленная на усиление "патриотических" чувств россиян, достигла новых высот. Это объяснимо. Существует предел сопереживанию, которое может вызывать у современного населения вторичная переработка былой славы. Превознесение героической победы СССР над нацистской Германией для оправдания агрессивной политики путинского режима теряет свои свойства. Поэтому главный месседж пропаганды сменился: теперь Россия окружена врагами, и только военная мощь помешает им подобраться ближе.

Российские чиновники яростно протестуют против учений НАТО в странах Балтии, обещая предпринять "контрмеры". Министр обороны Сергей Шойгу утверждает, что четыре батальона НАТО на балтийском театре встретят две новые российские дивизии, тогда как третья будет расквартирована поблизости от зоны боевых действий в Донбассе.

Другие протесты звучат в связи с небольшими учениями Noble Partner 2016 в Грузии, в рамках которых американские и британские солдаты будут тренироваться вместе с грузинскими. По мнению Москвы, эти учения равноценны серьезной "провокации" с целью дестабилизировать ситуацию на Южном Кавказе. И ее желание ответить с превосходящей силой все же опасно.

Военное вторжение в Сирию подается как самый яркий пример способности РФ к проецированию своего влияния за рубеж. Сокращение интенсивности до 20–25 боевых вылетов в день не уменьшило официального триумфа по поводу этой "маленькой победоносной войны". Каждый раз, когда госсекретарь США Джон Керри звонит министру иностранных дел Сергею Лаврову, чтобы договориться о продлении частичного прекращения огня, Москва записывает это в число своих побед.

Политический эффект от военной победы планировалось усилить выступлением Мариинского оркестра на руинах недавно освобожденной Пальмиры. Но план испортил воздушный удар по лагерю беженцев в Северной Сирии. Впрочем, пальмирский концерт, в котором Сергей Ролдугин играл на виолончели, привлек внимание к еще одной черте нового российского милитаризма: он коррумпирован до самой верхушки. Ролдугина после публикации панамских документов обвиняют в отмывании денег. Путину пришлось даже взять виолончелиста под личную защиту.

Хотя при этом глава Кремля приказал расследовать другое масштабное дело о коррупции: строительство космодрома Восточный, который должен был стать символом стратегического поворота России на Восток, а оказался колоссальной тратой ресурсов. Японский премьер Шинзо Абэ полагает, что из‑за отчаяния, вызванного провалом этого "поворота", Путин не откажется от экономического сотрудничества в обмен на компромисс в отношении спорных Курильских островов. Тем не менее Абэ не учел, что российский кумовской капитализм может перевесить стратегические интересы государства.

Расцвет коррупции в слабеющей экономике также рискует разозлить неимущих. Скандал с космодромом Восточный уже вызвал несколько протестных акций. Поэтому милитаризм должен обеспечить патриотическое единение, которое бы прикрыло масштабы воровства. Празднование Дня победы — идеальный повод для такой милитаризации и объявления любого недовольства со стороны либералов "предательством". Даже минимальное несогласие теперь считается экстремизмом.

Но вместе с танками и ракетами, уезжающими из Москвы, стихает и приступ самовосхваления, оставляя после себя неизбежное похмелье и вопрос "А что дальше?". В прошлом году ответом стало вторжение в Сирию. Но теперь выход из этой авантюры, даже если он пройдет гладко, нужно будет перекрыть новой "победой". И вариантов у Кремля становится все меньше, поскольку деньги заканчиваются. А коррумпированные российские госпредприятия и разные группы влияния по‑прежнему нуждаются в средствах. Кроме того, Путин не может гарантировать, что приближающиеся парламентские выборы не запустят лавину пока скрытого народного недовольства. И у него осталось всего несколько недель, чтобы придумать новую идею, которая объединит массы в поддержке режима. Но, похоже, как раз идеи у него и его подчиненных и закончились.

Павел Баев, The Jamestown Foundation (перевод - «Новое Время»)