Кремлевская машина времени

Кремль умудрился начинить «русскость» кондовой архаикой, мракобесием и шовинизмом.

Российские чиновники оседлали машину времени и катаются на ней в прошлое. Я думаю об этом всякий раз, когда читаю их заявления.

Вот, например, спикер Совета Федерации России Валентина Матвиенко говорит о том, что в некоторых странах нагнетается конфронтация в отношении России, распространяется русофобия и делаются попытки «изолировать своих граждан от великой русской культуры» под предлогом «их якобы нелояльности к стране проживания». «Никто и никогда не приводил фактов, примеров их нелояльности, продвижения политических и экономических интересов России в ущерб интересам страны проживания», – подытожила спикер Совета Федерации.

Если бы эта новость увидела свет в 2013-м – мы бы не удивились. Потому что до войны такие заявления звучали постоянно. Украина балансировала между Европой и Россией. Запад опирался на еврооптимистов, Москва – на просоветскую ностальгию. У каждого вектора были свои партии и свои адепты.

Три года назад закон о декоммунизации был невозможен в принципе. Ленины были вмонтированы не столько в постаменты, сколько в сознание. Георгиевская лента символически была равна флагу ЕС, а «Партия политики Путина» время от времени мелькала в избирательных бюллетенях.

Но ведь Матвиенко говорит все это сегодня. А на дворе 2016-й. Две. Тысячи. Шестнадцатый.

Идет третий год эксплуатации Москвой тезиса о том, что русские вне России немыслимы. Что государство есть тот единственный стержень, на который русского надо насадить, иначе он – русский – становится какой-то дрянью. Уже три года Москва продает «русскость» как пакетный товар. Мол, ежели русский, то обязательно должен радоваться Крыму, Донбассу, называть Обаму обезьяной и требовать казачьих патрулей для всех, кто носит разноцветные штаны. Ежели русский, то должен молиться на кирпичные стены Кремля и на тех, кто в нем лежит. Ежели русский, то в сапогах к индийскому океану, украинцев к ногтю, искандерами по лувру и спасительные молебны по имя архаики.

За это время Кремль сумел маргинализировать русских на всем пространстве бывшего Союза. Он фактически закрыл им даже потенциальную возможность общественной борьбы за свои права. Сделал невозможным любое их участие в политической жизни той или иной страны. В любом упоминании слова «русский» теперь будет эхом звучать «крымская весна» и «#путинвведивойска».

Кремль убедил всех, что любая организация со словом «русский» в названии – это всего лишь ирредента, скрытый агент влияния, ориентированный на Москву, а не на столицу собственной страны. Он свел на нет все усилия тех, кто пытался вписать русских в ландшафт постсоветских стран; тех, кто считал, что русские могут участвовать в политической жизни не только в роли «бабы яги», которая всегда против.

Под маркой защиты русских Москва вторгалась в Крым и в Донбасс. Под знаменем помощи русскоязычным обстреливала из «Градов» украинскую армию. Она приучала просоветски настроенных людей размахивать триколорами и носить майки с двуглавым орлом. И вот теперь официальная Москва пытается говорить, что попавшие под ее влияние граждане Украины не продвигают интересы России в ущерб интересам своей страны.

На самом деле, большего русофоба, чем Кремль, сложно себе представить. Потому что украинские русские сегодня вынуждены сдирать с себя все те ярлыки, которые на них навешивает Москва. Потому что в этом зонтичном бренде теперь Вика Цыганова и Хирург, Всеволод Чаплин и Рамзан Кадыров, радиоактивный пепел, шубохранилище и «Russia Today». Кремль умудрился начинить «русскость» кондовой архаикой, мракобесием и шовинизмом. И при этом объявить пятой колонной всех тех, кто с этой начинкой не согласен.

Украина не занимается дерусификацией – она занимается десоветизацией. Если серп и молот, памятник Ленину и улица Карла Маркса для Валентины Матвиенко – это и есть «великая русская культура», то это говорит лишь о самой российской чиновнице.

Валентине Матвиенко было бы полезно запомнить, что украинские русские больше не нуждаются в российской опеке. Они воюют на востоке, сдерживая попытку боевиков превратить страну в «сомали». Они волонтерят для армии, занимаясь снабжением украинских частей. Более того – русский язык звучит в радиопереговорах украинской армии, но это никоим образом не значит, что «этнический русский» в Украине становится «политическим русским». Потому что «украинец» – это не пространство этнического, а пространство ценностного. Им не обязательно родиться. Зато им можно стать.

А те, о ком говорит спикер Совета Федерации России – это всего лишь просоветские. Они мечтают не о «великой русской культуре», а о своей молодости, которую прожили в тоталитарном государстве. Они хотят не Чехова и Рахманинова, а безответственность и уравниловку. И все эти люди совсем не обязательно обязаны быть русскими. Более того – они вполне могут быть уроженцами Запорожья – как россиянин Сергей Глазьев. Или же могут носить украинские фамилии – как сама Валентина Матвиенко.

История сделала свой оборот. Но спикер Совета Федерации этого так и не поняла.

Павел Казарин, «Крым. Реалии»