Учительница минской гимназии №74: У меня нет злобы на того, кто это сделал

Учительница, пострадавшая от ножа школьника, дала интервью.

Валентина Губаревич, учитель русского языка и литературы столичной гимназии №74, которая пострадала от ножа школьника, дала интервью «Народной Воле».

— Я уже иду на поправку, швы заживают. Хотя операция была серьезная. Два с половиной часа зашивали раны, хирурги работали в четыре руки. Три дня находилась в реанимации.

— Надолго ли вы задержитесь в больнице?

— Уже сама прошусь на выписку, но у меня две раны, которые еще не зажили. А дальше — возможно, реабилитационный период. И, знаете, я не собираюсь на этой истории делать, как говорят, какой-то «бизнес», становиться суперзвездой… Вот вы лучше напишите про врача, который меня спас в машине «скорой помощи». Его умелые действия и действия всей бригады, можно сказать, подарили мне новую жизнь.

Позже он посетил меня в больнице и рассказал, что когда влетел в класс и увидел меня, то в буквальном смысле пришел в ужас. Кстати, врача зовут Жан, и, когда я сказала ему, что отныне он мой ангел-хранитель, он попросил: «Только не называйте Жаном своего внука».

— Сколько прошло времени с момента трагедии до прибытия «скорой»?

— Я не помню, хотя и была все это время в сознании. Но время для меня остановилось. Я быстро слабела. Поэтому позвонила не в «скорую», где пришлось бы еще объясняться, а дочке Даше. Тем более что ее номер был первым в списке вызовов. Даша в сложные минуты быстро соображает, что нужно делать. Она срочно связалась с социальным педагогом гимназии, прибежали коллеги… Помню только, что я постоянно повторяла одну и ту же фразу: «У меня папа, мне нельзя умирать… Мне нельзя умирать… Мне нельзя умирать…» Слышала, что директор гимназии, вызывая «скорую», что-то громко кричала в телефонную трубку…

— Пока врачи не приехали, вам медицинскую помощь оказывали?

— А что коллеги могли сделать? Но мне нельзя было умирать. У меня брат трагически погиб в 12-летнем возрасте (мне тогда было 14). Баловался — взрывал карбид в бутылке, и осколком стекла перерезало сонную артерию. Смерть брата изменила всю нашу жизнь. Изменила мое восприятие мира, потому что я видела, как страдали родители. Это трудно передать словами…

Год назад умерла мама. И если бы со мной что-то случилось, папа этого не пережил бы.

— Валентина Владимировна, расскажите, как вы стали педагогом?

— Закончила филфак БГУ. Я сама выбрала специальность, мне, кстати, очень нравилось проверять тетради. Да и вообще — шла на педагогическую работу по призванию.

— Тяжело приходилось первое время?

— Когда молодой, все проблемы преодолимы. Во-первых, потому что еще толком не разобралась в специфике работы. Во-вторых, в молодости у людей ветер в голове, и все воспринимается без дополнительных сложностей. Помню, первое время не могла разобраться, где деепричастие, а где наречие. Ни я не могла разобраться, ни дети. Это было самое смешное в моей практике, но опыт приходил с годами. И мне всегда нравилась моя работа.

— Вы находили взаимопонимание с детьми?

— У нас были нормальные ровные отношения. С некоторыми и сейчас встречаемся, разговариваем… Если кому-то больше всего и доставалось от меня, так это моим ученикам, которых я готовила к участию в олимпиадах.

— Вы — требовательный педагог?

— Требовательный, но только потому, что я хочу дать ученикам знания. И к «олимпиадникам», как уже говорила, предъявляла особые требования. Поверьте, это те дети, которым не позавидуешь. Потому что они должны были знать все, о чем бы я ни спрашивала.

— Нынешнее поколение детей отличается от предыдущих?

— Поколения всегда отличаются. Но хочу сказать, что сейчас они меньше читают. И конечно, когда ты заставляешь учеников читать книги Анатолия Рыбакова, Толстого, Марка Твена, Лермонтова, то многие начинают возмущаться: мол, зачем нам это надо?! Хотя я не вижу ничего плохого в том, чтобы заставить ребенка почитать книгу, которую стоит почитать. Так что, безусловно, отличаются и дети, и классы. Например, возьмешь детей с 5-го класса и постепенно приучаешь их к своим методикам. В старших классах тебе уже легко работать с этими школьниками. Но есть и сложные классы.

— А «любимчики-нелюбимчики»… Это было?

— Все оценивалось по знаниям. Хотя сейчас обо мне разные небылицы пишут в прессе…

— И даже опубликовали фото школьника, которого вы посадили во время урока в наказание на стул возле двери. Что это за история?

— Когда в классе ребенок мешал на уроке остальным ученикам и его нельзя было успокоить, отправляла его на эту «скамью». Школьник находился возле двери, но видел все, что происходит у доски. То есть он не был выключен из учебного процесса, но в то же время не мешал другим детям. Я считаю, что это лучше, чем отправить ученика вообще из класса. Неизвестно, чем он будет в это время заниматься, и что с ним произойдет. К тому же это было не правило, а исключение, когда ученика уже нельзя было успокоить другими методами.

— Родители, наверное, были против таких методов? Некоторые не так давно сообщили в СМИ, что писали на вас жалобы директору гимназии…

— Я вам честно скажу: ничего об этом даже не знала. Потому что были родительские собрания, и меня туда никто не приглашал. И потом — я из той категории учителей, которые, если у них проблемы с учениками, приглашают родителей на разговор…

— Когда поправите здоровье, вернетесь работать в гимназию?

— В прошлом году мой класс был выпускной, и я уже тогда собиралась уйти вместе с ними. Но потом решила еще на год остаться.

Но сейчас психологически мне не страшно вернуться в гимназию, потому что нет смысла доказывать кому-то, какая я. И друзья, и мои ученики знают — какая. А то, что не можешь быть хорошим для всех, то это естественно. Но я не думала пока, вернусь ли. Дочка предложила в этом плане самой сделать выбор, муж за то, чтобы я ушла. Но, честно говоря, и самой не хочется выходить на работу, пока в этом деле не будет поставлена точка. Неприятно работать, одновременно читая о себе очередную порцию гадостей.

— Если оценивать происшедшее в общем… Кто, на ваш взгляд, в таких трагедиях виноват в первую очередь: семья, родители, школа?

— Я считаю, что родители не должны в учителях искать врагов. Педагоги приходят на уроки, с тем чтобы работать со школьниками, давать им знания. Родители должны видеть в учителях соратников, и тогда все конфликтные ситуации можно будет решать спокойно.

— Валентина Владимировна, теперь вы часто взрастила тот трагический случай?

— Я хочу сказать одно: у меня нет злобы на того, кто это сделал…