Извращенная любовь

Только отгремели фанфары «всебелорусского народного собрания», а в памяти остался лишь образ уставшего и грустного Лукашенко и мучительный вопрос: зачем?

Зачем это все надо было? Думаю, этот вопрос мучает сегодня многих, кто, перечитав уйму комментариев политологов и экспертов всех мастей, так и не смог найти вразумительного ответа, какого эффекта хотели добиться устроители этого мероприятия?

Посыл властей «посоветоваться с народом» выглядит смешно. Можно подумать власти когда-то с кем-то советовались — увеличение пенсионного возраста и налог на тунеядство – наглядный результат таких вот «народных советов».

Дополнительный пиар? Так лицо главного персонажа и так не сходит с экранов телевизоров. А в это раз он даже не смог конкурировать с футболом, который шел по другим каналам.

Для того, чтобы обсудить Программу социально-экономического развития страны на следующую пятилетку? Еще смешнее. Думаю, присутствующие на собрании ее даже не читали (за исключением, может, премьера Кобякова, и то не факт). Все и так прекрасно знают (цену этих программ и планов charter97.org/news/225768/), которые не имеют ничего общего с действительностью, да и никем, собственно, не намерены выполняться.

Тогда, может, людей собрали для того, чтобы показать, что в стране все в порядке и ситуация находится под контролем? Но у присутствующих чиновников и директоров, и без собрания все в порядке. Что до простых смертных, вроде пары случайно залетевших на сход учительниц и работяг, так их благосостояние увеличится разве что на один планшет и авторучку. Тогда как у других, не попавших в число счастливчиков, на эту же суму уменьшится – должен же кто-то покрыть издержки бюджета. А уж что их покроют из нашего кармана – не сомневайтесь.

А ведь немалые, надо сказать, средства угрохали. И снова зачем? Неужели больше некуда потратить эти деньги, кроме как на бурные аплодисменты под всеобщий «одобрямс»? Спроси ты работников предприятий, директора которых сидели в зале, — уж точно они нашли бы лучшее применение этим деньгам. Потому как получать зарплату штанами и колбасой, выходя на роботу по три дня в неделю, не так приятно, как аплодировать за планшет.

Но всему этому, как мне кажется, есть одно объяснение — и тут я в какой-то степени могу понять Лукашенко. Поездив по предприятиям и колхозам и посмотрев на суровые и недовольные лица людей, доведенных его политикой практически до нищеты, ему хочется хоть капли народной любви. Той, которая у него была еще в начале его президентства, когда его популистские лозунги рождали в душах простых людей надежду и веру в лучшее будущее. Того обожания, которое светилось в глазах бабушек и работяг, которые, затаив дыхание, слушали речи молодого президента.

Но одних обещаний через 20 лет оказалось недостаточно. И вот теперь, чтобы снова почувствовать ту народную любовь, он вынужден собирать это странное собрание, на котором дарить любовь ему будут специально обученные этому люди.

И сам он это прекрасно понимает. Не может не понимать. Поэтому и грустны так его глаза, поэтому и не радуют одобрительные аплодисменты и восхищенные улыбки.

Потому что извращенная какая-то любовь получается. Причем за очень большие деньги.

Светлана Метелкина, «Салiдарнасць»