Немка о белорусских дорогах: «В Германии я отдыхала за рулем. Здесь каждая поездка — это стресс»

Мы почти привыкли восторгаться западными дорогами, не забывая яростно критиковать все наше родное.

Вот только у самих иностранцев не спросили: а вдруг им здесь нравится? Госпожа Карин Краус — человек скромный. Она не спешит обрушиваться на белорусских водителей с негодованиями и, как истинный педагог, выдержанна и терпелива. Женщина уже несколько раз успела попасть в ДТП на белорусских улицах, познакомиться с взаимопониманием инспекторов и бескорыстностью ремонтников. На руле ее Kia до сих пор пристегнут механический блокиратор руля — отголосок массовых угонов из 90-х. С чем Карин уже смирилась на наших дорогах, а к чему привыкнуть никак не может пишет Onliner.by.

Уже несколько лет госпожа Краус преподает в нашей стране немецкий язык: сначала в Минске, потом в Бресте. Зачем? Потому что согласилась на предложение Конференции министров культуры и образования земель ФРГ готовить учеников к сдаче «Шпрахдиплома II степени» (DЅD). Он признается всеми вузами Германии как сертификат, свидетельствующий об уровне владения немецким языком, необходимом для обучения в немецких университетах. Карин уехала из Цвиккау (Zwickau), города в Восточной Германии (Саксония), где когда-то производили автомобильный символ ГДР — знаменитые Trabant. Так она оказалась в Беларуси, среди ее специфичных дорог и водителей.

В первые годы Карин каталась по столице на автобусе. Вспоминает об этих временах не без эмоций: «Это было ужасно. Час уходил на дорогу в одну сторону. Часто пропускала по пять-шесть автобусов, чтобы не ехать в толчее. Один плюс — дешево».

В итоге Карин решила, лучше привези из Германии машину. Поначалу ездила на «девятке», сейчас по брестским улицам рассекает ее Kia Ceed 2009 года выпуска с немецкими номерами. Она всегда отдавала предпочтение малолитражкам: Ford Ka, Fiat Cinquecento. Здесь компактных городских машинок она не встретила:

«В основном здесь большие кроссоверы и внедорожники. У нас их нет отнюдь не из-за рациональных соображений, скорее экономических. Много немцев хотели бы кататься на «джипах», как у вас говорят, но не могут себе этого позволить. Во-первых, они в Германии стоят дороже, чем в Восточной Европе. Во-вторых, заплатить придется еще и налог, дорогую страховку. И то, и другое считается от объема двигателя, а если авто дизельное, это сильно ударит по кошельку».

В целом же, по наблюдению собеседницы, в Германии стать водителем проще: «У нас никогда не было доверенности. В РБ обязательна бумага, которую немцы не носят с собой в портмоне с документами. Это медсправка. Говорят, тут ее нужно получать раз в пять лет и это превращается в неприятное приключение. В Германии она необходима людям, которые имеют проблемы со зрением, слухом или жалуются на другие заболевания, которые влияют на процесс езды. Регулярно медкомиссию нужно проходить только пожилым людям (насколько помню, после 65—70 лет)».

«В Германии я ездила без особых забот, отдыхала за рулем, — говорит немка. — А здесь поначалу каждая поездка была стрессом. Не на всех улицах была разметка: как ехать, как ориентироваться? Оставалось лишь смотреть на местных, учиться у них. Часто, сравнивая страны, говорят о дисциплине водителей, культуре вождения. Я заметила, что даже внутри Беларуси есть отличия. В Бресте автомобилисты более дисциплинированы, чем в Минске. В столице мне постоянно не давали возможности выехать из двора — просто не пропускали.

В Германии первой строкой в ПДД прописано самое главное — безопасность. Die Teilnahme am Straßenverkehr erfordert ständige Vorsicht und gegenseitige Rücksicht, то есть участие в дорожном движении требует постоянной осторожности и взаимного внимания (свободный перевод) — так указано в немецких правилах. Дальше говорится, что каждый участник дорожного движения обязан вести себя так, чтобы не причинять другим участникам движения вреда, не подвергать их опасности и, по возможности, не мешать им и не беспокоить их. В белорусских же ПДД прописано иное («настоящими Правилами определяется порядок движения на дорогах РБ», а дальше перечисляются разные термины) — я прочитала их по диагонали. Не знаю, может, эта разница что-то и значит, но у нас, в отличие от Беларуси, уступать — первое правило в списке ПДД. Не пропустить — значит нарушить».

Жительница Германии говорит, что ее поражает, раздражает и вызывает наибольшее негодование:

«Когда человеку нужно направо, он за несколько десятков метров опережает меня слева и в последний момент тормозит перед поворотом. Я такого нигде не видела, честно. В последние годы былая немецкая дисциплинированность на дорогах медленно исчезает. На улицах все чаще можно видеть нагловатую молодежь, которая водит так, как ездят у вас обычно. Такой маневр перестал быть редкостью. Откуда они набрались такого опыта?»

Вторым самым раздражающим фактором госпожа Краус называет белорусские особенности пользования «поворотниками»:

«Зачем они вообще нужны в машине? Правильно — чтобы предупреждать других о своих намерениях. Причем, по моему мнению, как минимум за 5 метров заранее. Тут я часто сталкиваюсь с поведением, которое считала нонсенсом. Подъезжаешь к перекрестку, горит красный, перед тобой одна машина. Стоишь ждешь, и, как только загорается зеленый, этот неизвестный водитель включает „поворотник“ — ему, оказывается, нужно налево. А я, которая собиралась ехать прямо, должна вместе с ним ждать, пока проедет встречный поток и он освободит полосу. Ну что это такое? Я бы перестроилась правее и уже поехала бы».

Еще один острый вопрос — парковка. Карин говорит, что сейчас в нашей стране только начинается развитие той системы, которая в ее родной стране существует уже давно — автоматическая регистрация нарушений стоянки.

«Полицейские не гоняются за водителями, штрафы за парковку присылают на почту, — говорит женщина. — У каждого места есть свои условия: время, продолжительность стоянки, зависимость от буднего/выходного дня и другие. Властям любого города очень выгодно иметь такую систему — от нее приходят большие поступления в бюджет. Может, поэтому она и развивалась так стремительно. Еще меня поражает, что здесь на асфальте нет разметки для стоянки, люди постоянно паркуются как попало, нерационально. Всегда можно найти два места размером в половину корпуса автомобиля: одно в начале, другое в конце стоянки. У нас все расчерчено».

«Когда я только начала ездить по Беларуси с немецкими номерами, меня постоянно останавливали инспекторы, — мы не могли обойти тему взаимоотношений с ГАИ. — Часто проверяли документы. Поначалу мне было непривычно. В родной Германии за весь мой стаж меня не остановили ни разу. Об отношениях с белорусской полицией у меня остались два воспоминания: позитивное и негативное. Приятно вспомнить, как однажды моя коллега пригласила меня на праздник с белорусским колоритом в глухую деревню. За рулем была я, она села на переднее пассажирское сиденье, ее муж — на заднее и не захотел пристегиваться ремнем! Я ему сказала: «Хорошо, можешь не пристегиваться. Но тогда пойдешь пешком, пешеходам ремни не нужны». Он все же пристегнулся, но с таким выражением лица! Приезжаем на место, а там — патрульная машина. Первое, что они спросили: все ли пристегнуты? К слову, в Германии штраф дают только пассажиру, который не воспользовался ремнем, к водителю при этом нет вопросов.

А неприятная история связана с ДТП на пл. Победы в Минске. Это было еще в 90-х. Кто-то резко перестроился перед моей машиной, и я «запрыгнула» на высокой бордюр. Сломала бампер, отлетело колесо. Приехал полицейский заполнил бумаги, а мне протокол не дал, сказал, у него только один остался, нужно было ждать его коллегу. Через какое-то время появился другой полицейский, вызвал эвакуатор и говорит: «А где человек, который оформлял аварию? Без него эвакуировать нельзя». Я совсем растерялась, начала паниковать — вы не представляете, каково попасть в такую неприятность в чужой стране. В итоге второй полицейский спросил, откуда я. Из Восточной Германии, говорю, из Цвиккау. Он сразу подобрел: «Из Восточной? Я там служил в молодости». В итоге он мне и помог — «по упрощенной схеме».

Потом я узнала цену его слов — когда начала искать способ отремонтировать свою побитую машину, ходить по разным СТО. На станции мне дали список запчастей со словами «ищите». У нас так не делают: предлагают разные варианты на месте. Увидев мое удивление, ремонтник спросил: «Вы откуда?» Из Восточной Германии, говорю, из Цвиккау. И он сразу заулыбался: «Если из Восточной — помогу и все сам найду. Я там служил. Моряком на флоте». Я, конечно, ничего не сказала, но от Цвиккау до моря — не меньше 500 километров. Так многое решается на дорогах Беларуси: в первую очередь не за счет строгих законов, а благодаря неравнодушным людям, готовым помочь даже незнакомке».