Сергей Новиков: «Даже спорт у нас живет по спущенным сверху разнарядкам»

Известный спортивный журналист Сергей Новиков рассказал о главных проблемах белорусского спорта.

В интервью «Еврорадио» он рассказал о командно-административном управлении, жажде быстрых результатов, завозе легионеров из-за границы, а также о том, как деньги развращают наших спортсменов.

– Почти каждая страна ассоциируется с каким-то своим видом спорта. В Чехии это хоккей, в Англии – футбол, в Норвегии – лыжи, в Литве – баскетбол. А есть ли в Беларуси такой вид спорта, который можно было бы назвать национальным?

– Если мы сейчас очень напряжем наш ум, проведем мозговую атаку и назначим какой-то вид спорта национальным, от этого абсолютно ничего не изменится – ни для нас с вами, ни для этого вида спорта. Поэтому, наверное, такая постановка вопроса частично искусственна в наших реалиях. Хотя бы по той причине, что национальный вид спорта имеет в виду нацию, которая уже сформировалась.

В этом смысле говорить о понятии «национальный» применительно к белорусскому спорту мне кажется еще рано. Хотя бы по той причине, что социальная среда, которая занимается развитием нашего спорта, пока еще не очень оторвалась от прошлых советско-союзных реалий.

Для меня свидетельством этого является частота употребления слова «республиканский». Вы замечали, наверное, что у нас до сих пор говорят «республиканский турнир по шахматам», «республиканский фестиваль массового футбола», «регламент республиканских соревнований».

У нас не спешат отрываться от той среды, той психологии, когда мы себя воспринимали как часть чего-то целого, большего в размерах и во всех смыслах более значительного. Большинство людей, которые занимаются спортом и его развитием в нашей стране, к сожалению, не отошли от той ментальности.

Поэтому теперь мы можем говорить только о тех видах спорта, которые пользуются наибольшей любовью, популярностью, которыми, прежде всего, занимаются наши люди. В этом смысле, безусловно, на первое место надо поставить футбол, хоккей, оздоровительный бег. По количеству зрительского внимания сюда можно включить и биатлон.

Что касается перспектив развития видов спорта, которые могут стать для нас национальной гордостью, тут тоже не надо ничего выдумывать – это в первую очередь игровые виды. Из неигровых может получить какую-то глобальную популярность биатлон, потому что он наиболее сочетает в себе развлекательность, динамичность и простоту. Поэтому смотреть его очень интересно. Но, естественно, стать массовым он не может, хотя бы в силу того, что требует серьезного и не дешевого технического снаряжения.

– С одной стороны, вы говорите, что со времен, когда Беларусь была частью чего-то большого, мало что изменилось, потому что понятие «нация» все еще не сформировалась. С другой стороны, популярность видов спорта все-таки изменилась – в советские времена мы были известны гимнастикой, гандболом… Теперь эти виды спорта отошли на второй план. Что изменилось в нашем спорте с советских времен?

– У нас, к сожалению, очень много видов спорта, которые мы, по большому счету, потеряли, и почти нет таких, которые бы мы приобрели. Если говорить более конкретно, то, безусловно, мы потеряли гимнастику, которую вы вспомнили. То же самое с фехтованием, с некоторыми видами борьбы – греко-римской, вольной, также прыжки в воду, стрельба.

Из тех, которые сохранились на уровне хотя бы сравнительном с советскими временами, наверное, легкая атлетика, гребля академическая, на байдарках и каноэ… Ну, и, наверное, все.

– Почему происходит такое отступление?

– Дело в том, что наш спорт, как и вся общественно-политическая система нашей страны, в первую очередь исходит из командно-административных основ управления. Спорт у нас тоже живет по планам, по спущенным сверху разнарядкам, по количеству завоеванных медалей... Он ориентирован на результат.

К управлению спортом приходят люди, которые, что называется, «с молоком матери» свою спортивную специализацию не всосали. Значительную часть жизни спорт им не был настолько близок, чтобы они вдруг, по приказу стали вкладывать в него душу. Представители политической элиты, которые назначаются на федерации – это как раз такой пример.

Кто-то действительно занимается этой работой с желанием… Но самая главная беда в том, что в любом случае их главная цель – быстрый результат. А в спорте быстро ничего не дается, тут планировать успех можно только через годы, когда начинаешь работать с молодежью, детьми и планируешь их выход на какой-то пик уже во взрослом возрасте.

У нас, к сожалению, этой планомерности достигнуть не получается. В свое время преемственность на уровне детско-юношеского спорта была сильно нарушена, а где-то – просто разрушена. И абсолютно понятно, что если ее не восстановить, к прошлому уровню не вернешься.

А восстановление требует намного больших усилий, времени, планомерного труда, чем попытки сделать что-то очень быстро и мгновенно. Отсюда эта ставка на результат – медали, медали, медали, развитие видов спорта, которые могут быстро принести медали, но которые ни душе, ни сердцу не нужны…

Самое страшное, что ржавчиной разъедает наш спорт – это попытки быстро ввезти на наше пространство уже сформированных, якобы хороших спортсменов из близкого зарубежья, которые тот самый результат быстро принесут. Это колоссальная ошибка, которая уже привела к краху бокс, борьбу, обусловила страшное отступление в лыжах, что-то похожее начинается и в биатлоне, возможно, где-то еще… Это так называемое «легионерство наоборот», когда спортсмены не едут за границу в клубы, а их приглашают в страну, выдают поспешно паспорта – этот самый большой вред и бич, результат той нацеленности на медали, о которой мы говорили.

– Насколько развитие и популярность вида спорта зависит от заинтересованности руководителя государства? Вот, например, когда Лукашенко только пришел к власти, он играл в теннис, потом в футбол, потом – в хоккей. И теперь повсюду строятся ледовые дворцы… А если президент заинтересуется керлингом, то у нас начнут этот вид спорта развивать или нет?

– Я хочу сказать, что у других видов спорта еще есть шансы и при нынешнем президенте расцвести пышным цветом.

Я бы не стал зацикливаться на хоккейном примере, хотя он нагляден. Хоккей, наверное, едва ли не единственный вид спорта, который по сравнению с советскими временами прибавил. И зачем лукавить и говорить, что это никак не связано с интересами президента. Наверное, связано в первую очередь.

Но даже то, что сделано в этом плане при Лукашенко, в разы отстает от того, что есть теперь в Финляндии, Скандинавии, той самой Чехии – странах, которые в принципе имеют тот же климат и традиции. Это хорошо, что хотя бы на каком-то отдельном участке делается больше, чем на всех других, хотя это, конечно, просто капля в море по сравнению с тем, что нужно для развития спортивной инфраструктуры во всей нашей стране.

– Наверное, молодым футболистам обидно, что не появляется больше футбольных площадок…

– Кстати, футбольных площадок теперь тоже появляется не мало. В этом плане делается очень много и действительно хорошо.

– А что с крупными площадками? Мы с трудом в 2014 году принимаем чемпионат мира по хоккею, срочными темпами все строим... Почему у нас, по сути, один футбольный стадион, который может принимать международные матчи, одна арена на данный момент, которая может принимать международные хоккейные матчи? А в то же время мы строим маленькие хоккейные дворцы, в которых можно только тренироваться и кататься на коньках…

– Это отсутствие системного подхода. И та единственная футбольная арена, о которой вы сказали, не сегодня так завтра станет нашим позором, потому что она стареет катастрофическими темпами, отстает от того, что происходит вокруг. И теперь у нас во всех областных центрах стадионы на порядок более комфортные и современные, чем минский стадион «Динамо». Разница только в том, что там помещается меньше людей.

Строить хороший и большой стадион в Минске, который был бы символом национального спорта, надо было, на мой взгляд, еще позавчера.

– Какие у нас есть перспективы в каких видах спорта? Вот, мы говорим сейчас, что строятся ледовые дворцы, но в то же время в хоккее «старики» еще хоть как-то держатся, а молодежь нигде результатов не показывает. В футболе же наоборот – молодежная сборная прошла на чемпионат Европы…

– В хоккее это как раз пример ставки на быстрый результат, о котором мы говорили. Там не выстроилась такая пирамида, чтобы действительно все базировалось на детях.

Площадок для занятий уже как будто хватает, но с другой стороны, недостаточно тренеров. Возможно, их хватает по количеству, людей, которые выкатываются на лед и проводят тренировки, но часто они просто дают свисток к началу катания, не более того. А тренеров образованных, которые бы были, что называется, «в теме», которые придерживаются мирового мейнстрима, которые знают ни один язык, читают… Таких тренеров недостаточно.

– Если вернуться к перспективам... В каких видах спорта у нас есть перспективы? Какой вид спорта можно назвать самым перспективным, где подрастает молодежь?

– Я могу сказать о видах спорта, к которым я имею отношение, в силу своих профессиональных интересов – гандбол, футбол… Там таких грандиозных перспектив и прогресса не просматривается. В гандболе в особенности.

– А с советских времен, за последних 20 лет, какой вид спорта развился больше всего?

– Если брать вид спорта в целом, то, наверное, все-таки это академическая гребля. Теперь она у нас в самом фаворе и расцвете. Из игровых видов можно назвать разве что дамскую ветвь баскетбола, она не прогрессировала, но, по крайней мере, вернула высоты, на которых была в советские времена.

Продукт чисто суверенных времен – это фристайл. Но, на мой взгляд, массовым он никогда не станет, потому что это экстремальное занятие, связанное с большим риском для здоровья. Им просто не займется много людей. И по-настоящему каким-то символом национального спорта он вряд ли сможет стать, потому что о фристайле во всем мире в массовом масштабе вспоминают только во время Олимпиад, раз в четыре года, а потом он уходит в тень…

– Почему в баскетболе наши женщины показывают результаты, а мужчины – нет? От чего это зависит? Вид спорта один, страна одна, условия одни и те же…

– Тут в первую очередь, наверное, можно говорить о персоне тренера – Анатолия Буяльского. Во-вторых, девчушки, которые входят в сборную, все удачно распределились за границей по хорошим клубам, имеют там хорошую практику и возможности совершенствовать свое мастерство.

А на белорусских мужчин спроса нет никакого, они если и играют за границей, то в основном в клубах невыдающихся. А если и в выдающихся, то далеко не на первых ролях. Плюс – с тренером не сложилось.

И еще очень важный фактор, на мой взгляд. В женском баскетболе, из игровых видов спорта, которые культивируются в мире, конкуренция самая невысокая. Там просто уровень соперничества принципиально не тот, как скажем, в женском волейболе или гандболе. И поэтому там выбиться на уровень первой пятерки, я не говорю уже о десятке, намного проще.

– А что в персональных достижениях было самым ярким в белорусском спорте за последних 20 лет?

– По совокупности и весомости достижений – это безусловно Карстен-Ходотович, ее два олимпийских золота, потом продолжение медалей на чемпионатах мира… А по планетарному резонансу, когда о Беларуси действительно заговорили и стали интересоваться, что за она – это, безусловно, Юля Нестеренко на афинской Олимпиаде, просто вне конкуренции.

– Насколько зависит развитие вида спорта от достижений в нем спортсменов? Цилинская, 8-кратная чемпионка мира, показывала результаты, а в велоспорте почти ничего не делалось. Только теперь начали строить велодорожки, разные трасы. В гребле – то же самое. Только что начали строить базы, хотя еще в советские времена наши гребцы показывали высокие результаты...

– Безусловно, если бы у нас раньше появился велотрек, то, наверное, не произошло бы такого разрыва регулярности достижений, после того, как перестала активно выступать Наталья Цилинская. Если бы у нас построили канал в Бресте немного раньше, то сейчас, наверное, была бы полностью другая ситуация в гребле после Карстен, я не говорю уже о мужчинах. Не начали строить вовремя, но кого теперь за это упрекнешь?

– А как планируется в спорте, постфактум или заранее? Например, выиграла Карстен Олимпиаду, и потом подумали: надо развивать этот вид спорта… Или сначала: «мы будем развивать греблю», и у нас появилась Карстен?

– Понятно, что у нас получается так, как вы сказали – сначала результат, а потом он как иголка тянет за собой нитку. Для того чтобы работать на будущее, надо довериться людям, которые выросли в этой среде, которые это все знают и могут спланировать что-то вперед. Все-таки я считаю, что надо стремиться к тому, чтобы федерациями управляли специалисты этих видов спорта, а не люди, назначенные со стороны, которые пришли сверху, и не пропускали через себя проблемы этого вида спорта, начиная с истоков.

– Есть мнение, что наших спортсменов портят деньги. Говорят, в футболе мы показывали лучшие результат, когда денег было мало. А теперь якобы у спортсменов нет стимула… Готовы ли наши спортсмены к большим зарплатам?

– Это вопрос мотивации. Мотивация действительно часто зависит от общественных и социально-экономических условий, в которых спортсмен живет.

Конечно, в советские времена деньгами из наших спортсменов никто не был развращен. И стремление заработать хотя бы что-то было колоссальным стимулом в занятиях спортом. На этом в свое время строились фантастические достижения. Взять тот же хоккей советских времен, баскетбол, гандбол.

Теперь происходит переориентация во всем. И этот раздрай в умах молодежи, конечно, влияет на спортивную действительность и иногда очень отрицательно. Теперь такая стадия, когда деньги, кстати, небольшие по меркам всего мира, действительно начинают развращать наш спорт и нашу спортивную молодежь. Зарплаты, которые увеличились в 2-3 раза по сравнению с тем, что было недавно, многим кажутся настолько фантастичным результатом, что действительно исчезает стимул и желание работать на дальнейший результат.

Яркий и близкий мне пример – наш сегодняшний гандбол. Он был просто в заброшенном виде лет 10 назад, все исчезло, люди уехали, тренеры работать перестали, и результатов не стало. Спохватились, решили поправлять – к руководству пришел Владимир Коноплев, человек из политической элиты. И действительно, с его приходом, с появлением протекционистских президентских указов, в гандболе все резко пошло вверх, заработки в течение года выросли в раза три, люди стали вдохновенно работать, все закрутилось, завертелось.

Но прошел год-полтора, и все сделали для себя интересный вывод о том, «а чего мы напрягаемся, нам и так идет зарплата»… И все.

– Но это же противоестественная ситуация, когда деньги не стимулируют, а наоборот – дестимулируют?

– Это абсолютно наша самобытная уникальная ситуация, которая сложилась после того, как у нас были приняты меры по стимулированию игрового спорта за счет принудительных протекционистских мер. Спонсоры, которые поддерживают эти виды спорта, были, по большому счету, назначенными, их обязали, чтобы они давали деньги.

Во всем прогрессивном мире спонсирование спорта происходит абсолютно на других условиях. Там делается так, чтобы бизнесмену было все равно, куда отдавать деньги – в виде налогов государству или отдать в спорт, а государство такую же сумму в виде налогов с него брать не станет. Зато он получит имиджевые выгоды, бесплатную рекламу, будет на виду, его будут любить. Там от спонсоров отбоя нет.

У нас же у спонсоров интереса нет. Спортсмены, которые были подсажены на иголку больших зарплат, теперь уже этих зарплат не получают…

И самое главное – за все время действия мер в поддержку, никаких больших результатов наш гандбол на международном уровне не достиг. То же самое можно сказать, я уверен, и о баскетболе, и о волейболе, да и о хоккее с футболом тоже.

– Мы определили много проблем в нашем спорте, а теперь давайте предложим какой-то рецепт, как с этими проблемами можно бороться и решить их?

– К сожалению, какого-то универсального рецепта, который бы все быстро в нашей жизни поменял, нет. Никто не отменял постулатов классиков о том..