«Социальное» государство: женщине-инвалиду грозят выселением

Женщина-инвалид с дочкой рискуют остаться на улице и принять статус бездомных.

В инвалидной коляске Татьяна с 17 лет. Всю взрослую жизнь женщина провела в специальном доме-интернате, работала, водила машину, воспитывала дочь Викторию. Но недавно Вике исполнилось 18, и многое изменилось. Теперь женщина с дочкой рискуют остаться на улице и принять статус бездомных. «Вот если бы я умерла пару лет назад, Вике бы дали квартиру», — за громким смехом прячет реальную проблему минчанка, пишет onliner.by.

«Гэта Таня такую дачку выгадавала?» — «Ну, дарослая такая! На бацьку пахожа…» — обсуждают зашедшую в подъезд Вику две бабушки. Уберечься от обсуждений в этом доме просто невозможно: слишком высока концентрация старушек на квадратный метр. Вика прожила здесь всю жизнь. В 1998 году ее мама и папа получили квартиру в специальном доме для ветеранов, престарелых и инвалидов на проспекте Рокоссовского. Потом папа ушел, а Вика с мамой остались.

Все эти годы маленькую семью никто, кроме любящих поболтать бабушек, не тревожил. Но недавно семейный уют был разбит листом A4.

— Вот сколько Вике лет, столько тут и живем. Еще когда заселялись, сразу задались вопросом: что будет с нашими детьми? Мы тут не одни такие, у нас в доме с детьми минимум четыре семьи. Тогда представители комитета по труду, занятости и социальной защите нас успокоили, сказали: не волнуйтесь, мол, все будет в порядке. Собственно, почему мы уже тогда об этом думали? Здесь нам хватало метров, и на очередь нас ставить отказались.

И вот мы жили не тужили, а в позапрошлом году нас вызвали подписывать договоры, в которых был занимательный момент: по достижении нашими детьми 18 лет их выселяют. На вопрос «Куда?» нам предложили дом временного пребывания.

Сначала был шок, но, поскольку в старых договорах такой информации не было, мы немного успокоились. Зря. В скором времени пришло уведомление, что моя дочь не может здесь больше жить и что я должна поставить ее на очередь на квартиру.

На социальную очередь нас ставить отказались, поскольку я зарабатываю, а тут все зависит от финансового положения. Предложили Вике стать на обычную, но какой в этом смысл? Сорок лет на очереди постоять?

Я все же добилась того, чтобы нас поставили именно на социальную очередь (поскольку я инвалид детства), но потом меня снова сняли с нее. Оказалось, что они оформили меня как человека, у которого ребенок-инвалид. Когда этот инцидент вскрылся, с очереди меня снова убрали. Вновь наступила тишина. Война началась только 5 мая, в День инвалидов. Я тогда вышла к микрофону на пикете и сказала: наших детей выселяют на улицу, моя дочка родилась с пометкой «бомж».

Выходит, она бы имела больше прав, если бы я отказалась от нее и она получила статус сироты. Но это полный абсурд…

Я обращалась к чиновникам с просьбой объяснить, на каком основании меня и мою дочь хотят выселить, а главное — почему при заселении таких разговоров не было и нас убеждали, что с детьми все будет хорошо. На приеме у меня возникло ощущение, будто меня отругали, словно накинулась толпа недовольных бабушек. Вопросы были в стиле «Ну и что? Чего вы хотите? Вам вообще повезло, что вы тут живете». Правда, там объяснили, что по закону здесь можно жить только без совершеннолетних детей, а по исполнении ребенку 18 лет он обязан содержать родителя-инвалида. Даже если сейчас нас здесь оставят, как только я умру, Вику тут же выкинут на улицу. У нее даже не будет времени позаботиться о крыше у себя над головой.

Пока Вика живет вместе с мамой, но в скором будущем ей придется съехать. Девочке предлагают два варианта: общежитие при институте или дом временного пребывания. Однако менять квартиру на общежитие, а тем более на статус бездомных семья не хочет.

— Мы просто потеряли время. Если бы мы знали, что теперь изменились правила… Нас должны были хотя бы уведомить, что дом уже не считается социальным жильем. Я по всем вопросам работаю с юристом, и она говорит, что, если бы мы занялись этим вопросом году эдак в 2008-м, можно было бы получить социальное жилье. А теперь какие у нас варианты? Я в инвалидной коляске с пенсией в 2 млн, учу дочку на платном… Кое-как вытягиваем, Вика подхалтуривает немного, но снимать квартиру или комнату будет очень сложно. Тем более что вместе жить нам проще: сами понимаете, в каком мы положении.

У нас есть соседи с маленькими детьми, есть со взрослыми, а в некоторых квартирах живет уже третье поколение! То есть бабушки были инвалидами, а их внуки сейчас проживают здесь. У одной женщины ситуация похожа на нашу: она 25 лет стояла на очереди, в 2006-м ее сняли и перевели на социальную, а в 2008-м снова вернули на обычную. Здорово — 25 лет на очереди простоять и потерять ее!

Юрист Офиса по правам людей с инвалидностью Анастасия Жаврид работает с Татьяной и помогает ей разобраться в ее жилищной проблеме. В скором времени женщины планируют подавать в суд на Мингорисполком и требовать предоставления документов на дом. Со слов Анастасии, показывать документы без суда чиновники не соглашаются.

— Все дело в статусе дома. В девяностых годах нигде в документации не было указано, что это специальный дом, на чем сейчас настаивает администрация. Раньше даже не было такого понятия. Это было социальное жилье, для которого выработаны специальные правила — не такие серьезные, как для интернатов. В принципе, с девяностых годов заключались договоры и людям в устном порядке сообщалось, что это социальное жилье и что их дети не пропадут. Затем постепенно статус был изменен, хотя по законодательству, чтобы изменить статус дома, необходимо перезаключать договор: сначала разрывать договорные отношения, а потом заключать новые с нужным статусом.

Этого сделано не было. Каким образом, кто и когда изменил статус, неясно. Сначала дом находился в оперативном ведении Мингорисполкома, а теперь это коммунальная собственность. На данный момент мы направили обращение в Комитет государственного контроля, а он переслал его в Мингорисполком: объяснять должен «хозяин» дома.

С очередью на жилье тоже происходит нечто странное. Татьяна — инвалид детства, а для этой категории граждан предусмотрена специальная очередь. Но ставить ее на эту очередь отказались на основании того, что она получила социальное жилье и у нее хватает жилплощади. Там говорят, что у нее социальное жилье, а тут — что социального жилья у нее никогда не было… Вот такой футбол.

Директор дома-интерната, в котором проживают Татьяна с дочкой, на большинство вопросов отвечать отказалась, но попыталась убедить, что дом никогда не менял статус:

— Все вопросы — в комитет по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома, это их уровень. Социальным жильем наш дом никогда не был, это я точно могу сказать. Его статус не менялся с 1992 года. Это специальное жилое помещение государственного жилищного фонда.

— Татьяну Кришталь и ее дочку действительно планируют выселить?

— Не ставьте вопрос так. Им будет направлен ответ из Мингорисполкома.

Председатель комитета по труду, занятости и социальной защите Жанна Романович также уверила, что социальным жильем дом на проспекте Рокоссовского никогда не был, а закон для всех един, и нарушать его нельзя ни при каких обстоятельствах.

— Согласно постановлению Совета министров от 24.09.2008 №1408, лица, которые имеют совершеннолетних трудоспособных детей, обязанных по закону содержать их, не имеют права проживать в специальных жилых помещениях, или, проще говоря, в домах-интернатах. Там проживают инвалиды, пенсионеры — это люди, частично или полностью потерявшие способность самообслуживания. Действительно, такая проблема есть. Проблема сложная. Но точно скажу, что выселять их на улицу никто не желает. Это жилое помещение выделялось гражданке Кришталь как инвалиду-колясочнику, супруге гражданина, проживавшего в специальном доме, и на момент заселения ребенка в семье не было.

Насколько мне известно, девочка недавно поступила. Мы предложили Кришталь, что будем ходатайствовать перед учебным заведением о выделении ее дочери места в общежитии, говорили, что будем и дальше сопровождать ее, ходатайствовать о предоставлении рабочего места с общежитием, где можно будет зарегистрироваться. Но она отказалась, хотя этот вариант вполне приемлемый.

В случае если Кришталь будет проживать отдельно от совершеннолетней дочери, обязанной по закону ее содержать, то по решению Мингорисполкома при наличии свободных мест ей может быть предоставлено жилое помещение в специальном доме. Насчет статуса дома — это неверная информация. Статус никогда не менялся, это всегда был специальный дом для инвалидов и ветеранов. Это действительно социальные квартиры, но выделяются они только инвалидам, не имеющим трудоспособных детей и жилья. Есть законодательство, которым определен порядок предоставления специального жилья в стационарных социальных учреждениях, и никто не может нарушать его. Квартира в специальном доме, в которой проживает семья Кришталь, социальным жильем никогда не была.

Татьяна с версией чиновников не согласна и планирует идти до конца. Женщина моментально ориентируется в выученных наизусть документах, цитирует законы. Она уверена, что правда на ее стороне, но в хороший конец верит слабо. «Нам жизнь поблажек не делает, будем пробиваться сами», — в очередной раз прячет за улыбкой проблему женщина.