Велогонщик Кириенко, который провалился в Рио: Олимпиада мне не очень интересна

Спортсмен считает, что достойно представляет страну на мировом уровне.

Василий Кириенко в интервью «Прессболу» рассказал о своем выступлении на Олимпиаде, а также поделился планами на ближайшее будущее. В олимпийской разделке белорусский велогонщик занял 17-е место.

– Я предпочитаю прохладную погоду, поэтому мне было комфортно. Пытался найти свой ритм. Не сказать, что начал плохо, но ехал не на той скорости. Был довольно далек от лучшей формы. Здесь разные нюансы в подготовке... Хотя я много внимания уделял этой гонке на тренировках, но в отличие от прошлогоднего чемпионата мира ехал немного не на тех расчетах. Да и год назад оно мне само шло. Бывает же по-разному. Помню, тур Польши, где еле доезжал этапы, поскольку был не готов. А на чемпионате мира поперло. Здесь тоже вроде неплохо все складывалось, но когда меня догнал стартовавший позже претендент на третье место... В этот момент наступила полная демотивация. Я привык гоняться в профессионалах, поэтому что седьмое место, что двадцать седьмое — разницы нет...

– Что не так было в подготовке?

– Не сказать, что в подготовке... Просто на последних чемпионатах мира всегда выступал после«Вуэльты» и Испании. И подходил в неплохой форме. Сейчас ехал на Олимпиаде после «Тур де Франс», где моя главная цель — отобраться в команду, доехать до конца, чтобы лидер выиграл. Побочным эффектом могла стать хорошая форма в Рио. Но «Тур де Франс» получился жестким. Здесь, в Бразилии, все равно победил сильнейший — Канчеллара заканчивает карьеру на высокой ноте. Но, видимо, он неспроста сошел за несколько этапов до конца «Тура» — умеет готовиться к нужным стартам. Планомерно подвел себя к Играм и не оставил соперникам шансов. Даже Фрум уступил прилично.

– Давление чувствовали? Намедни собирали белорусских олимпийцев, говорили, что пора бы побеждать. На вас наверняка ставку делали...

– Нет, не чувствовалось. Знаете, даже хотел бы поблагодарить весь персонал нашей сборной за организацию поездки, теплый прием, предоставление всего необходимого... Единственный неприятный момент — это когда читаешь некоторые белорусские СМИ, где специально ставят заголовки в духе «Как мы облажались во всех отраслях». Такое ощущение, что люди завистливые. Никто ничего не предлагает — только оскорбляет...

– Как вы считаете, шоссейная команда достойно выступила в Рио?

– Так понимаю, что результат неудачный, поскольку нет даже олимпийских очков. Но лично я сотрудничаю с министерством спорта, скажем так, на взаимовыгодных условиях. Никому ничего не обещаю. И, если разобраться, весь инвентарь, который вы видите при мне, на бюджет страны вообще никак не повлиял. Поэтому, в целом, думаю, я достойно представляю Беларусь на мировом уровне. И никаким образом свою жизнь не менял бы. Ну а то, как прошла Олимпиада... Как есть.

– Что все-таки случилось в командной гонке? Была разная информация, почему вы сошли с дистанции...

– Ничего серьезного. Просто на третьем въезде на брусчатку, где очень неровное начало и выбиты камни, половина пелетона испытывала механические трудности. Сбивало цепи от большой тряски. У меня она тоже захлестнулась за переключатель. Один раз вроде поставил на место, но потом увидел, что не становится. А там одна щечка между роликами сломалась. Механический велосипед не мог продолжить гонку. А после замены инвентаря сложно было бы вернуться в гонку. Плюс я стартовал немотивированным на «группу» — использовал больше как тренировку. Тем более видел второй круг — очень опасный. Неспроста многие там падали. А первый был интересный.

– В связи с большим количеством падений организаторов упрекали, что они недостаточно подготовили трассу. Или она была просто очень сложной?

- Ну, если разобраться, трус не играет в хоккей. Те же итальянцы атаковали вниз и искали чьей-то смерти. Мол предлагали: если трус, то тормози! Но в то же время организаторы действительно плохо подумали о безопасности людей. Велосипедисты не ходят пешком — скорости иногда достигают ста километров в час. Если встречаешься со столбом или опорой, то мало шансов сохранить конечности. Надо это учитывать. А я видел, что столбы были обмотаны каким-то хилым куском паралона. Мы, конечно, участвуем в шоу, но это не бои без правил.

– Какие у вас ближайшие перспективы?

– 13-го августа поеду на море к семья. В этом году видел своих детей на протяжении всего 22 дней. Это, кстати, к размышлению о моем участии в Олимпиаде — я действительно отдал подготовке много времени. Хотя, может, конкретнее готовился к «Тур де Франс». Но сейчас надо отдохнуть.

– Вам нравится атмосфера Олимпиады? Вернулись бы через четыре года?

– Знаете, лично у мня организация Игр никаких эмоций не вызывает. В своей жизни видел профессиональные соревнования высочайшего уровня. Туда приходят люди, любящие велоспорт. А здесь среди болельщиков половина — журналисты, половина — волонтеры. Есть еще каких-то пятнадцать человек. Впервые обратил на это внимание в Пекине, где на трассе вообще никого не было. А на Великобритании или «Тур де Франс» собирается около трех миллионов зрителей.

– Олимпиада изживает себя?

– Она мне не очень интересна как форум. Плюс что-то обострилось насчет допинга. Спортсмены обвиняют друг друга... Встретил недавно бывшего товарища по команде Сашу Серова — катался по трассе, где проходила индивидуальная гонка. Поинтересовался, как дела. Говорит: "Да какие дела? У нас троим запретили стартовать..." Сегодня ехал британец — мой товарищ по команде, хороший парень. Только я, чтобы иметь две лицензии для Беларуси, выиграл чемпионат мира. А он стартовал просто потому, что хороший парень. Россиян же не допускают по лицензиям, которые заслужили. Это уже реально двойные стандарты.

– А велоспорт, по-вашему, прошел очищение от допинга?

– Не в моей компетенции кого-то обвинять и что-то комментировать. Но хочу заметить, что здесь, в Рио, столкнулся с интересным явлением при прохождении допинг-контроля. Мне-то совершенно нечего опасаться, однако были нарушения. В частности, просил дописать в протокол, что не уничтожили штрих-коды для пробирок. Сказали, куда-то надо приклеить. Но это же строго регламентированная процедура. Я сдавал пять контролей на «Тур де Франс» — всегда все делалось по правилам.