Александр Сокуров: Европа для меня – это опора

Выдающийся российский режиссер представил в Литве свой последний фильм.

«Европа для меня — это опора, которая стоит у меня за спиной. Если у меня не будет Европы в виде культуры, в виде общественной жизни европейской, в виде демократических принципов, которые сформированы и живут в Европе, я погибну», - сказал 16 августа на пресс-конференции в Вильнюсе один из самых выдающихся российских режиссеров — Александр Сокуров, пишет delfi.lt.

Автор интеллектуальных и исторических картин представляет в Вильнюсе и Каунасе свой последний фильм - «Франкофония».

«Франкофония» - документально-игровой фильм. Его премьера состоялась на Венецианском кинофестивале 2015 года. Сюжет представленного Сокуровым в Вильнюсе фильма повествует о годах нацистской оккупации во Франции, а также об усилиях по сохранению огромной коллекции ценностей искусства, хранящейся в Лувре.

По словам режиссера, фильм никак не связан с Россией, за исключением того аспекта, что для России и СССР жизнь в годы войны и после войны была намного сложнее и жестче, чем для Запада.

На счету Сокурова такие картины, как «Одинокий голос человека», «Спаси и сохрани» по роману Гюстава Флобера «Мадам Бовари» и др. Одной из последних работ Сокурова стала тетралогия «Молох» (1999) — «Телец» (2000) — «Солнце» (2004) — «Фауст» (2011).

Несколько суждений Александра Сокурова о новом фильме, судьбе Европы и России, которые прозвучали на встрече с журналистами в Вильнюсе:

О любви к Франции

В течение длительного периода времени вся культура Европы зависела от Франции. Франция не была законодательницей мод в политике или военном деле, а вот в культуре она реализовалась в полной мере. И Францию, и Париж любили по определению. Но за этим очень много проблем и противоречий, которые наиболее ярко проявились во время Второй мировой войны. Поэтому вопрос о любимой стране, о любимой культуре, о любимом мире, потому что Франция — это целый мир, - это главный вопрос этого фильма. То есть, «Франкофония» - это влюбленность во французское, влюбленность во Францию, и что это значит, и какие темы для всей Европы это поднимаем.

О «Франкофонии»

Когда «Франкофонию» мы сделали, то обсуждали некоторые моменты с продюсерами. В создании фильма принимали участие несколько европейских стран, но ведущим продюсером была французская сторона, а во Франции самое передовое понимание прав автора. Во Франции нельзя вторгнуться в созданную картину, хоть и не все, наверное, нравилось моим уважаемым продюсерам, но фильм сделан так, как он сделан. Мы много говорили и по поводу названия, и моим европейским продюсерам все время казалось, что «Франкофония» - слишком сложное для европейского зрителя название. Я был очень удивлен, мне казалось, что статус и уровень европейского зрителя очень высокий, и у меня никогда было не проблем с названиями своих фильмов.

О Лувре

Лувр значительнее Франции, и Лувр оправдывает существование Франции, как Эрмитаж, Русский музей или Третьяковская галерея оправдывают существование Российского государства.

О Европе

Европа для меня — это опора, которая стоит у меня за спиной, если у меня не будет Европы в виде культуры, в виде общественной жизни европейской, в виде демократических принципов, которые сформированы и живут в Европе, я погибну.

Я один из тех, кто связан и душой, и кровью своей, и своими размышлениями с европейской практикой. Для меня невозможно существование без Европы и невозможна гибель Европы. Поэтому все, что происходило и происходит сегодня, имеет отношение к моей жизни. И меня охватывает тревога, когда я сегодня смотрю на то, что происходит в Европе.

О «Фаусте»

Я никогда не спрашивал у президента Путина, понравился ли ему фильм, потому что этот фильм делался не для президента страны. Но меня несколько раз Владимир Владимирович спрашивал, почему я сделал фильм на немецком, а не на русском языке, но я ему очень жестко, очень конкретно ответил, что для меня великие тексты неотделимы от родных языков.

О России

У нас непростая, тяжелая ситуация сейчас политическая, она связана с тем, что не в политической среде, а в широкой среде населения (...) очень сильны антидемократические настроения и нежелание бороться за демократические принципы. Поэтому процедуры перестройки и изменения, который начались при Ельцине и в тот период (...), энергетики этих изменений не хватает. И в этом смысле охватывает очень большая тревога меня за будущее моей страны. Для меня Россия — самая молодая из сестер европейского мира. Генетически мы - европейцы, потому что мы внимательны, сосредоточены, мы великолепно обучаемы, у нас великолепная научная, художественная, филосовская элита. Нет такой области, в которой мы не проявляли бы удивительные качества. Мы производные от Старого света, мы созданы Старым светом, во многом наша литература, архитектура, сложились, когда на территории России работали европейцы.

Были времена, когда русская интеллигенция знала по два - три европейских языка, и это было абсолютной нормой и чего не было ни в одной другой стране мира в XVIII или XIX веке. Поэтому мы 100-процентно европейская, не азиатская страна, но мы отличаемся тем, что мы молодой этнос и развиваемся более независимо от Европы, чем это должно было бы быть. И мы вынуждены искать свои пути, потому что у нас много противоречий внутри страны.

О новом революционном движении

Современная ситуация в Европе с терроризмом — это новое революционное движение под глубоко мотивированной религиозной теорией. Когда-то это было революционное движение в России, которое не было конфессиональным, не было религиозным, хотя по скрытой терминологии порой было близко к христианству. Ведь если бы то, что происходило тогда в России, учитывая и гражданскую войну, было бы еще связано и с конфессиональной войной, это был бы запредельный кошмар. А сейчас возникает новый период, когда возникает новое революционное движение, мусульманское, которое желает утвердить свои идеологические принципы и свое представление о мире, обвиняя Европу в том, что Старый свет испортил человека и христианство привело к разрушению нравственных принципов: слишком много дали свобод женщинам, искусству, появились демократические институты. С точки зрения этих людей это является совершенно безнравственным. А европейская политическая элита не желает внимательно анализировать этот процесс, и, к сожалению, теракты будут продолжаться, потому что никакими снарядами идеологию не уничтожить.

О людях во власти

Цикл, который мы делали о людях власти - «Молох», «Телец», «Солнце», «Фауст», - это не политические фильмы, это фильмы о том, каким слабым бывает человек. Именно тот самый, у которого море возможностей, у которого так много власти, и как ослабляет человека власть, и каким безответственным он является. А ведь он один из нас, ведь все эти люди, которые принимали кошмарные жуткие решения, к нам не с Луны были посланы. Они все из человеческого общества, они все из наших человеческих условий жизни. И, тем не менее, они оказались способными на то, что они творили.