Путин просчитался: как крымская авантюра привела к поражению Кремля

Ревизии "нормандского формата" не будет. А санкции – будут.

Отказ федерального канцлера Ангелы Меркель и президента Франсуа Олланда от трехсторонней встречи с Владимиром Путиным во время саммита "двадцатки" – настоящее дипломатическое поражение Москвы. Причем поражение, связанное не только с самим этим саммитом, но прежде всего с недавней крымской провокацией Путина и его окружения, пишет Виталий Портников для Newsru.ua.

Цель этой провокации была очевидной – убедить Запад в "неконструктивности" Киева и стремлении Украины обострять ситуацию даже там, где все тихо и спокойно. Ну и как в этой ситуации встречаться с "непутевым" Порошенко? Серьезные люди должны встретиться и решить, как его успокоить. То, что один из этих "серьезных" – оккупант, нарушивший международное право, как бы выносилось Кремлем за скобки. А зря.

Потому что крымская провокация Путина напомнила Западу о всей глубине проблемы. О том, что Россия при желании может дестабилизировать ситуацию не только на Донбассе, а и в Крыму. И о том, что Крым – это не столько "сакральная" территория, которая важна для Кремля из-за какой-то особой привязанности к земле крымских татар, а еще один рычаг для давления на Украину и другие страны Причерноморья. Военная база. Лагерь диверсантов. Непотопляемый ракетоносец. Вот что такое Крым. А вы думали курорт, фрау Ангела?

Нет, она не думала – все-таки выросла в ГДР. Она все правильно поняла. Именно поэтому сразу же заговорила о необходимости продления санкций. И не она одна. Олланд говорит то же самое – повода для отказа от санкций нет. Даже Штайнмайер признает, что санкции можно ослаблять, если будет конкретный результат выполнения Минских соглашений. Признает – и сам себе не верит. А министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичус вообще призвал усилить санкции против России. Еще несколько месяцев назад такая позиция показалась бы чрезмерной – в Брюсселе собирались обсуждать ослабление, а не усиление санкций.

Помимо изменения отношения к санкциям, изменилось и отношение к формату. Если перед "вторым Минском" Меркель и Олланд приезжали к Путину и договаривались с ним о проведении дальнейших переговоров, то сейчас российскому президенту продемонстрировано: многосторонний контакт возможен только в присутствии украинского президента. Ревизии "нормандского формата" не будет. А санкции – будут.

Для Путина это – вполне понятный сигнал. Теперь он может преломить ситуацию только настоящей, большой войной в Европе – с огромными разрушениями и тысячами жертв. Впрочем, такую войну нужно не просто развязать. В ней нужно еще и победить.

А на попытки дестабилизации ситуации в нашей стране ответ будет очевидным: продолжение экономического давления. А это как раз то, в чем Путин не заинтересован.