Светлана Завадская: Власти просто не ищут виновных в похищении Димы

Расследование «дела Завадского» приостановлено более 10 лет назад — никакой информации о судьбе мужа женщина так и не получила.

Прошло уже 16 лет с момента похищения телеоператора ОРТ Дмитрия Завадского. Расследование уголовного «дела Завадского» приостановлено свыше 10 лет назад — никакой информации о судьбе мужа Светлана Завадская так и не получила.

Однако «дело Завадского» и последующий суд оставили больше вопросов, чем ответов.

Светлана Завадская отчаялась добиться справедливости внутри Беларуси, поэтому планирует обратиться в Комитет по правам человека ООН.

О жизни, чувствах и надеждах Светлана Завадская поделилась с belprauda.org.

-В апреле 2016 года исполнилось 10 лет, как уголовное дело приостановлено. Все наши возможные и невозможные усилия, чтобы добиться возобновления уголовного дела или хотя бы получить информацию о проведенных следственных действиях за прошедшие годы, заканчиваются ничем. Как и попытки получить копии постановлений. На все мои ходатайства я получаю отписки.

-Следствие предпочитает отмалчиваться…

-Я бы сказала, хранит полное молчание и полностью игнорирует.

Понимаете, по делу Димы отбывают наказание Игнатович и Малик. Уже 16 лет оба находятся в тюрьме. Я многократно пыталась узнать: проводятся ли с их участием некие следственные действия? Мне отказывают в предоставлении такой информации. А ведь их осудили только за похищение Димы, которого они якобы передали неким другим лицам. Получается, есть обвиненные в похищении Димы, а установить лиц, которым якобы Диму передали, не могут уже 16 лет. Для каких глупых людей придумана эта история? Под давлением наших доблестных органов невиновные признают свою «вину», а Малик и Игнатович уже 16 лет сидят в тюрьме, и от них якобы не могут добиться ответа.

Я присутствовала на каждом заседании суда, знакома с материалами «дела Заводского», которое вызывало и вызывает массу вопросов. Мы, как потерпевшие, даже обжаловали решение суда, потому что не верим, что преступление совершили Малик и Игнатович; у суда не хватало доказательной базы для принятия такого решения. Я всегда считала их «назначенными виновными»; если они и связаны с преступлением, то однозначно существуют другие люди, которые руководили спецоперацией. Этих людей не только не нашли — их просто не ищут.

-Сегодня, спустя 16 лет, какая версия похищения Дмитрия вам представляется наиболее вероятной?

-За прошедшие годы много разных версий появлялось и отваливалось. Осталась одна.

Диму похитили накануне выхода фильма «Чеченский дневник», который он снимал вместе с Павлом Шереметом в Чечне. Думаю, власти побоялись того, что может оказаться в этом фильме. Зная, что Павел всегда ищет параллели с Беларусью, белорусскими властями, они думали, что в фильме пойдет речь о торговле оружием, про медикаменты, которые Беларусь поставляет чеченским боевикам, про представителей белорусских спецслужб, которые воюют на стороне боевиков. Власти ждали нечто подобное.

Если бы 7 июля Дима не вышел из дома, возможно, он остался бы в живых. 7 июля, в пятницу, Диму похитили, а 10 июля, в понедельник, планировалась премьера фильма.

Но «Чеченский дневник» — фильм про военнослужащего российской армии, который воюет в Чечне; история одного солдата, его подвиги и быт. Никакого расследования там нет.

-У вас осталась только одна версия — белоруский след?

-Да. Я думаю, белорусские власти боялись обнаружить в этом фильме опасную для себя информацию, поэтому из всей массы версий осталась только одна, последняя.

-16 лет назад похитили и убили Дмитрия Завадского. Спустя годы, 20 июля 2016 года, в Киеве взрывают Павла Шеремета. Два журналиста, работавшие в связке долгие годы, гибнут, пусть и с разбежкой в 16 лет. Ничего странного не находите в таком совпадении?

-Не скажу, что вижу некую прямую связь между двумя событиями. Но однозначно скажу: обе трагедии стали следствием установления авторитарных режимов в Беларуси и в России. В убийстве Павла Шеремета видят «российский след», но я бы не стала исключать и белорусский след. Знаете, я смотрела интервью Лукашенко 2011 года, в котором он со злобой говорил о Павле, вспоминал старый случай о пересечении литовской границы. Прошло 14 лет после инцидента, а человек не может забыть, что его не впустили в Россию, закрыли воздушный коридор. Я смотрю интервью 2011 года и понимаю, что поведение Лукашенко не позволяет исключать белорусский след и во втором убийстве.

В Украине идет военный конфликт, убивают людей, рядышком Россия — складывается очень выгодный пасьянс для белоруской ситуации.

-В Беларуси у вас не осталось возможности добиться справедливости по делу мужа. Пойдете ли в международные инстанции?

-В Беларуси действительно уже ничего невозможно сделать. Мне осталось пройти все белорусские инстанции с жалобами на то, что следствие не выдает нам копии постановлений, после чего мы обратимся в Комитет по правам человека ООН. Других вариантов не осталось, власти не оставили нам выбора.

Напомним, 16 сентября 17 лет назад в Минске при невыясненных обстоятельствах исчезли оппозиционный политик Виктор Гончар и предприниматель Анатолий Красовский.