Как белорус стал звездой джаза в Германии

Леон Гурвич приехал на родину с концертом впервые за 15 лет.

СМИ Германии называют Леона Гурвича «звезда джаза из Беларуси». Музыкант родился в Минске, окончил Белорусскую государственную академию музыки и в 22 года переехал жить в Гамбург. 28 сентября он впервые за 15 лет вернется в Минск с большим концертом. Накануне выступления tut.by поговорил с артистом об эмиграции и неожиданных встречах на улицах Германии.

В музыку Леона привела мама, когда ему было шесть с половиной лет. На прослушивании в музыкальной школе ей сказали, что у ребенка есть способности к игре на инструментах. Сам Гурвич вспоминает, что с самого начала понял, что это всерьез и надолго.

— Моя мама — музыкант, но она не хотела, чтобы я брал уроки у нее, и отдала меня к другому преподавателю. Начинал я на скрипке. В то время моего желания особо не спрашивали, но попав в стены музыкальной школы, я с самого начала понял, что музыка — это серьезно, а не просто игра на инструменте в удовольствие. Так она стала для меня даже не профессией, а стилем жизни.

В детстве ему еще удалось немного погонять мяч во дворе и даже позаниматься фигурным катанием, но когда он поступил в «11-летку» (теперь это Республиканский музыкальный колледж. — Прим.), времени на другие увлечения у Леона практически не оставалось.

— Мне сказали сконцентрироваться на музыке. «11-летка» — школа, в которой надо действительно выживать. Она, единственная на всю республику, была при консерватории. Количество музыкальных предметов, которые нужно было учить, практически не оставляло возможности заниматься другими вещами.

Музыкант говорит, что никогда и не задумывался, что может заниматься чем-то другим. Он восхищается людьми, которые посвятили много времени музыке, и потом у них открываются таланты в информатике, спорте или бизнесе. До 22 лет Леон жил в Минске, семь лет играл спектакли в Русском драматическом театре, делал проекты с институтом имени Гете, посольствами разных стран, пока в начале 2000-х не началась большая волна эмиграции.

— Не знаю, как сейчас, тогда жизнь была очень тяжелая. Я был студентом, мне было 22 года. Какие могли быть перспективы? Еще во время учебы я ездил в Германию на гастроли. Сама страна мне нравилась. Когда оканчивал консерваторию, шла большая волна эмиграции. Люди переезжали за границу, в том числе и по учебе. Я тоже решил совместить и поехал учиться в Германию. Поступил в высшую школу музыки и театра в Гамбурге. Через несколько лет я получил первую работу, сам начал преподавать в консерватории.

— Переезд в Гамбург был вызван многими причинами, но это не была «колбасная» эмиграция, хотя мы жили бедно, но мне хватало на кусок колбасы. Мне хотелось развития и получить больше возможностей как для музыканта, узнать, увидеть что-то новое. Но это не значит, что здесь легкий путь и все идет по маслу. Сейчас я бы это назвал необдуманным риском. Люди переезжают, и никто не знает, как будет складываться судьба. Это проверка характера и многих человеческих качеств. Чем старше становится человек, тем чаще он задумывается: можно ли, нужно ли. Я был в том возрасте, когда над этим не думал. Уехал, и всё.

Леон рассказывает, что нередко встречает на улицах Гамбурга и Берлина музыкантов из стран бывшего СССР. Несколько раз ему доводилось играть для прохожих самому.

— Была одна встреча, едва до слез меня не довела. Я играл на фестивале в Мюнстере. До концерта у меня было время погулять, я вышел в центр. Уютный типичный немецкий город с церковью. Я услышал, как кто-то шикарно играет на кларнете. Не хочу называть его имя, но в свое время этот человек принимал у меня экзамены. Он замечательный педагог, живет в Минске. Я его узнал, конечно. Мне показалось, что это произошло, как в фильме. Когда через столько лет позиции вот так изменились и ты встречаешь на улице людей, которые достойны намного большего.

— Таланты никогда у нас не ценились по большому счету. Люди предоставлены сами себе. Я не скажу, что на Западе особо церемонятся, но если человек преподает и имеет работу, он может прожить. Я об этом много думал. Чем наша страна известна на Западе? В любой стране Европы, в США, Австралии или Японии первое, что вам скажут, русские — это музыканты. Вот чем славятся и белорусы, и россияне. Не техникой, не компьютерами, не машинами. Музыканты, балет, опера. Во всех крупных европейских театрах поют и играют музыканты из бывшего СССР. Вот то золото, которые мы бесплатно экспортируем на Запад.

В Беларуси всегда существовал интерес к джазовой и классической музыке, опере и балету, считает Леон. Сложностью для профессиональных музыкантов является воплощение в жизнь идей и проектов. И не всегда вопрос упирается в деньги.

— Инфраструктура — понятие субъективное. В Европе и США музыканты сами создают инфраструктуру. Ждать, что кто-то это сделает, тяжело. Другой вопрос, насколько реально воплотить в жизнь какие-то проекты и идеи. Для художника важно, чтобы он был востребован. Играть в оркестре — одно, быть композитором — другое, делать сольную карьеру — третье. Все пути по-своему сложны. Не так просто быть приверженным своему делу, а потом начать зарабатывать другим ремеслом. Что касается некоммерческой музыки, в Европе возможностей больше, чем в Беларуси. Но то, что Беларусь действительно дает отличную базу музыкантам, — это факт.

Рассказывая о концертах Леона Гурвича, немецкая пресса называет его звездой джаза. Музыкант относится к этому спокойно. За 15 лет он выступил на десятках фестивалей и поиграл в самых необычных местах: церкви 12 века, музее поездов и на судостроительной верфи в Гамбурге. Особое значение в его биографии имеют совместные проекты с другими знаменитыми джазменами: Владимиром Чекасиным, Фрэнком Лондоном.

— Чекасин — потрясающий авангардист, пионер советского фри-джаза. Фрэнк Лондон известен своей клезмерской музыкой и командой Klezmatics, которую он собрал 30 лет назад в Нью-Йорке. Они являются обладателями «Грэмми». С ним мы записали диск и играли на многих фестивалях в Европе. Год назад я приглашал Фрэнка Лондона, мы выступали в очень большом зале Северо-Германского радио. Они делали прямую трансляцию. Как известно, клезмер — музыка восточной Европы. Это одна из интересующих меня программ, мне было интересно связать ее джазом.

В Минск с концертом Леон приезжает впервые за 15 лет. Говорит, что идея выступить в Беларуси у него была давно, но из-за занятости в Европе и других причин он долго не мог приехать.

— С какими чувствами еду в Минск? Я смогу их описать полностью, когда сыграю. Могу сказать точно, что буду очень волноваться. Больше, чем перед другими концертами. Когда мне было девять лет, я пел в хоре и мой дебют состоялся именно на сцене Дворца профсоюзов.

Проект под названием American Masters Леон впервые представил три года назад с берлинским камерным оркестром. Презентации в Берлине и Гамбурге прошли с аншлагом, для тех, кто не смог попасть на концерт, телевидение организовало прямую трансляцию.

— Я решил соединить бессмертную музыку Джорджа Гершвина, Майлза Дэвиса, Дюка Эллингтона, Дейва Брубека и написать свои авторские аранжировки для оркестра и джазового ансамбля. Сейчас целый оркестр мы не можем привезти, но объединили джазовый и струнный квартеты вместе с потрясающей американской певицей Лав Ньюкирк. Получается, на сцене будет представлен американско-немецко-белорусский проект.