«Белавиа» расшифрует запись переговоров с украинским авиадиспетчером

Украинские диспетчеры не сообщили белорусским пилотам, почему они должны вернуться в Киев, а пассажирам пришлось объяснять это «техническими причинами».

«Белавиа» намерена расшифровать записи бортового самописца с «Боинга», которому вчера пришлось вернуться в аэропорт «Жуляны» (Киев) вскоре после вылета. Об этом tut.by рассказал заместитель генерального директора компании Игорь Чергинец.

— Запись переговоров с диспетчерами ведется и на борту, и у диспетчеров. Та, что на самолете, хранится достаточно непродолжительное время. Запись у диспетчеров хранится достаточно долго. Конечно, мы будем расшифровывать свою запись и запрашивать запись у украинской стороны, — говорит Игорь Чергинец.

— Нужно ли авиакомпании брать у кого-то разрешение, чтобы расшифровать запись?

— Это наша собственность, мы сами снимаем самописец и отдаем его на расшифровку. Вместо блока с записью, который снимаем, на самолет ставится запасной. Но прямо сейчас предоставить запись разговора нереально — нужно специальное оборудование.

Собеседник отмечает, что переговоры с украинским авиадиспетчером вел командир воздушного судна, угроза поднять истребители в воздух в случае невыполнения команды вернуться в аэропорт вылета белорусским пилотам была озвучена.

— Я уверен в том, что все было точно так, как написали в рапортах командир и второй пилот, — отмечает представитель «Белавиа». — Кстати, сегодня утром было заявление «Украэроруха» — они не говорили, что наше сообщение, скажем, не соответствует действительности, наоборот, они подтвердили, что событие было. Сейчас СБУ в чем-то сомневается…(СБУ отрицает, что была угроза истребителем. — Прим.). Но с нашим пилотом вел переговоры именно диспетчер, а не СБУ.

— В соцсетях утверждают, что до белорусской границы оставалось лишь 3,5 минуты. Мол, «можно было и долететь». Что вы думаете об этом?

— Ну это вообще уже запредельно. Это гражданское воздушное судно. Не военное и не выполняло никакого военного задания. Экипаж должен подчиняться указаниям диспетчера. Не было оснований подвергать риску пассажиров самолета и экипаж и размышлять: проскочить не проскочить, были там истребители или вообще у них нет истребителей. 140 человек сидит позади — о чем может идти речь? Это можно сидеть около компьютера и моделировать, сколько минут нужно, чтобы долететь до границы… Допустим, даже если бы наш самолет ушел через границу — тут уже стоял бы вопрос, что мы нарушили требование диспетчера, и говорить можно было бы даже о запрете полетов «Белавиа» в Украину… Но мы ничего не нарушили, мы последовали указаниям диспетчера.

Игорь Чергинец добавляет, что угроза истребителями гражданскому самолету в данных обстоятельствах «не совсем законная вещь».

— Есть Чикагская конвенция, и там прописаны условия перехвата. На нашем самолете оснований для перехвата не было.

— Когда самолет разворачивали, знала ли авиакомпания, что дело в пассажире?

— Нет, в том-то и дело. Когда мы вернулись обратно в «Жуляны», нам сначала сказали ждать полчаса, а потом к самолету подъехала какая-то хорошая иномарка с людьми без опознавательных знаков. Они поднялись и сказали, что им нужен господин Мартиросян.

По словам Игоря Чергинца, пассажирам рейса внезапное возвращение в Киев пришлось объяснить техническими причинами. На борту «Боинга 737−800» (бортовой номер EW-456PA), выполнявшего рейс В2−840 по маршруту «Жуляны» (Киев) — Минск, находились 136 пассажиров и 6 членов экипажа.