Валентин Голубев: Мы должны в своей стране сделать так, как мы хотим

Всегда самая активная часть народа определяет, как дальше развиваться и нации, и государству.

Автор Декларации о независимости Беларуси историк, депутат оппозиции БНФ в Верховном Совете 12-го созыва Валентин Голубев рассказал «Радыё Свабода», что означает для него суверенитет Беларуси.

- Ответьте как историк, а могло быть иначе - мог ли бы СССР существовать и сегодня?

- Мог. Об истории нельзя рассуждать, могло быть так или иначе. Но я думаю, что Советский Союз мог существовать только как полностью полицейское государство. Если бы были применены военные, репрессивные методы устрашения, возможно, СССР просуществовал бы 10, 15, может быть, и 20 лет. Но это было бы действительно полицейское государство.

Пошли процессы национального строительства балтийских государств, первая их поддержала Грузия, потом, как ни странно, Молдова, и только потом Украина, Россия и Беларусь, и эти процессы стали уже необратимыми. Если бы власти СССР применили большие репрессии, могли ли бы они еще удержаться? Возможно, могли бы. Мы видим теперь, что устремления к свободе и демократии во многих постсоветских странах подавляются с помощью силы, причем как раз в тех бывших советских республиках, где больше осталось советскости. И мы можем видеть, что таким образом Советский Союз еще определенным образом и живет, но с помощью силы.

- Как вы думаете, а почему в Беларуси просто не была провозглашена независимость, как это происходило во многих других постсоветских республиках? Почему у нас такая сложная формула – придание силы закона Декларации о суверенитете? Почему у нас не проводили референдума о независимости, как, например, в Украине?

- По большому счету, мы шли тем же путем, как и все союзные республики. Только балтийские государства это сделали раньше, но у них было на что ссылаться. У них были до этого и декларации, и Конституции независимых государств. В 1990 году как раз получилось, что Россия, Украина (правда, через референдум) и Беларусь одна за другой через несколько дней заявили о том, что мы хотим быть независимыми.

Почему не сразу? Потому что еще существовал Советский Союз. Можно было только еще сказать, что мы собираемся делать. Просто выйти из СССР - механизма, процедуры не было. И хорошо, что мы приняли эту декларацию. Мы сначала заявили о том, чего мы хотим, и при первой возможности мы сделали ее основным законом своей страны.

- Вас называют автором этой декларации о суверенитете...

Я один из авторов. Автором первого проекта декларации является Белорусский Народный Фронт. Сначала в БНФ мы обсудили декларацию. Зенон Станиславович Позняк попросил меня: «Валентин, сделай до утра проект декларации, который мы распространим в Верховном Совете». Я взял наш фронтовский вариант, украинскую и российскую декларации, и с белорусскими фактами и реалиями мы сделали проект декларации, вынесли в Верховный Совет и начали обсуждать. Нас за нее критиковали... Самое интересное, что многие из тех людей, которые были против, сегодня называют себя авторами декларации.

Анатолий Ильич Вертинский упоминал, что он предложил добавить в декларацию слово «полный суверенитет» вместо просто «суверенитет»...

- Когда уже обсуждалась декларация, шла трансляция на всю страну, многие депутаты хотели себя показать. Одни хотели показать, что они делают вклад в процесс запрета декларации, другие - в процесс принятия. Я помню также, что Анатолий Вертинский предложил, чтобы день принятия декларации стал праздничным днем. И так произошло. Мы, депутаты оппозиции, в это время были не в зале заседания. Там была такая комната за стеной, где сидел президиум ВС, там стоял телевизор. Мы через щели смотрели. Когда было предложено проголосовать за последнюю строку, что Белорусская ССР выступает за заключение нового союзного договора, мы сговориться в знак протеста вышли из зала, и тут все остальные депутаты: «Ах, БНФ против, тогда мы проголосуем «за». И таким образом декларация была принята без нашего голосования.

- Продолжите фразу: «Независимость - это ...»

- Независимость - это когда я живу в Республике Беларусь. И я дальше не хочу больше рассуждать. Если у нас есть страна под названием Республика Беларусь, для меня ясно, что это - наша страна. И если здесь что-то не так, мы должны в своей стране сделать так, как мы хотим. Все остальное в наших силах. Конечно, хорошо было бы, как у Владимира Орлова, что независимость - это когда президент говорит только по-белорусски, когда обучение идет на белорусском языке, когда все любят эту страну и никто не сможет ничего плохого сказать ни о стране, ни о нации, ни о языке. Чтобы так было, нам нужно еще также работать в нашей любимой Беларуси.

- Количество ваших выступлений в те исторические дни просто трудно подсчитать, настолько вы были активный. А какой момент тех дней вам вспоминается сейчас в первую очередь? Вы чувствовали тогда, что делаете историю?

- Когда шел процесс обсуждения, на улице стояли тысячи людей. Мы сидим в зале, и начали доноситься крики: «Жыве Беларусь!». Они нас взбодрили, а наших оппонентов немножко испугали. И потом пришла делегация с улицы, люди с площади попросили вывести трансляцию из зала заседания на улицу. Это было просто сделать. И когда это подключили, работать в зале заседания стало гораздо легче, потому что каждое меткое высказывание представителя оппозиции площадь встречала аплодисментами, а когда противники говорили что-то против независимости, шел гул возмущения. Может, и нехорошо, что было давление улицы, но мы воспринимали это как поддержку ...

Депутаты - это же представители народа ...

- На улице была часть народа, но самая активная. А всегда самая активная часть народа и определяет, как дальше развиваться и народу и нации, и государству.

- В этом году 3 июля власти Беларуси праздновали 25-летие независимости, фактически подменив понятия и даты. И молодежь, которая выросла при Лукашенко, отчасти не знает об августе 91-го. Для нее не было понятно, в августе или в июле было 25 лет независимости.

- Когда праздновать день независимости - этот вопрос еще будет решаться нашими историками и политиками. У нас есть даты - 25 марта, 27 июля, 25 августа. Может, еще дата возникнет, если мы, я надеюсь, примем новую Конституцию, в которой будут более четко прописаны гарантии независимости. Может, и там определим этот день. Но то, что это не будет день освобождения Минска, я уверен.

Почему день освобождения Минска, а не День освобождения всей Беларуси от немецко-фашистских захватчиков? Что, за Минском уже не Беларусь?

- В какой степени независимость Беларуси - это результат усилий оппозиции, а в какой степени так сложились обстоятельства?

- Если бы не было движения за независимость в конце 19-го века не была бы объявлена Белорусский Народная Республика, не была бы объявлена БССР, если бы не было людей, которые выступали за независимость, которые создали Народный Фронт и создали фракцию, которая боролась за независимость, я не знаю, была бы объявлена тогда независимость и или мы бы не стали частью России. Тем, кто не боролся или боролся против, просто говорить. На них эта независимость упала. Мы, депутаты оппозиции - я серьезно это говорю, я не боюсь этих слов, не суть пафос, это правда, - мы за это боролись. Мы не знали, чем это закончится для нас, но независимость Беларуси - для нас это была идея, это был идеал. И мы боролись, и мы добились. И мы победили в этом, и Беларусь стала независимым государством. Может, кому-то не хочется признавать, что это сделали мы, а они сейчас этим пользуются. Но это так есть. И история рано или поздно расставит оценки, оценки и назовет фамилии тех людей, которые наиболее сделали для независимости.

- Кто ваш личный герой независимости Беларуси?

- Вся оппозиция БНФ.

- А какой вам видится Беларусь через следующие 25 лет? Независимой страной?

- Конечно, независимой страной, со измененной Конституцией. Я хотел бы, чтобы в Беларуси был президент, но чтобы Беларусь была парламентской государством с небольшим парламентом, и президент исполнял обязанности поддержания баланса внутри страны и имел представительские функции за рубежом. Чтобы у нас не было необходимости и основания говорить ни о тоталитаризм, ни об авторитаризме, а Беларусь была действительно свободной, демократической державой.