Ученые рассказали про «вечное лето» для белорусов

Как живется белорусам в летнем времени без перевода часов.

В ближайшее воскресенье все соседи Беларуси проснутся в зимнем времени. И только мы останемся в летнем — не обращая внимания на географию и сохраняя 0 часов разницы с Москвой. А это значит: зимой по утрам у нас долго будет темно. Tut.by расспросил ученых, как влияет длинная ночь на организм.

— Гродно находится в 15 километрах от Польши. И у нас с ними разница во времени — от часа в летнее время до двух в зимнее. А на тысячу километров на восток, в Россию — на часах столько же, как у нас, хоть солнце восходит и заходит в другое время по отношению к нам, — рассказал Виктор Зинчук, заведующий кафедрой нормальной физиологии Гродненского государственного медицинского университета.

Сотрудники гродненского вуза исследовали, как реагирует организм на различную продолжительность светового дня. Оценивали состояние людей в декабре (когда дневного света меньше всего), весной (когда есть некое равновесие) и летом (когда самая короткая ночь и самый долгий день). В исследовании участвовали молодые люди 19−20 лет.

— С женщинами сложнее работать, потому что их внутренние биоритмические процессы могут искажать общую картину, — уточняет ученый.

Выяснилось, что в декабре, в условиях короткой освещенности, психоэмоциональный статус участников исследования ухудшался, усиливалось ощущение тревоги, дискомфорта, напряженности, волнения.

— Функциональные резервы организма снижаются, возможности адаптироваться к условиям меньше. Есть параметры, которые характеризуют биоритмиические процессы — они тоже изменяются не в лучшую сторону, — говорит Виктор Зинчук.

Отдельно изучалось, как реагируют на различную длину светового дня люди с разным хронотипом — «жаворонки», «совы» и «голуби».

— Оказалось, что зимой наиболее выраженные изменения были у «жаворонков». В условиях весеннего солнцестояния менее комфортно чувствовала себя уже другая группа людей — «совы», — рассказывает исследователь. — Также интересно отметить, что в условиях наибольшей продолжительности дня люди с разным хронотипом чувствуют себя достаточно комфортно — у них психоэмоциональный статус не так отклонен от нормы, биоритмические процессы адекватно протекают.

Собеседник уверен: важно принимать к сведению эту информацию, учитывать ее при организации труда.

— Например, понимать, что кому-то стоит увеличить нагрузку, кому-то — уменьшить. Это уже так называемая адаптивная физиология.

Подробные результаты ученые обещают публиковать в научных журналах после того, как завершат анализ данных. Предполагать, обратят ли внимание на это исследование чиновники, гродненцы не берутся.

— Когда еще был перевод стрелок часов, как-то мы обращались в Министерство образования, — рассказывает Виктор Зинчук. — Тогда была очень некомфортная ситуация: начало семестров попадало на первую неделю перевода стрелки часов. И хочу сказать, что нас Министерство образования тогда услышало — на тот момент это совпадение исчезло.

Что касается жизни не «в своем времени», тут собеседник уверен:

— Результаты, которые мы получили, говорят, что организм реагирует на изменение освещенности. Если мы живем не в своем световом поясе — и это будет сказываться. Идеальный вариант — чтобы временной пояс соответствовал световому.

Временная путаница началась, когда Россия в 2011 году по инициативе тогдашнего президента Дмитрия Медведева решила остаться «в лете». Мы отказались от перехода на сезонное время вслед за восточной соседкой. Но вскоре Россия передумала и, наоборот, вернулась к «зимнему» времени. Беларусь так и осталась в «вечном лете». Представители Госстандарта выступили против перехода Беларуси на постоянное «зимнее» время.

— Вы сделали ту же ошибку, что и мы, но мы ее исправили, а вы — нет, — описывает белорусскую ситуацию Семен Раппопорт, сопредседатель проблемной комиссии «Хронобиология и хрономедицина» Российской академии медицинских наук.

— Жизнь постоянно в летнем времени несмертельна, но это неудобно, конечно, очень неудобно, — говорит профессор. — Когда мы жили круглый год в летнем времени — был десинхроноз, люди возмущались. Но когда мы перешли на то время, которое больше подходит для нас — все, слава богу, встало на места. Главная идея — чтобы не было большого расхождения между светлым и темным временем, тогда это называется нормальными сутками.

Семен Раппопорт напоминает, что от продолжительности светлого и темного времени зависит продукция в организме мелатонина и других гормонов, которые регулируют ритмы в организме.

— Чем меньше светлого времени — тем больше проблем с депрессиями, — говорит московский академик. — Например в Швеции большая социальная проблема — зимние депрессии, потому что у них зимой день длится всего 4−5 часов. А депрессия приводит к суицидам. Поэтому в свое время у них было предложено лечение светом, что помогало избавиться от депрессии.

Собеседник отмечает, что при десинхронизации проблема не только в том, что человеку в темноте сложнее просыпаться.

— А можно привыкнуть?

— Привыкнуть можно ко всему. Вопрос, нужно ли привыкать? Вообще вы можете исследовать эту тему. Для этого есть специальные шкалы, тесты. Хотя бы по опроснику САН (самочувствие, активность, настроение) проведите обследование по крайней мере тысячи людей — и почувствуете ситуацию, — говорит Семен Раппопорт. — С Центральной Европой у Москвы разница в час. Думаю, вам нужно выстроить время так, чтобы оно было «ближе» к Европе. Один час с Москвой — нормальная для вас разница, — отмечает собеседник.