Учитель в 3-м поколении: Минобразования само не знает, чего хочет

Реформа централизованного тестирования снова может превратиться в поучения о том, сколько клеточек отступать в тетради.

Несколько дней назад министр образования поделился планами об очередных нововведениях в системе образования — введении национального экзамена.

«Рациональное зерно в предлагаемых изменениях есть», — считает Андрей Григорьев. Педагог в третьем поколении, репетитор с многолетним опытом работы в белорусской школе комментарии tut.by рассуждает о том, зачем нам новая форма экзаменов.

За долгие годы мы привыкли к одному: как правило, до сих пор нам предлагали снести все до основания и начать строить нечто совершенно новое. Несколько раз начинали. Правда, ни одного здания толком так и не построили, но это не слишком смущало «главных прорабов», поскольку они не задерживались на своих местах. А новая метла в нашей стране, как известно, всегда метет по-новому. В этот же раз нам впервые не говорят, что «надо резать, не дожидаясь перитонита», а реформировать то, что уже есть. Даже намекают на то, что операция будет, конечно, сложной и возможно болезненной, но терпимой. Разве не прогресс? Прогресс, вне всяких сомнений. Второй момент. Вы обратили внимание на даты предполагаемых нововведений? Нет? Только подумайте: не в конце года, не с первого сентября, не с началом новой вступительной компании. А в 2019—2021 годах! То есть, на разработку и внедрение отводится от трех до пяти лет! Ну, разве не молодцы ребята? Сколько родителей облегченно выдохнули и перекрестились? То-то же. Так что не стоит сгоряча кричать, попридержим эмоции для более серьезных моментов.

Скажу больше: рациональное зерно в предлагаемых изменениях есть. Однако, либо нам на данном этапе чего-то не договаривают, либо (и я склонен полагать, что так оно и есть), чиновники как всегда идут по верхам, забывая о том, что нужно смотреть глубже, а не просто делать вид, что что-то меняется. От этого и возникают вопросы и разночтения.

Самый главный вопрос, остающийся загадкой: зачем? Зачем менять и усложнять то, что уже более-менее устоялось, начало работать и приносить результаты? Любые перемены должны нести под собой хотя бы крохотную толику логики. Что же предлагает министерство? Министерство предлагает не только пересмотреть выпускные экзамены за 11 класс, не только изменить условия поступления в вузы, но и изменить выпускные экзамены в 9 классе. Никто не задался вопросом для чего? Чем девятый класс не нравится? Ведь после него часть учеников идет в средние учебные заведения, а часть автоматом переходит в десятый класс, независимо от оценок. Хорошо, сделаем поправку на гимназии и лицеи, но принцип все равно остается.

Единственное разумное объяснение, которое приходит в голову: это делается для того, чтобы в дальнейшем перекрыть доступ для плохо успевающих учеников в 10 и 11 классы, которые, судя по всему, все-таки хотят «зарезервировать» под подготовку поступления в вузы. Отсюда, кстати, логично вытекает вторая часть — изменение выпускных в 11 классе и их слияние с ЦТ. Нельзя не согласиться, что это было бы неплохим шагом, если бы не одно «но». Объясняя слияние ЦТ с выпускным экзаменом, чиновники говорят, что это будет экзамен из двух частей: первая за курс школы, а вторая для тех, кто хочет поступить в вуз.

Это заявление вызывает полное недоумение. Зачем тогда менять что-то в 9-х классах, если все равно большая часть учеников перейдет в десятый? Чем плох уже существующий экзамен? Или неужели в минобре полагают, что на экзаменах случаются чудеса, и ученики массово улучшают свои результаты? Поверьте, чудес не бывает. Мне, как учителю, не нужны никакие экзамены, чтобы сказать какую оценку получит ученик, причем сделать я это могу уже в середине второй четверти, даже если работаю с классом первый год. Скорее происходит другое: из-за волнения и переживаний ученик может ответить намного хуже и испортить финальный балл. Еще большее недоумение вызывают предложенные комиссии из преподавателей других школ. В больших городах они, безусловно, могут помотаться из школы в школу, но что делать в провинции? Так и вижу эти «черные воронки», колесящие по полям и лесам страны. Месяц, вырванный из жизни преподавателей и их семей.

Что касается выпускных классов и ЦТ. Опять же, предложенные нововведения имеют смысл только в том случае, если изначально 10 и 11 классы предназначены для тех, кто хочет поступать в вуз, и два года тратится на подготовку именно к ЦТ. Тогда вся схема работает более чем отлично. Экзамены после 9-го отсеивают всех, кто не может и не хочет учиться дальше. В старшую школу набирают уже хорошо подготовленных учеников, которые в течении двух лет совершенствуются в предметах, необходимых для поступления и сдают ЦТ, которое вообще нельзя отменять. На данный момент, это единственная более-менее объективная система приема в высшие учебные заведения. Все, что требуется — совершенствовать, то, что есть. Таким образом, если что-то и надо отменить, так это теряющий смысл выпускной экзамен за курс школы. Если все выпускники заранее нацелены на поступление в вуз, то зачем сдавать одно и то же дважды?

Итак, как в идеале может работать схема? После девятого класса ученик сдает экзамен. По его результатам определяется возможность продолжить обучение еще два года. Все остальные могут доучиваться в училищах, техникумах и т.д., приобретая профессию. 10−11 классы посвящаются подготовке к ЦТ. Изучаются 3−5 предметов, по выбору ученика, с учетом предполагаемой будущей карьеры. Для этого в средней школе необходимо ввести должность «советника по выбору профессии», человека, который при помощи регулярных тестов мог бы помогать учащимся и их родителям выявлять способности ребенка и рассказывать, в какие университеты он может поступить в будущем. Либо возродить бездарно загубленный центр профессиональной ориентации, который до своего закрытия как раз и выполнял все эти функции. Три-пять предметов по ЦТ и возможность подать документы в несколько вузов сразу решили бы вопрос с поступлением всех выпускников без исключения. Никакой нервотрепки и слез по несбывшимся надеждам.

Второе, довольно сомнительное предложение, — возвращение устного экзамена. Почему сомнительное? Потому, что личный контакт всегда сохраняет некоторую степень предвзятости, уже не говоря о коррупции в виде взяток. По этой самой причине я бы и в школе отменил устные экзамены, заменив письменными работами. Если уж так хочется узнать будущего студента получше, то вместо устного экзамена нужно ввести то, что существует во всем мире, кроме нас, а именно, «мотивационное письмо». Объясняю: мотивационное письмо, это своего рода сочинение, которое будущий абитуриент пишет на этапе подготовки к вступительным экзаменам в вуз и которое является неотъемлемой частью пакета документов для поступления. В этом письме должно быть детально и ясно рассказано, почему он или она выбрали эту профессию, этот вуз, как видят свою будущую учебу и жизнь после университета. Кстати, в Европе такое письмо едва ли не важнее самих результатов экзаменов и работать над ним учащиеся начинают как минимум за год до поступления. И если уж приемной комиссии вуза захочется посмотреть на потенциального студента, то его приглашают на личное собеседование, где обсуждаются не его фактические знания по предмету, которыми нафарширована голова, а его личностные качества, мотивация и готовность к дальнейшей серьезной учебе.

С моей точки зрения, прежде чем приступать к реформам, белорусским чиновникам было бы разумнее определиться с целями и задачами, которые образование должно выполнять. Этого, к сожалению, как не было, так и нет. Размытое и загадочное «воспитание гармонично развитой личности» уже давно не работает. А уж цели и задачи высшего образования, вообще теряются во мраке. Нам без конца твердят про заботу о детях, а по итогу постепенно превращают их в задерганные статистические палочки, с расшатанной психикой и подорванным здоровьем.

Подводя итог, повторюсь: впервые за всю историю нашего многострадального образования слышны зачатки разумных шагов. Но нужно приложить усилия, чтобы перемены, как всегда, не превратились в инструкции по количеству клеточек, которые надо отступать между числом и словами «домашняя работа».