Зачем Лукашенко берег турецкий?

Эксперты рассказали, чего на самом деле белорусские власти хотят достичь на переговорах с Турцией.

11 ноября в Минске состоятся официальные переговоры Александра Лукашенко и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, напоминает «Завтра твоей страны».

«Главы государств обсудят широкий комплекс вопросов развития межгосударственных отношений с акцентом на активизацию торгово-экономического сотрудничества, обменяются взглядами по проблематике региональной и международной повестки дня», — сообщила пресс-служба Лукашенко.

Оба лидера примут участие в белорусско-турецком бизнес-форуме.

Год назад премьер-министр Беларуси Андрей Кобяков заявил о планах нарастить в 2016 году взаимный товарооборот с Турцией до 1 млрд долларов.

— Сейчас мы имеем около 600 млн долларов. Это абсолютно реальная задача, причем она является промежуточной, — обещал в ноябре 2015 года Кобяков.

Елисеев: Для властей товарооборот с Турцией не столь важен

— Турция является ключевым торговым партнером Беларуси на Ближнем Востоке. Это единственная страна в регионе, с которой устойчиво растет товарооборот, начиная с 2010 года, — подчеркивает аналитик варшавского исследовательского центра Eurasian States in Transition (EAST) Андрей Елисеев.

В то же время эксперт скептически относится к обещанию главы правительства выйти по итогам 2016 года на объем товарооборота с Турцией в 1 млрд долларов. По словам аналитика, подобные заявления за последний год не раз звучали во время встреч с главами других государств.

— Эта задача за такой срок недостижима. Увеличить объем товарооборота в полтора раза за год — маловероятно, — считает Андрей Елисеев.  

По данным Белстата, в январе-августе 2016 года товарооборот Беларуси и Турции составил 492,6 млн долларов (108,9% к январю-августу 2015 года), экспорт из Беларуси — 52,6 млн долларов (50,8%), импорт — 439,9 млн долларов (126,2%).

По мнению Андрея Елисеева, озвучиваемые властями амбициозные задачи по увеличению товарооборота следует отнести к области пиара. Так как на самом деле белорусская сторона гораздо больше заинтересована в другом.

— Что значит увеличение товарооборота? Если турецкий импорт будет зашкаливать, а белорусский экспорт — снижаться, то мы получим очередное ухудшение торгового сальдо. Белорусские власти заинтересованы в турецких инвестициях, в первую очередь — в прямых, — подчеркивает Андрей Елисеев.

Турецкий бизнес уже вкладывался в Беларуси в строительство, в телекоммуникационную сферу.

Объем турецких инвестиций в экономику Беларуси, как свидетельствуют данные Министерства иностранных дел, в 2015 году  составил 50,7 млн долларов или 111,9% к 2014 году, в том числе прямых — 42,7 млн долларов (138,1%).

Собеседник Завтра твоей страны считает, что интерес официального Минска заключается в том, чтобы пригласить в Беларусь представителей турецкого бизнеса и убедить их вкладывать деньги в местные проекты.

Кобзик: У нас нет аналитики по туристическим потокам

В июне 2014 года вступило в силу соглашение об отмене визового режима между Беларусью и Турций.

— Как ни парадоксально, но тот поток туристов из Турции, что мы наблюдали 5-7 лет назад, заметно сократился, — говорит главный редактор портала «Туризм и отдых» Лилия Кобзик. — Отмена виз — это, безусловно, важно. Но недостаточно, так как нужно совершить еще целый комплекс действий, чтобы увеличить приток туристов или как минимум сохранить прежние масштабы.

По словам собеседницы, в туристической сфере не хватает аналитики: кто к нам приезжает, с какой целью?

Это нужно для того, чтобы знать, что предложить гостю из конкретной страны.

— Вероятно, турецкие туристы интересуются городскими развлечениями в новой для них европейской стране, столице. Относительно недорогой и безопасной. Над каждым таким продуктом и предложением нужно работать, — подчеркивает главред «ТиО».

Анализ турпотоков нужен еще и для сохранения положительного туристического имиджа страны. По словам Лилии Кобзик, в свое время власти ряда постсоветских государств вынуждены были ограничивать потоки иностранцев, приезжавших в страну с целью секс-туризма.   

— Сама по себе отмена виз — очень позитивный фактор. Но это только основа, которая без комплексной работы не даст эффекта. Вот у нас исчезли турецкие туристы сразу после отмены виз, а мы не знаем — куда и почему. Мы еще не находимся на должном уровне развития турбизнеса, — констатирует эксперт.