Не вижу повода для эйфории

То, что чиновники признают проблемы в национальной экономике и даже готовы их обсуждать, вовсе не означает, что они будут их решать. 

В 2016 году «Кастрычніцкі эканамічны форум» (KEF), который в шутку все чаще называют белорусским Давосом, проводился уже в четвертый раз. Сразу после форума в медиа- и экспертном сообществе наблюдалось приподнятое настроение, иногда переходящее даже в эйфорию.

Выступления чиновников (Николая Снопкова и Кирилла Рудого), которые по своему статусу и занимаемым должностям могут позволить себе речи программного характера и мнения которых, вероятно, влияют на решения топ-уровня, в том числе принимаемые непосредственно Александром Лукашенко, содержали полунамеки, а иногда и открытую констатацию идеологического коллапса модели развития национальной экономики. Другие представители госсектора предпочли более «технократичный» стиль выступлений. Несмотря на то что ключевые месседжи этих чиновников были в большей степени подправлены изощрениями в оптимизме, тем не менее они также констатировали удручающее состояние белорусской экономики и отдельных ее сфер.

Значительная часть публики интерпретировала эти выступления как признание «верхами невозможности править по-старому». Поэтому в публичном пространстве возникла мысль о том, что у властей появилась готовность «править по-новому». Другими словами, главным итогом форума для части аудитории стала якобы выказанная властями решимость осуществить серьезные структурные изменения в экономике.

К сожалению, мои выводы и впечатления от форума контрастируют с описанным выше мейнстримным оптимизмом. Во-первых, констатация чиновниками топ-уровня структурных проблем в национальной экономике далеко не новое явление. Первой публичной констатацией подобного рода стал представленный 8 августа 2012 года доклад Николая Снопкова (тогда министра экономики). В нем говорилось о падении конкурентоспособности отечественных производителей, что, если проигнорировать проблему, неизбежно приведет к прекращению роста.

Обсуждавшиеся тогда контрмеры (в частности, создание под патронажем государства новых, эффективных производств) были призваны переломить негативные тенденции и обеспечить в 2013—2015 годах примерно 35-процентный рост. По факту за этот период ВВП уменьшился примерно на 2 %. Впоследствии в ряде своих выступлений схожий диагноз формулировал и Кирилл Рудый, что в систематизированном виде нашло отражение в известной книге «Финансовая диета».

Во-вторых, осознание отдельными чиновниками структурных проблем сегодня вовсе не означает проведения структурных реформ завтра. Почему так происходит — отдельный вопрос, который хорошо осветил тот же Кирилл Рудый, например в своем прошлогоднем выступлении. Как сказано выше, структурные проблемы чиновники осознавали еще как минимум четыре года назад, и до сих пор это не привело к «тектоническим сдвигам» в национальной экономике. Не вижу ни одной причины для изменения ситуации сегодня.

В-третьих, в этих условиях практически все чиновники предпочитают уйти от ответственности за проведение экономической политики в целом. Как правило, они предпочитают роль либо отстраненного, внешнего наблюдателя, либо «технократа», готового обсуждать лишь «конкретику» в рамках своей узкой сферы.

В результате ответственность размывается. Поэтому чаще всего во время выступлений мы слышим здравые мысли о том, что надо делать в будущем, однако по прошествии установленного периода оказывается, что ответственные за реализацию предложений отсутствуют, а ее сроки переносятся. Вопрос «Кто должен ответить за то, что по итогам 2015—2016 годов экономика просядет примерно на 7 %, а расхождение между фактическими и целевыми темпами роста в 2013—2015 годах составило почти 40 %?» почему-то вовсе является моветоном.

В результате пока дискуссии на форуме проходят, скорее, в формате обсуждения ради обсуждений, что позволяет рисовать красивую картину диалога. Она является благоприятным фоном для переговоров с потенциальными внешними кредиторами. Кроме того, участие чиновников в таком публичном диалоге одновременно может быть и инструментом упрочения их позиций и полномочий в системе госуправления.

Впечатление, которое создалось у меня после KEF: многие чиновники осознают проблемы и вызовы, стоящие перед национальной экономикой, однако никто из них не готов взять на себя ответственность и приступить к решению этих проблем. Поэтому, вероятно, неспешность и вдумчивость останутся важными атрибутами в экономической политике, вынужденные изменения будут точечными и ограниченными, а экономика продолжит сжиматься и стагнировать.

Дмитрий Крук, «Белорусы и рынок»