Прейгерман: Беларусь и Россия адаптируются к новым вызовам

Пятичасовые переговоры руководителей Беларуси и России - тоже результат, отмечает эксперт.

Пять часов продолжались переговоры Александра Лукашенко и Владимира Путина в Москве 22 ноября. О конкретных результатах стороны не распространяются.

Однако в «Газпроме» уже сообщили, что руководители обсуждали нефтяную проблему, но не газовую. Как следствие, надо понимать, 24 ноября в Москве Минэнерго России и Беларуси обсудят поставки российской нефти в нашу страну.

Но, как говорят, молчание – тоже результат.

Итоги визита Александра Лукашенко в Москву в интервью БДГ прокомментировал директор по исследованиям "Либерального клуба" Евгений Прейгерман.

- О результатах визита Лукашенко в Москву и его переговорах с Путиным стороны говорят весьма скупо, но даже такая дозированная информация говорит о многом…

- Мы уже привыкли, что по результатам таких визитов должно появиться либо прорывное, либо негативное решение. Объем двусторонних отношений огромен, причем во всех сферах; такие визиты осуществляются не только тогда, когда есть готовые решения. А специфика отношений на постсоветском пространстве, особенно между Беларусью и Россией, заключается в том, что пока не проходят дискуссии на высшем политическом уровне, не может быть и подготовленных решений. Иногда сами контакты, а тем более 5-часовые переговоры, уже результат. Тем более, что за последние месяцы в двусторонних отношениях накопилось много проблемных вопросов, которые затрагивают большой спектр взаимоотношений – от экономики (нефтегазовый спор, снижение торгового оборота) до военного сотрудничества и новой проблемы в виде невозможности пересекать российскую границу со стороны Беларуси гражданам третьих стран, о введении единого визового режима Союзного государства, о котором говорят с прошлого года.

- Главная болячка Минска – нефтегазовый спор. На ваш взгляд, после переговоров какие шансы сохраняются на достаточно быстрое и успешное решение проблемы?

- С одной стороны, мы можем констатировать, что спор уже разрешен: озвучена формула, согласно которой стороны хотя бы частично добились желаемого. Другой вопрос, что временами озвученные формулы порождают еще больше вопросов при их реализации, имплементации. Думаю, переговоры не сняли проблему с повестки дня. С другой стороны, молчание также может свидетельствовать о наличии предварительной договоренности, которые стороны просто не хотят раскрывать.

- Перед самой встречей Лукашенко с Путиным министр иностранных дел России Сергей Лавров в Минске пробивал идею введения единой визовой политики Союзного государства. Почему именно сейчас проблема обострилась?

- Мне не известна конкретная причина, которая актуализировала проблему. Но на существующем фоне единая визовая политика, сложности для граждан третьих стран при пересечении белорусско-российской границы – конкретный пример, как сказывается на двусторонних отношениях эскалация отношений России с Западом. На мой взгляд, все больший вес в России приобретают сторонники затыкания дырок – и в военно-политическом плане, экономическом, интеграционном. Многие политики рассматривают любую проблему через призму «национальной безопасности». Как только мы слышим «национальная безопасность», «национальные интересы», тут же появляются многочисленные лоббисты, которые имеют конкретный коммерческий интерес. Не исключаю, что некий комплекс факторов совпал и в данном случае.

Но даже фоновая ситуация может негативно сказываться на Беларуси. Существуют совершенно конкретные экономические или социально-экономические проблемы, которые в результате эскалации отношений России с Западом сказываются и на Беларуси.

- Какие тренды наметились в белорусско-российских отношениях за последнее время?

- Я в целом не склонен рассматривать взаимоотношения на постсоветском пространстве в таком же ключе, как, например, отношения Беларуси с Европейским Союзом. Но если говорить об условном тренде, я бы сказал, что происходит очередная тяжелая адаптация белорусско-российских отношений к многочисленным вызовам в системе международных отношений – как в политическом, так в военно-политическом и экономическом плане. По многим параметрам существующая реальность отличается от прежней, не говоря уже о середине 90-ых годов, когда подписывались документы о создании Союзного государства. Изменения настолько фундаментальны, как с точки зрения будущего европейской безопасности, так и с точки зрения характера экономических отношений. С одной стороны, наблюдается снижение конъюнктуры, падение спроса, замедление экономического развития, прежде всего на постсоветском пространстве, с другой – мир стоит на грани прорывных технологий, которые фундаментальным образом скажутся на характере экономических отношений в нашем регионе.