Долгожитель

Кастро истощил страну до дна своим бесконечным правлением.

Глумливая усмешка судьбы: один из авторов некролога Фиделя Кастро в газете Washington Post, Джо Смит, умер в 2006 году. В статье на смерть Смита сказано, что он «повысил качество некрологов Post», то есть это была его специальность. Он заведовал в газете отделом некрологов и эпитафию Фиделю написал заранее, как это часто случается в журналистике, да вот герой пережил автора.

Фидель Кастро вообще пережил всех своих современников. Сколько раз его хоронила мировая пресса? Коллега-испанист говорит: не менее восьми. В наше время фейков нелегко поверить в смерть кого бы то ни было, тем более вождя, который был всегда. Впрочем, об этом написал Маркес: "А он в это время, отсиживаясь в своем тайнике, недоумевал в растерянности: «Почему, черт подери, ничего не изменилось в этом мире после моей смерти? Как это может быть, что солнце по-прежнему всходит и заходит, и даже не споткнется? Почему, о мать моя, воскресенье осталось воскресеньем, а жара той же несносной жарой, что и при мне?»

Я не одобряю бурную радость майамских кубинцев – просто потому, что считаю, что смерть заслуживает уважения. Не чья-то конкретная смерть, а смерть как институт и великая тайна бытия. Но и отдавать Кастро должное, благодарить за то, что он был более гуманным диктатором, чем Пол Пот или Иди Амин, язык не поворачивается. «Человек-эпоха»? Это какой-то жуткий гротеск: туда ей и дорога, этой эпохе, и чем скорее, тем лучше.

Сегодня многие уже не знают, что Куба стала независимым государством благодаря США. Именно Америка отвоевала остров у Испании – и отнюдь не поработила, не расчленила и не разграбила его, а объявила свободным. Внебрачный сын сахарного плантатора и его служанки, Кастро был воспитан отцами-иезуитами и пошел по юридической части, но в университете проникся левой антиимпериалистической идеологией, которая, с другой стороны, была и антикоммунистической. Режим Фульхенсио Батисты, свергнутый Кастро, совсем не был образцом демократии, но кастристский режим напоминал ее еще меньше.

Марксистом-ленинцем Кастро стал уже после победы революции, когда его прибрала к рукам Москва в лице молодого офицера КГБ Николая Леонова. Как и многие страны «третьего мира», Куба сделала социалистический выбор, к которому прилагалась щедрая безвозмездная помощь Советского Союза.

Режим Кастро принес много зла собственному народу и народам других стран, например, Анголе, где воевал кубинский экспедиционный корпус. Летом 1962 года Кастро и Никита Хрущев поставили мир на грань ядерной войны своей авантюрой с размещением советских ракет на острове. Гавана инспирировала прокоммунистических инсургентов по всей Латинской Америке и всячески содействовала им. Когда в октябре 1983 года президент США Рональд Рейган военной силой избавил Гренаду от марксистского правительства, из документов, захваченных там, стало ясно: метастазы советской экспансии в Западном полушарии достигли фазы прямой угрозы. Именно Куба была главным плацдармом этого наступления. Отступать дальше было некуда, и Рейган всерьез взялся за Латинскую Америку.

С распадом Советского Союза Куба стала еще сильнее нищать, а население Флориды пополняться все новыми беженцами с острова. Среди них оказались и близкие родственники вождя – дочь, внучка, два племянника. Кастро истощил страну до дна своим бесконечным правлением. Некоторые ставят в заслугу Кастро тот факт, что он не сколотил капитала за народный счет, не допускал коррупции, не купался в роскоши. Тут есть с чем поспорить: известна роль Кубы в наркобизнесе, например. В любом случае аскетизм диктатора – не такая уж редкость. При наличии абсолютной власти золотые унитазы как-то ни к чему.

У Юрия Трифонова есть рассказ об участнике первой Олимпиады:

«– Он говорит, что он победитель Олимпийских игр.

– В каком виде? – спрашивает Борька.

– Во всех, – говорит Базиль, выслушав ответ старика. Когда-то он занял последнее место в беге на четыреста метров, но теперь он победитель. Все умерли, а он жив».

Ну вот и долгожитель добежал до финиша. Остальное ему скажут на том самом главном и последнем суде, куда призовут нас всех.

Владимир Абаринов, «Радио Свобода»