Каяться или осудить?

Просить прощения за дедушек и прадедушек, осуществлявших репрессии их внукам и правнукам не нужно. Нужно сделать другое.

Идея публично просить прощения за своих дедушек и прадедушек или других родственников виновных в осуществлении политических репрессий кажется мне неудачной. Речь по-моему должна идти не о том, чтобы просить прощения у потомков жертв политических репрессий за своего дедушку, двоюродного дедушку, дядю или еще кого-то из родных, которые, служа в ЧК— ГПУ-ОГПУ-НКВД— МГБ — КГБ, участвовали в осуществлении политических репрессий. Речь о том, что общество ждет, чтобы их потомки, публично осудили участие своих предков— родственников в проведении политических репрессий…

Точно так же поступили многие немцы — они осудили участие своих родителей и дедушек в преступлениях нацистов. См., например, книгу Норберт и Стефан Леберты «Судьбы детей известных нацистов», Мюнхен, 2000 г., перевод на русский 2005 г. Кажется, только Гудрун Бурвиц (урожденная Гиммлер) не осудила действия своего отца. Мы ведь сегодня осуждаем участие сотрудников НКВД в пытках, арестах, фальсификации доказательств, расстрелах и т.д., когда они не наши родственники? Почему же для родственников можно делать исключение?

Не призываю и не представляю себе, чтобы на площади у Соловецкого камня и у других памятников жертвам политических репрессий могли проходить публичные церемонии, осуждающие лиц виновных в осуществлении политических репрессий с зачитыванием потомками (родственниками) сотрудников органов «ГБ», виновных в осуществлении политических репрессий их имен. Бессмысленно просить прощения за действия этих сотрудников «ГБ.» Простить их нельзя, невозможно и неправильно.

Не каяться, не просить прощения, а осудить действия своих родственников -— осуществлявших политические репрессии, вот, что по-моему, важно. Мне кажется, что можно их и публично осудить, например, каким-то письмом и какой-то публикацией или в ходе рассказа о них на какой-то встрече за то, что они выбивали показания и расстреливали ни в чем не повинных, впоследствии реабилитированных людей и в то же время не отказываться от них и даже продолжать любить своего деда виновного в этих преступлениях за то, что он дал жизнь одному из твоих родителей и растил и воспитывал его.. Хуже всего поступает внук Молотова, депутат Никонов, который публично оправдывает своего деда и гордится им, несмотря на то, что подпись Молотова стоит на приговорах к расстрелу тысяч неповинных людей, которые Молотов вместе со Сталиным и другими членами Политбюро утвердил.

А если имеется ввиду просьба простить самих родственников сотрудников НКВД за то, что у них дедушки осуществляли репрессии, то никто не выбирает себе прадедушек, дедушек и родителей и просить себе прощения за то, что у него такие дедушки и прадедушки нельзя и никому не нужно, никто этого не требовал и не требует..И мне кажется , что в ставшем уже широко известном письме к Карагодину, автор этого письма не просила и не просит простить своего деда, сотрудника НКВД за то зло, что ее дед сделал, в частности, деду Карагодина. Внучка в своем письме осудила то, что ее дед сделал. И ее символическое извинение перед Карагодиным за это зло понятно и оправданно. Но я думаю, что внук репрессированного ее дедом человека не прощает и не простил деда этой внучки и после получения от нее этого важного для нее и всех нас письма..

Только после ЛИЧНОГО публичного осуждения молодежью своих родных и родственников предшествующих поколений за их участие в проведении массовых политических репрессий в СССР, можно, по-моему надеяться на будущее СУДЕБНОЕ осуждение преступлений сталинизма и идеологии сталинизма, как не имеющих срока давности преступлений против человечности. Для чего это нужно? Для того, чтобы в нашем с вами государстве не было «скелета в шкафу» , когда речь идет об отношении народа и гражданского общества к своей истории. Для того, что бы мы могли заниматься проблемами своего настоящего и будущего, не имея на своих ногах вериг прошлого, с которым мы не разобрались.

Мотивировать молодежь осудить преступления сталинского режима и участие в них своих близких, могли бы экскурсии для старшеклассников и студентов по архивам с бесконечными папками дел репрессированных и соответствующими пояснениями. Но таких экскурсий нет, а жаль! Мне ,кажется , что по-примеру «Музейной ночи» , а также и «Библиотечной ночи» , завоевавших в последние годы Москве огромную популярность среди молодежи, такие экскурсии в «Архивную ночь» в Архиве ФСБ и ГАРФе (Государственном архиве российской федерации) можно было бы организовать и проводить. Хочу просить руководителя Архива ФСБ генерала Николая Христофорова, избранного членом корреспондентом РАН за огромную работу по публикации материалов Архива ФСБ, и руководителей ГАРФ — и.о. директора Л.А. Роговую и научного руководителя ГАРФ , профессора С.В.Мироненко — такую «Архивную ночь» раз в году у себя попробовать проводить. Эту идею, кажущуюся невозможной, все же возможно, можно осуществить.

Юрий Самодуров, «Эхо Москвы»