С мнением Ермошиной не согласен

Накануне 20-летнего пребывания в должности главы ЦИК Лидия Михайловна Ермошина дала пространное интервью.

В нем она, в частности, рассказала о некоторых деталях проведения референдума 1996 г. и дала им свою оценку. Как участник тех событий, хотел бы выступить оппонентом Ермошиной по ряду вопросов.

Как можно стать председателем ЦИК?

Отвечая на вопрос, как она попала в состав ЦИК, Ермошина указала: «Руководству Могилевской области пришел запрос: направить в ЦИК нового члена, который бы соответствовал двум критериям — быть женщиной и юристом. Поскольку я работала юристом Бобруйского горисполкома, то руководство области … предложило мне эту должность». Она призналась, что согласилась стать членом ЦИК только по одной причине: «частые командировки в Минск, которые открывали возможность … походить по театрам в столице, вести какую-то светскую жизнь…».

Вот как тогда происходило формирование членов ЦИК — «по разнарядке» от областей. Случилось это в 1992 г. После этого Ермошиной довелось поучаствовать в подготовке выборов первого президента. На ее «счастье» победителем в них оказался земляк из Могилевской области.

5 сентября 1996 г. новым председателем ЦИК был избран депутат Верховного Совета Виктор Гончар. Он сменил А.М. Абрамовича, который перешел на должность заместителя главы Администрации президента.

Согласно действовавшему тогда закону «О Центральной комиссии Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов» от 30 апреля 1998 г., избрание ЦИК, включая председателя, являлось исключительной компетенцией парламента — Верховного Совета Республики Беларусь.

Вспоминая события ноября 1996 года, Ермошина говорит: «14 ноября нас собрали в Администрации президента и прямо сказали, что сегодня Гончар будет отстранен от должности». И далее уточняет: «Пригласили почти всех, кроме Гончара и кого-то еще…».

Однако Ермошина в своем интервью почему-то не упоминает того факта, что накануне освобождения Гончара от должности в Администрацию президента было направлено обращение 9 членов ЦИК, в том числе Ермошиной, в котором Гончар обвинялся в «политиканстве».

В свое время мне довелось слышать об этом «обращении» членов ЦИК в тот критический момент истории. Если оно было, то заслуживает правовой оценки по ряду причин. Во-первых, какие причины побудили 9 членов ЦИК из 18 жаловаться в Администрацию президента, а не в Верховный Совет, на законно избранного председателя ЦИК? Во-вторых, явилось ли это формой воздействия на независимый орган власти и помешало ли выполнению его функций? В-третьих, какую роль в этой инициативе выполняла Ермошина, поскольку после освобождения Гончара она заняла его место?

Ермошина признает, что решение об отстранении Гончара не относилось к компетенции главы государства. Это мог сделать только парламент и только большинством голосов депутатов. Однако Ермошина считает: «…когда речь идет о сохранении государства и государственности, подобная мера представляется обоснованной».

Тем самым, в ноябре 1996 г. Ермошина перешла на сторону главы государства, приняв от него должность главы ЦИК. Значит, она своим согласием на занятие должности в нарушение установленного порядка оказала содействие главе государства в его антиконституционных действиях, направленных на захват власти в стране.

Какой это был референдум?

В интервью Ермошина заявляет, что «референдум был полностью конституционен и юридически законен. Он был назначен надлежащим образом…».

Как судья Конституционного суда, принимавший участие в подготовке решения по этому вопросу, утверждаю противоположное: референдум 1996 г. нельзя признать ни конституционным, ни законным.

Вопрос о поправках в Конституцию в том виде, как их предложил глава государства, не мог выноситься на всенародное голосование. Это был, образно говоря, кот в мешке. Ведь толком никто не знал, что собой представляют пресловутые поправки. Окончательную версию поправок в Конституцию «от президента» избиратели могли прочитать только перед самым референдумом в газете «Советская Белоруссия», а поправки в Конституцию «от депутатов» вообще никто не видел.

Главным аргументом против законности этого референдума считаю решение Конституционного суда от 4 ноября 1996 г., согласно которому голосование по «поправкам» могло носить лишь консультативный характер. Указание на решение Конституционного суда было сделано в бюллетенях для голосования, что еще успел сделать Гончар. Это означало: голосуй — не голосуй, но поправки в Конституцию надо все равно проводить через Верховный Совет.

С таким решением не согласился глава государства. 7 ноября 1996 года был издан президентский указ № 459 «Об обеспечении конституционного права граждан на участие в референдуме». Согласно указу, заключение Конституционного суда от 4 ноября 1996 года объявлялось недействующим «как существенно расходящееся с Конституцией и ограничивающее конституционное право граждан на участие в референдуме (народном голосовании)».

Кроме того, в указе устанавливалось, что «деятельность государственных органов, не соответствующая Конституции Республики Беларусь, Закону Республики Беларусь «О народном голосовании (референдуме) в Белорусской СССР» и требованиям настоящего указа, а также препятствующая проведению в Республики Беларусь республиканского референдума 24 ноября 1996 года, подлежит прекращению, а  виновные в этом лица привлекаются к ответственности в соответствии в законодательством».

По сути, этим указом в стране было введено президентское правление. Как такие действия трактуются с позиции уголовного законодательства, знают все юристы, в том числе и Ермошина.

Далее по времени — 14 (15) ноября — последовало отстранение Гончара от должности председателя ЦИК. Это тоже грубое нарушение законодательства, связанное с посягательством на независимость избранного парламентом органа и воспрепятствование его деятельности.

Общественности известны многочисленные факты нарушения законодательства в период досрочного голосования и в день (и в ночь) референдума. Достаточно прочитать сводный отчет Общественной контрольной комиссии по наблюдению за референдумом под руководством В.Анцулевича. Члены этой Комиссии осуществляли контроль за ходом голосования в 132 районах, в том числе во всех городах. Комиссия пришла к выводу, что «…при проведении референдума имели место нарушения законодательства в таких масштабах, что они оказали влияние на итоги референдума».

Уверен, что Ермошиной известен тот факт, что в день референдума с 18 до 22 часов практически на всех участках имел место вброс бюллетеней для достижения запланированного результата (в пределах от 20% до 40%). На пресс-конференции 25 ноября 1996 г. глава государства объяснил резкий скачок в количестве бюллетеней тем, что жители городов к этому времени вернулись с дачных участков. И это в конце ноября, когда на дачах делать уже нечего! Отвечая на вопрос, во сколько обошелся референдум, глава государства ответил, что «…обошлись благотворительными взносами».

Вышеуказанные факты заслуживают расследования и юридической оценки. В частности, для истории и народа надо ответить на следующие вопросы: где печатали бюллетени, сколько их было, сколько развезено по участкам, как проходило голосование по дням, какая была явка избирателей, в том числе в последний день голосования?

Также следует узнать списки «спонсоров», как им предлагали перечислять средства, на какие цели эти средства расходовались, перепала ли часть этих средств (сколько?) членам комиссий по референдуму.

На эти и другие вопросы нужно и можно получить ответы по прошествии времени и понять, что на самом деле произошло тогда, в ноябре 1996 года.

Еще один парадокс того референдума, который был совмещен с довыборами депутатов Верховного Совета 13-го созыва: на тех участках, где избиратели массово поддержали вопросы «от президента» на уровне 70-80%, они почему-то «забыли» проголосовать хотя бы за одного из кандидатов в депутаты. Как это можно объяснить?

Нас, судей Конституционного суда, больше всего удивило то, что усеченный состав ЦИК во главе с Ермошиной (10 человек из 18) успел подвести итоги референдума всего за один день (по закону на эту процедуру отводилось 10 дней). Могу высказать свою версию такой сверхоперативности: в это время в Конституционном суде находилось на рассмотрении дело об импичменте в отношении главы государства и надо было не позволить ему состояться.

Уже 26 ноября 1996 г. вся власть в стране перешла в руки президента. Верховный Совет 13-го созыва был распущен. Правда, от его имени группа депутатов успела принять один странный закон под диковинным названием «О прекращении в Конституционном суде Республики Беларусь производства по делу о нарушении Президентом Республики Беларусь Конституции Республики Беларусь». В нем было всего два пункта. Первый: прекратить с 26 ноября 1996 г. в Конституционном суде вышеназванное дело. Второй: «Закон вступает в силу с момента его подписания».

Интересно, кто из «юристов-мудрецов» догадался в законе предписать Конституционному суду прекратить дело? Это — ведь прямое вмешательство в деятельность суда, что карается по уголовному законодательству как преступление. Здесь ничего не надо доказывать: достаточно в материалы дела положить сам «закон». И что это за закон, который исчерпывает свое действие однократным применением? И вообще можно ли найти закон, который вступает в силу «с момента его подписания»?

Тогда задумываться над этими вопросами было некогда. Но ведь на них надо дать ответы, в том числе перед независимым и гласным судом. Замечу также, что определенную долю вины за появление такого закона должны взять на себя члены ЦИК, скоропалительно подсчитавшие итоги голосования (их, кстати, так и не утвердил законодательный орган власти, что не позволяет считать их легитимными и юридически значимыми).

Двадцать лет в должности главы ЦИК. Не много ли?

В истории Ермошиной удивляет, что она занимает ответственную выборную должность более двадцати лет. На мой взгляд, это — факт, достойный включения в книгу мировых рекордов. Пора уже устанавливать памятники и изготавливать бюсты.

С помощью интернета можно установить штрихи биографии Лидии Михайловны Ермошиной (до замужества — Горковенко). Она родилась в 1953 году в Слуцке Минской области в семье военнослужащего. Школу окончила в Бобруйске. Для поступления выбрала вуз за 700 км от дома — в Калининграде. После окончания юрфака Калиниградского университета там же работала юристом. В 1988 году вернулась с сыном к матери в Бобруйск. Устроилась работать юристом в горисполкоме. В 1992 г., как выше отмечалось, Ермошина была включена «по разнарядке» в состав Центральной избирательной комиссии, что предопределило ее дальнейшую судьбу. 14 ноября 1996 г. после смещения Гончара с должности была назначена главой ЦИК.

В чем феномен Ермошиной? Как она из скромного провинциального юриста, которого никто не знал, стала легендой белорусской государственности?

Если обратиться к «первоисточнику», то можно найти ключевую фразу: «мои планы зависят от планов моего нанимателя». То есть, для того чтобы бессменно занимать должность главы ЦИК, достаточно лишь «планов нанимателя». В таком случае можно утверждать, что с 1996 года в Беларуси нет выборов и референдумов, а есть лишь фикция, какое-то подобие на эти мероприятия.

Вроде бы, дальше писать нечего. И так всё ясно. Можно только высказать уверенность, что, несмотря на пенсионный возраст, мандат Ермошиной на посту главы ЦИК будет продлен. Ведь впереди нас ждет новый референдум и очень важно «правильно» подвести его итоги.

Михаил Пастухов, naviny.by