Как призерка Олимпиады в Пекине стала стоматологом в Минске

Белорусская обладательница бронзы ОИ-2008 Глафира Мартинович – не типичная спортсменка.

Завершив вполне успешную гимнастическую карьеру, она пошла не в депутаты, не в НОК или БФСО «Динамо», не в жены бизнесмена, а в очень престижный и очень трудный медуниверситет, чтобы получить специальность стоматолога. И уже второй год Глафира Сергеевна, как ее называют коллеги, ставит пломбы, удаляет камни и воюет с кариесом в 39-й клинической поликлинике Минска. О том, почему ей так нравится лечить зубы, как гимнастика закалила характер и почему медики – финансово незащищенные люди, Глафира подробно рассказала «Трибуне».

Скользким и ветреным декабрьским днем мы встречаемся в маленькой кофейне буквально в трех шагах от станции метро «Малиновка». Улыбчивый стоматолог только-только освободилась после шестичасовой рабочей смены, смотрит меню и заказывает зеленый чай.

- Почему зеленый?

- Нравится. Да и он полезнее черного чая и кофе, от которых темнеет зубная эмаль. Но хуже зубам становится от сладкого, от всего того, что содержит сахар. Пирожное, конечно, скушать можно, но после этого сразу стоит почистить зубы.

- Знаешь, не видел я, чтобы в кафе приходили со щеткой.

– Я тоже не ношу с собой щетку, но часто использую зубную пенку, которая расщепляет микроорганизмы. Всегда беру ее с собой. Но я все равно сладкоежка. Могла в детстве спокойно сладким позавтракать, пообедать и поужинать. Я в огромном количестве «лопала» желатинки «Харибо» в форме мишек и бутылочек с «Кока-Колой». Практически все деньги, которые мне давали родители на соревнования, тратила на сладости и домой обычно привозила большой мешок с конфетами. А еще я была без ума от маминых пасхальных булок с изюмом, маком и корицей. В 16 лет я попала во взрослую сборную, и все это обжорство пришлось прекратить. Мы должны были быть худыми. Ну а на четвертом курсе медицинского университета я кардинально изменила отношение к своему здоровью. Даже начала родителей корить за то, что меня вовремя не водили к стоматологу. Теперь заставляю всех родственников следить за собой, посещать дантиста. Кстати, чаще всего они ходят лечить зубы ко мне. Пока никто не жаловался. Все уходили домой без слез.

- А кто у тебя на приеме был сегодня?

– Достаточно спокойные люди. Конечно, за шесть часов иногда приходится принять 12 пациентов, среди которых встречаются разные личности. Но со мной, честно скажу, лучше не воевать. Не люблю, когда мне начинают указывать, обращаются с каким-то наездом. Приходится объяснять таким пациентам, что я их не звала. Это они пришли за помощью. Я никогда никого из кабинета за грубость не выгоняла, но ко мне приходили мужчины с перегаром. Однажды заявился парень, по поведению которого было видно, что он, скорее всего, одурманенный.

- Как это выглядело?

– Он говорил, что у него болит все, но сложно было определить, что именно. Выглядел человек очень странно. В итоге отправили его в больницу. А недавно с родителями пришел ребенок, который вел себя психически неадекватно. Ему удалили зуб, и он начал кричать от боли, ползать по полу. С пятого этажа спускался по лестнице на карачках. Как потом выяснилось, перед посещением врача мальчик поспорил с мамой на 500 долларов, что ему будет больно. Кто знает, может, поэтому он так нервничал. Всякое бывает.

В кабинете дантиста плачут все – и женщины, и мужчины. Кто-то вообще в кресле спит. А один мужчина даже храпел. Было очень смешно, но я его не будила. Он ничего так и не заметил. Эмоционально визит к стоматологу воспринимают абсолютно все. Как рассказывали родители, я в детстве так орала на приеме у зубного, что слышал весь район.

- Как можно было после такого мечтать стать стоматологом?

– Сама не знаю. Но моя мама очень хотела, чтобы в нашей семье был медик. Она когда-то сама мечтала стать врачом, но в итоге окончила БНТУ и сейчас работает бухгалтером. Ну а в детстве я игралась во врача с мягкими куклами, делала им уколы, выжимала их и все заново повторяла. А потом я как-то призналась, что хочу стать дантистом. Мама взяла это на заметку. Но все свободное время я начала посвящать спорту. И это притом, что мама считала художественную гимнастику простым хобби, каким-то увлечением.

Кстати, в гимнастику я попала не сразу. Какое-то время занималась народными и эстрадными танцами во Дворце детей и молодежи. Но мне однажды сказали, что нужно улучшить растяжку. Мои родители люди исполнительные. Надо – значит, надо. В итоге завели меня подтянуть растяжку в спорткомплекс “Динамо” по улице Даумана. Один тренер от меня отказался, а вот Элона Осядовская в свою группу приняла. Многие девочки уже в 6 лет мечтали стать олимпийскими чемпионами, а я призналась, что хочу быть стоматологом… Потихонечку начала втягиваться, мне понравилось, и танцам пришел конец. Растяжку мне тогда, конечно, подтянули, но когда меня растягивали, я кричала громче всех.

- А как это происходит?

– Мне казалось, что ничего хуже быть не может. Я была прыгучая, но не эластичная. Растягивали меня достаточно жестко. Одну ногу ложили на один стульчик, вторую – на другой. Находясь в таком положении, я должна была коснуться попой пола. И так было на каждой тренировке. Боль нестерпимая. Это можно сравнить с долгим и мучительным лечением зубов, когда постоянно давят на одно больное место. Растягивали и других девочек, но мне казалось, что мне больнее всех. Самое интересное, что я все очень быстро забывала и на следующий день с новым желанием шла на тренировку. Но такое жесткое отношение тренеров к детям – это нормально. В таком возрасте – а мне было лет семь – тренер должен прививать дисциплину. Быть немного садистом. Тогда и результат будет. Я к этому относилась спокойно. Папа по детству меня иногда ремнем наказывал. В конце концов, я его просто прятала под диван. Но ничего страшного. Вредная я была, заслуживала.

Спорт мне никогда легко не давался. На одном дыхании я ничего сделать не могла. Я любила гимнастику, но многие вещи мною выполнялись мучительно, через боль. У нас было очень много талантливых девочек, но большинство из них до Олимпиады не дошли. Кто-то травму получил, перегорел, а кто-то просто не оправдал надежд.

- А Любовь Черкашина?

– Она трудоголик. Ей тоже трудно было. Мы с ней вместе начинали выступать. Вместе участвовали на юниорском чемпионате Европы в Женеве в 2001-м. Но потом она вернулась к родителям, первому тренеру в Брест. И ей пришлось хорошенько потрудиться, чтобы опять вернуться назад в Минск, найти себе тренера. Попахать в профессиональном спорте должен каждый. Просто кому-то везет меньше, а кому-то больше. Я ведь не просто так в сборную попала. За год до Олимпиады в Афинах у нас был отбор. Из сборной из-за травмы выпал один человек и кто-то должен был его заменить. На место претендовало 6-7 гимнасток. По итогу в сборной оказалась я. На тот момент я уже училась в РУОРе и полностью отдавалась спорту. У нас ежедневно были две тренировки, которые в общей сложности занимали восемь часов.

- Какие-то невероятные условия.

– Так тренируется сборная страны по художественной гимнастике. Это тебе не футболисты. И я даже не знаю, с чем можно сравнить наши занятия. Мне кажется, художественная гимнастика – это какой-то армейский вид спорта. Во время первой тренировки мы бегали, разогревали мышцы, занимались хореографией, работали с предметами. Во время второй все повторялось. Со стороны, наверное, это выглядело однообразно. Я была выносливой девчонкой, но когда возвращалась домой, падала на кровать и засыпала. И здесь дело даже не в Татьяне Евгеньевне Ненашевой и Ирине Юрьевне Лепарской, которые тренировали и тренируют сборную. Все дело в системе подготовки: если она дает результат, то все делается правильно. Я, честно говоря, психовала. Легко могла запустить каким-нибудь предметом в стенку, но быстро успокаивалась и продолжала работу.

Свободного времени у нас вообще не было. Полностью отдавались спорту. Конечно, мы могли сходить на дискотеку, но это было очень редко. Правда, однажды, не помню уже перед какими стартами, мы решили посетить в ночной клуб. Нам было здорово. Но дело в том, что улетали в 3:00. Мы вернулись на базу, быстренько переоделись, собрались и поехали в аэропорт. Спали уже в самолете. Что интересно, никто о нашем походе так и не узнал.

Все девчонки жили в общежитии РУОРа в районе Уручья. Я, минчанка, там никогда не жила, но было так интересно посмотреть за жизнью других. Они ничего не устраивали, но были свободные, без родительского внимания. Хотя за девчонками следили, и если что-то было не так, докладывали тренерам.

- Кто вас сдавал?

– Бабушки-вахтерши, которые на входе сидели. Вот они следили за нами. Тренеры, как мне кажется, делали это меньше. Они понимали, что и нам тоже расслабиться хочется.

«Думаю, армия полегче, чем наши тренировки»

- А парней кто отгонял?

– Сами. Да и подкатить к нам было очень сложно. Мы все время проводили в зале. Но в общаге жили футболисты, вот они с девчатами знакомились. Между ними даже образовалось несколько пар. Но как все это происходило, я не знаю. До определенного возраста мы были очень зажатыми. И общение чаще всего состояло из «привет» и «пока». Мы тогда были в гимнастику влюблены. Все остальное уходило на второй план. Все прекрасно понимали, что если добьемся своего в спорте, хорошо выступим на Олимпиаде, то и в жизни все будет хорошо. Времени на какие-то отношения тогда реально не было.

Перед Афинами мы просто тупо тренировались и гоняли свой организм. Один день нашего сбора в Раубичах состоял из длинной тренировки. Просыпались, бегали кросс, ехали в спорткомплекс на Даумана и после семи вечера приезжали обратно. До девяти вечера у нас было свободное время, а потом ложились спать. Я плакала, звонила родителям и говорила, что больше так не могу. Даже не знаю, с чем эти условия сравнить. Но, я думаю, что в армии все-таки полегче. В Грецию мы прилетели за месяц до начала Игр. После этого я поняла, что на большие соревнования так рано приезжать не стоит. Можно легко перегореть. Никто из спортсменов еще не приехал, а ты уже на месте. И пашешь, пашешь, пашешь… Когда ты приезжаешь за неделю, тебя уже сама атмосфера заводит. А так мы работали на износ. Было время, когда у меня сильно болели руки. Я стонала и через боль поднимала их, чтобы хоть что-то сделать. На той Олимпиаде мы заняли четвертое место в групповых упражнениях, а я в 15 лет стала самой молодой спортсменкой Олимпийских игр. Но уже не ощущала себя ребенком. Вся эта работа быстро сделала из нас взрослых.

Что интересно, в Пекине через четыре года мне было сложнее не физически, а психологически. Я ведь такая самоедка, многого боялась. На пьедестал обычно претендуют семь команд. Если ты сделала все чисто, это не означает, что ты будешь с медалью. Я заранее знала, что для меня это последние Игры, и накручивала себя, волновалась, что что-то может помешать взять награды. Ехала в Пекин немного опустошенной.

- Вас судьи «убивали»?

– Судейство в художественной гимнастике несправедливо. Раньше пьедестал распределялся более-менее корректно. И на каждой Олимпиаде разные команды занимали первое-второе места. А сейчас у нас Россия несгибаемая. Даже если где-то россиянки допустят ошибку, все равно будут первыми. Из-за этого обидно. После первого дня в Пекине мы были первыми. Во второй день допустили погрешность, откатились на третье место, а Россия с ошибкой вдруг стала первой, Китай – вторым. Иногда складывается ощущение, что все это нечестно. Вот еще один пример. В Рио очень классно выступила Испания, претендовала на золото, но Россия все равно с ошибкой стала чемпионом. Нам всегда говорили: если ты хочешь медаль, то должен выступить чисто. К России это почему-то не относится.

- Кто-то оспаривал решение судей?

– Это делала сборная Украины. Эта команда всегда выступала неплохо. Но из-за высокой конкуренции на них внимания не обращали, отсеивали. Через протесты они пытались доказать всем, что не хуже других, заслуживают лучшего отношения. В Пекине на бронзу в индивидуальных соревнованиях претендовала россиянка Капранова и украинка Бессонова. После одного из упражнений Бессоновой поставили низкую оценку, она завелась, начала спорить с судьями. И Бессонова буквально вырвала свою бронзовую медаль. К сожалению, из-за всего этого спорт превращается в какую-то коммерцию. Кто-то таким образом решает свои вопросы, не задумываясь о том, что есть другие люди, которые честно готовились, тренировались. Мы никогда не были богатыми, но всего добивались через свой труд. Кстати, бронза Пекина для меня как золото. Думаю, если бы я завоевала другую медаль, ничего бы в моем восприятии награды не изменилось.

– Что было сразу после Олимпиады?

- Еще один старт, после которого я в 19 лет закончила профессиональную карьеру. Получила 35 тысяч долларов призовых за «бронзу». Лежала дома на кровати и ничего не делала. Это было мое любимое занятие. Я устала от спорта. Он все желание заниматься им дальше из меня высосал. А потом мне родители сказали, мол, хватит лежать, вставай и готовься к поступлению. Причем родители были категорически против того, чтобы я поступала в БГУФК.

«Люди приходят ко мне с плохими зубами, а я делаю из них конфетку»

- Правда, что ты могла уехать тренировать в США?

– Да, к своей подружке. Но что-то не срослось, родители не отпустили. Боялись, что я там останусь. Тогда решила, что буду получать образование. Папа и мама очень хотели, чтобы я что-то делала руками. В итоге мне предложили поступать на стоматолога. Я поначалу не хотела. Мне было очень сложно переключиться со спорта на медицину. Казалось, я схожу с ума. Даже похудела от стресса. В итоге зачислили меня на платное обучение, на которое потратила примерно половину премии за олимпийскую медаль. Когда объявляли всех поступивших, назвали мою фамилию, добавив, что являюсь призеркой Олимпиады. Все начали аплодировать. Мне было так неловко.

- Почему?

– Просто я не могу сравнить свои спортивные достижения с тем, что делают медики. Они за нашу жизнь отвечают, что является самым ценным для нас. Вкладывают в это свою душу, умение. Врачи заслуживают очень многого.

Меня, конечно, в университете никто не знал. Мне вообще показалось, что медики, умнейшие люди, спортом не увлекаются. Особенно гимнастикой. Они погружены в медицину. Как-то преподаватели физкультуры меня хотели подтянуть к каким-то соревнованиям, но я наотрез отказалась. Сказала, что сюда учиться пришла, а не спортом заниматься. Просто спорт стал для меня вчерашним днем. Мне хотелось жить обычной жизнью, получать знания, не возвращаясь назад.

- Что о твоей новой работе говорили подружки-гимнастки?

– Не знаю, с ними не общалась. Сейчас некоторые, правда, приводят ко мне своих детей, но многие контакты остались в прошлом. Хотя я иногда хожу на соревнования, общаюсь с тренерами, но все равно это уже не то, что было раньше. Я открыла перед собой новый мир, которого раньше не знала, появилось много свободного времени. Я наконец-то могла выспаться. В итоге стала заниматься делом, от которого получаю удовольствие.

- Вот скажи, какое удовольствие можно получать от удаления зубов?

- А какое удовольствие получают от вышивания крестиком и вязания?

- Женщины от этого получают эстетическое наслаждение.

- Вот и я его получаю. Люди приходят ко мне с плохими зубами, а я делаю из них конфетку. Так что моя новая профессия тоже достаточно творческая. И мне она интересна.

- И как оплачивается это творчество?

– Работу стоматолога могли бы оплачивать лучше. Раньше, когда подрабатывала в частной клинике, зарабатывала более-менее. Сейчас нам такую практику запретили. По зарплатам к Минздраву большие вопросы. Хотелось бы, чтобы на эту проблему обратили внимание. Все-таки профессия нелегкая, важная, и медики должны за свой труд получать адекватные деньги. Я ведь была в спорте, знаю, сколько получают спортсмены. Врачи зарабатывают в разы меньше. Но все сдвинется с места только тогда, когда власть обратит на эту проблему внимание.

- У нас многие недовольны работой врачей.

– Знаю, сталкивалась с этим. Но пациенты тоже ведут себя агрессивно. Доктор ведь тоже не застрахован. И ошибки врачи тоже допускают. Возможно, из-за своей усталости. Но с уважением относиться к их труду нужно в любом случае.

- Какой ты видишь себя через несколько лет?

– Вижу себя женой и мамой. Многие из моих подружек по сборной уже обзавелись семьями. На карьеру далекие планы строить не хочу. В спорте я тоже не ставила перед собой каких-то сверхзадач. Я просто делала свою работу, получала от этого удовольствие и в итоге завоевала медаль. Прямо сейчас мне интересно лечить зубы. И это для меня главное.