С Россией судиться смешно и страшно

Такое случалось не раз в продолжительной, многотрудной истории постсоветской «интеграции», когда одна сторона делала «предъяву» другой стороне.

Например, наследник Ельцина по президентской должности Путин, ознакомившись с наработками по интеграции, мог бы воскликнуть: «Солдаты! Вино откупорено, надо его выпить!»

Но хоть Путина и обвиняют в бонапартизме, Наполеоном он никогда не был. Он полководец гибридных войн, которым нужны не столько полководцы, сколько смекалистые интенданты. Вместо того, чтобы поднять тост за неизбежную победу, Путин сделал знаменитую «предъяву» Лукашенко: «Мухи отдельно, котлеты отдельно».

Я ваш и в доску свой

Лукашенко с трудом парировал этот «наезд», неуклюже отбиваясь от оскорбленных такой интеграции белорусов (я ваш, в доску свой, не мой «косяк»). Следовало бы расплеваться с обидчиком, уйти, хлопнув дверью. Момент был подходящий. Но, кроме словесного демарша (Лукашенко за словом в карман никогда не лез), вектор интеграционной политики не изменился даже в мелочах.

Путин принимал принципиальные решения во время официальных встреч, а Лукашенко неистовствовал заочно, по возвращению в Минск. Однажды он ругательски изругал российского министра, который предрек Беларуси неизбежный и скорый экономический коллапс. Очень недипломатично, почти как хулиган Мишка Квакин, которого достают Тимур с командой. Путин на этот инцидент отреагировал сдержанно: «Кто так обзывается, так сам и называется». В том смысле, что наше дело правое – куда ж эти белорусы от нас денутся!

Те ученые, которые напишут историю интеграции, не затруднятся с ее периодизацией. Так и напишут в оглавлении – косяк, наезд, предъява, косяк….

И все это с ускорением и нарастанием. К концу нынешнего года «предъявы» выстроились в огромный «косяк» улетающих в теплые края журавлей. И голодно и холодно становится на интеграционном пространстве. Из последних важных и принципиальных «предъяв» почти каждая завершаются «наездом». Уже и трудно понять, кто первым «накосячил», кто больше обидел друга-партнера, кто, пардон, «накрысятничал». Это, к слову, о «народной демократии», практикуемой и Москвой и Минском, новая «феня» к качестве единого официального языка.

Хроника «предъяв»

Беларусь задолжала России за газ, поэтому она сокращает поставки нефти для переработки и экспорта нефтепродуктов, что лишает должницу шансов получить валютную выручку и заплатить долг. Это обстоятельство используется как повод для отказа в предоставлении Беларуси кредита. Куда ж она денется!

До боли знакомая аргументация: «А если не купят лотерейные билеты, отключим газ!». А еще напоминает русскую рулетку, когда все попытки оказались холостыми, в барабане остается патрон, и право выстрела переходит к «победителю». Кульминация. Уже речи нет о выборе между почетной смертью и достойной жизнью. Против смерти выставляется пожизненное бесчестие...

Впрочем, лучше Высоцкого на этот счет не скажешь: «Мы гнезд себе на гнили не совьем! Мы не умрем мучительною жизнью – Мы лучше верной смертью оживем!» Полагаю, среди постсоветских политиков песни Высоцкого очень популярны. Они помогают чиновникам чувствовать себя «народными избранниками», но они очень неохотно признают свои собственные ошибки и просчеты, в том числе роковые для «своего народа». Нередко даже «предъявляют». Мол, сам «народец» виноват, вызвал панику в обменных пунктах.

При этом нельзя считать, что народ всегда прав. Он тоже трудно признается в своих ошибках, и не спешит над ними поработать.

Самый выгодной дорогой стал тупик

Но речь не о том. Очевидно, что взаимовыгодная сделка, каковой с самого начала считалась интеграция, вместо обещанного процветания обернулась взаимовыгодными убытками.

Взять Беларусь, которая всегда принимала «амбициозные программы» (интенсификация , модернизация, наращивание экспорта), но их реализация только увеличивает внешний долг, поскольку экспорт ограничивается за счет монополизированного российского рынка. Импорт тоже, в общем, монополизирован Россией. Но есть особенность. Российское сырье, нефть и газ являются единственно доступными для Беларуси, следовательно, лучшими в мире для белорусов. Например, после громкого демарша, связанного с попыткой диверсификации закупок нефти в Венесуэле, который ожидаемо с треском провалился, Лукашенко пришлось умерить пыл, согласившись с прежними правилами, которые установила Россия.

Вот такой «гамбургский счет», который показал истинные возможности интегрирующихся партнеров.

Что касается белорусского экспорта, он оценивается по несколько иному счету. Беларусь как любое суверенное государство может продавать свою продукцию любому покупателю на любом рынке. Но это реально относится в основном к нефтепродуктам и калийным удобрениям. Все остальное (в большинстве) можно продать на постсоветских рынках, по преимуществу в Россию. А Россия такие и лучшие (аналогичные) товары может покупать везде. Поэтому белорусы, действуя на этом, якобы общем, а фактически единственном для себя рынке, против собственной воли вовлекаются в конкуренцию с продукцией любых третьих стран, которые не подпадают под действующие сейчас санкции.

Никто не запрещает, приходите, торгуйте, мы вас ждем. Если у вас есть хороший товар.

Хорош ли белорусский товар? Белорусы на этот вопрос объективно ответить не могут. Например, в товарообороте розничной торговли доля отечественной мясомолочной продукции абсолютно преобладает. Импортное гастрономическое разнообразие на столы белорусов не попадает. Они могут предполагать, что где-то продукты лучше, вкуснее, дешевле, но базы для сравнения у них нет. Очевидно, в Минсельхозпроде имеются дегустаторы и товароведы, они в основном и информируют население на этот счет. Возможно, белорусы ошибаются относительно качества поставляемой в Россию продукции, но, лишенные доступа к иным рынкам, они для сохранения или увеличения поставок используют агрессивную рекламу: «Белорусское – лучшее, ничего лучшего вы нигде не купите!»

Конкуренция вытесняет белорусов с российского рынка

Возможно, это мнение разделяется российскими потребителями. Но Беларусь по известной причине Россию прокормить не может. России приходится покупать продовольствие на всех других рынках, где предлагаются лучшие по ситуации товары. Самые доступные в собственной розничной сети товары, следовательно, лучшие в России.

Так действует механизм конкуренции, которая выталкивает с рынка относительно мелких поставщиков, которые не могут предъявить рынку выдающуюся по качеству продукцию, эксклюзивную продукцию, позиционированную по разряду деликатесов с их высокими ценам.

Беларусь же ориентировалась на стабильное наращивание поставок на основе увеличение сельскохозяйственного производства, что обещало снижение затрат на единицу продукции, повышаяло ценовую конкурентоспособность экспорта в Россию. Но было сказано однажды – не гнался бы ты, поп, за дешевизной! Сельское хозяйство Беларуси поставленные перед ним высокие задачи не решило ни в части эффективности, ни в части валовых объемов, ни в части повышения качества.

Где качество, там и стандарты. Их соблюдение контролируется соответствующими службами. Причем ситуация в белорусском животноводстве, которое запрограммировано на постоянный рост, не может не провоцировать сомнение в качестве. Кто-то из знаменитых шефов ЦРУ заметил, что в его конторе строжайше запрещена любая незаконная деятельность. Но у более высокого начальства иногда возникает потребность в информации, получаемой не совсем законно. И оно очень расстраивается, если такой информации не находится.

Белорусское руководство очень трепетно относится к сельскохозяйственной статистике, которая должна показывать постоянно растущие объемы производства. По валу, и по интенсивности. Одним из фетишей стал надой молока на одну корову. Тут учет идет уже не на литры, а на постоянно плюсующиеся стаканы молока. Разумеется, предъявляются высокие требования к качеству молока, но грош им цена, если они снижают количество

Российские контролеры помнят, что так было даже в благословенные колхозные времена. Это подтверждает, например, замглавы Россельхознадзора Николай Власов, заявивший на круглом столе в Госдуме, что и в России, и в Беларуси молочная продукция фальсифицируется, «к счастью, достаточно безвредными веществами». По его мнению, наращивание белорусского экспорта и фальсификация продукции убивают молочное животноводство в России. Аналогичные соображения высказываются не первый раз. Например, утверждалось, что белорусские производители пользуется большей поддержкой государства, чем российские фермеры.

По мнению Власова, эти проблемы надо решать, иначе никогда россиянам не будет «хватать нормального молока». Поэтому надо или договариваться с белорусами о жестком квотировании поставок, или об установлении единого потолка господдержки. Иначе фермеры проиграют конкуренцию белорусским колхозникам.

О чем говорит этот чиновник? О необходимости обеспечения равных условий производства молока на едином экономическом пространстве.

Государственный подход, позволяющих всех подстричь под одну гребенку. Разумеется, каждый ведомственный начальник обязан время от времени предлагать правительству эффективные решения наболевших проблем. Но даже самое радикальное из них бледнеет перед сокращением поставок нефти для белорусских переработчиков. Поскольку она на самом деле снизит государственную поддержку колхозов, большинство из которых буквально пустит по миру.

Не устаю удивляться полному погружению даже высоких чиновников в подробности, которые хоть и не позволяют широко взглянуть на вещи, но помогают вычленить из вороха деталей главные. Так, Михаил Мясникович, выступая перед «депутатами» «палаты представителей», сетовал, что практика запрета поставок белорусского продовольствия привлекает внимание прессы, но сами предприятия, ставшие жертвами этого произвола, не спешат в суды с подачей исков: "Если Беларусь не согласна с предъявляемыми претензиями, а Россия игнорирует существующий порядок рассмотрения претензий, то почему нет обращений в соответствующий суд в ЕАЭС, чтобы нам компенсировали ущерб?"

На этот интересный вопрос можно дать несколько интересных ответов. Например, предприятия не спешат в суд, потому что не могут доказать своей правоты. Например, потому, что сами нарушают регламент. Потому что обращение в суд, независимо от результатов, навсегда влечет за собой пожизненную утрату права торговать на российском рынке. Судиться с Россией смешно. И страшно.

Константин Скуратович, belrynok.by