Светлана Алексиевич: После того, что произошло в Украине, не стоило даже сомневаться, что нечто похожее будет и в Беларуси

Нобелевский лауреат рассказала, как ее «ужаснула» Россия.

На вручение удостоверения почетного члена Белорусской ассоциации журналистов Светлана Алексиевич пришла явно уставшей и попросила горячего кофе. Тем не менее не отказалась ответить на вопросы, которые поставил перед всеми нами год 2016-й, передает euroradio.fm.

"Боб Дилан крепким орешком оказался, он так ездить по миру не будет"

Очень за этот год устала от поездок. Вот Боб Дилан крепким орешком оказался — члены Нобелевского комитета до него дозвонились, и он точно так ездить по миру не будет. И поэтому у меня напряженный темп поездок по миру сохраняется. Надеюсь, дальше такого темпа не будет, я постараюсь, чтобы не было. Потому что я еле год дотянула. Нет, конечно, интересно посетить Колумбию, Парагвай, Японию или Китай, но... Хочется уже тишины и покоя. Чтобы никто не звонил, чтобы не было этих бесконечных интервью.

Вижу, что моя книга "Время секонд-хенд", по-видимому, очень точно попала по времени, потому что... Путин создал этот "русский фактор", и никто не может понять, что же это за народ такой, который имел возможность быть свободным и вдруг от этого отказался. Для европейского ума это стало совершенно непонятным. Вчера "Вашингтон пост" написала, что "Время секонд-хенд" попало в десятку лучших книг года в Америке. Это свидетельствует о том, что она, по-видимому, им объясняет, что это за люди. И мне жаль, что здесь, особенно в России, эта моя работа не стала поводом для каких-то рассуждений и обсуждений. Но... никто не думал, что будет такое возвращение назад. Этого никто даже не предсказывал.

Честно: когда я выехала из Москвы и Петербурга, я просто ужаснулась от России. Мне всегда нравилась провинциальная российская интеллигенция, но меня удивило, что она в церковь пошла. Все стали в каких-то кружках церковных.

“Высказывания о Беларуси, белорусах и белорусскости с российской стороны для вас стали неожиданностью?”

Мне всегда казалось, что мы здесь — немного другие. У нас тут Польша рядом, Чехия... И если бы здесь в 90-е годы появился другой лидер, у нас, полагаю, был бы шанс построить что-то похожее на балтийский вариант. А в России у меня постоянно было ощущение, что поднимается такой мощный маргинальный слой, на фоне которого наши огоньки цивилизации выглядят совсем беспомощными.

Высказывания о Беларуси, белорусах и белорусскости с российской стороны для вас стали неожиданностью? После того, что произошло в Украине, не стоило даже сомневаться, что нечто подобное будет и в Беларуси. Даже несмотря на то, что Путин в определенном смысле обезоружен, так как Европа и Америка выступили единым фронтом с санкциями против его политики. Мне казалось, что это будет экономическая война, экономическое давление. Особенно с учетом того, что у Лукашенко есть обязательства перед Россией. Но теперь он начал вести свою игру с целью самосохранения. Беларусь от этого только выигрывает, конечно, но ни Украина, ни Беларусь свободными не нужны России. А все потому, что есть что-то такое в российской истории, что так построило сознание этой нации, когда свобода даже не берется в расчет ни элитой, ни народом. Говоришь ты с простым русским человеком, и он тебе скажет: "Какая там еще Беларусь? Язык только русский коверкают". То же самое об Украине: "недонация" или "недогосударство". То же говорили о Беларуси эти ребята (белорусы, писавшие для российского агентства "Регнум"), которых посадили. Знаете, это до такой степени в сознании людей там. А уж про российскую элиту вообще нечего говорить! Когда мне приходилось встречаться с высокими российскими политиками, для них даже речи нет о том, что Беларусь или Украина представляют собой нечто отдельное (от России).

"Язык, культура, национальные традиции — это потенциал нашей нации, который сегодня получил шанс"

Язык, культура, национальные традиции — это потенциал нашей запоздавшей нации, который сегодня получил шанс . Это и курсы языка, и вышиванки, и то, что говорить по-белорусски стало даже модным. Но в то же время, в классе моей внучки, она сейчас в пятом, диктант на белорусском из 25 человек только 5 пишет хорошо. Остальным можно ставить единицы, несмотря на то, что родители их из деревни. Это все у нас живет, но где-то очень глубоко, покрытое грязью, мусором и случайными вещами. Это все нужно достать. Вот где сегодня нам нужны волонтеры, которые бы говорили об этом с людьми, писали об этом — находили соответствующие формы. В истории Беларуси столько интересных имен, столько выдающихся судеб, но все это куда-то пропало, всего этого как бы и нет. Все это надо найти и достать.