«Рабочим на Рождество мы дарили вельветовые куртки»

Как жила минская шляхта в начале прошлого века.

Эта миниатюрная задумчивая женщина – Мария Чапская, племянница того самого Кароля Чапского, которого сейчас называют лучшим мэром Минска за всю его историю. Никаких сомнений: Чапский и вправду был отличным руководителем нашего города. И, судя по воспоминаниям племянницы, пристойнейшим человеком. Как, впрочем, и весь немецко-польско-белорусский род Гуттен-Чапских, который обустроился под Минском в XIX столетии.

Вот как имение Гуттен-Чапских в Прилуках, где жил Ежи Чапский с семьей, описывал австрийский политик, двоюродный дядя Марии: «Замок был полон лакеев, в конюшне стояли лошади самой благородной породы, множество поваров готовили роскошные обеды. Мелкая шляхта из околиц собиралась тут как во дворце. Наверное, именно так выглядели отношения польских магнатов ХVIII века».

Книгу воспоминаний «Европа в семье» Мария Дорота Гуттен-Чапская выпустила по-французски в 1970 году, когда ей исполнилось 76 лет. Родилась она в Праге, потом с семьей отца Ежи переехала в Прилуки, отсюда уехала в Париж, где училась и осталась жить. Тут она продолжила свою писательскую и журналистскую карьеру.

«Европа в семье» – одна из самых известных ее книг, изданная во многих странах, но до сих пор не переведенная на белорусский язык. Хотя большая ее часть посвящена как раз жизни Беларуси до октябрьской катастрофы 1917 года.

Накануне Коляд издание citydog.by несколько отрывков из воспоминаний, которые помогут вам понять, как жила белорусско-немецкая шляхта сто лет назад. Место действия – Прилуки, что под Минском, главные герои – семья Чапских, время действия – начало ХХ ст.

НА КОЛЯДЫ – АПЕЛЬСИНЫ И КОЛБАСЫ

«Еды в нашем доме всегда было в изобилии, и она была разнообразной. Обед и ужин отличались только супом, мясо можно было есть два раза в день и два раза в день – фарш.

Летом у нас были фрукты из сада и леса; клубника, земляника, малина, смородина, дыни; яблоки были всю зиму – их садовник хранил в специальном месте. Апельсины мы ели редко и только во время рождественских праздников. Свежие овощи были только летом, а круглый год ели морковь, капусту, репу, фасоль, чечевицу. Сыр ели только прежде чем приступить к более роскошным обедам. За столом пили только пиво и воду, вино – в праздники: в дни рождения и именины – венгерское вино, в основные праздники – вина французские.

Сложнее всего в Прилуках было делать пудинг. Повара наши были хорошие – об этом позаботился отец, – прибавьте к этому наши знания о чешской и австрийской кухнях, которые дал нам наш дедуся-пенсионер. Мы очень любили «соломку по-чешски»: песочное тесто, нарезанное соломкой, зажаренное, засахаренное и облитое горячим шоколадом; лапшу со сливами; сухие сливы в кляре. Великолепные Arme Ritter, незабываемые торты – «Неаполитанский» (слоистое тесто с конфитюром), «Захер».

Говядину нам привозили от мясника из Минска. Телятина, свинина и птица были дома. Наравне с чешско-австрийской мы одинаково ценили польско-литовскую кухню. Мы с удовольствием ели колдуны, бигос. Свежие колбасы и свиные ребрышки мы ели на Рождество, летом – любимый холодник. Австрийские родственники о нем с дрожью вспоминали: «Жуткий холодный огуречный суп».

ПОДАРКИ ДЛЯ ВСЕХ

«Рождество Христово мы всегда праздновали с большой торжественностью. Экономы четырех прилукских фольварков должны были составить точный список наших работников с перечислением имен их детей в возрасте до 14 лет. Для них в доме шили платья, брюки, рубашки, куртки – главным образом вельветовые или бязевые. Для малышей на нашем производстве вязали шапки. Это все связывалось в пачки, складывалось в корзины и отправлялось на фермы. Мне кажется, экономы ничего не крали по дороге.

Все слуги наших фольварков получали мешок с орехами и изюмом и еще личный подарок, всегда что-то из одежды: женщины – материал для платья или блузы, шарф или чулки; мужчины – рубашки, перчатки, носки и прочее. А потом под аккомпанемент мамы в хорошем настроении мы пели колядки под светящейся елкой.

«Как всегда, наше Рождество было красивым и веселым, – писала мама, – со всеми детьми в полном здравии. В общей сложности мы подарили подарки 362 человекам. А Ежи подарил мне много прекрасных платьев разных расцветок».

«ПРИЛУКИ ДЛЯ МЕНЯ СЛИШКОМ…»

«Оставшуюся часть зимы мы проводили спокойно в доме. Каждое утро в ее солнечной, цветущий гостиной (этот незабываемый запах пепельника, гиацинтов, туберозы!) проходили занятия по религии: сначала старшие сестры, потом мы и даже 5-летний Юзик учили истории про изгнание из рая, о преступлении Каина, о Ноевом ковчеге. Каждый из нас имел право посмотреть две иллюстрации Гюстава Доре – в зависимости от того, какую историю мы изучали.

«Те, кто в детстве рассматривал иллюстрации Доре, запомнят их на всю жизнь!» – писала Мария в своих воспоминаниях.

Катехизис мы учили по небольшой белой тетрадке: заповеди, главные добродетели и смертные грехи, наставления о том, что за пределами католической церкви нет спасения.

Помню, Юзик спрашивал у мамы:

– Кто попадет в ад?

– Неизвестно. Бог милосердный.

– А Иуда? – не унимался брат. – Он же точно в аду.

– И Иуду Бог может помиловать.

«Прилуки для меня слишком католические», – любила пошутить бабушка Чапская».

КАК ОДЕВАЛИСЬ ДЕТИ ИЗ ДРЕВНЕГО РОДА ЧАПСКИХ

«Одевали нас чрезвычайно просто. Летом носили платьица из муслина в горошек или полоску, зимой – вельветовые костюмы. Какой-то магазин из Риги присылал нам каталог тканей, из которого наша служанка – она же швея – выбирала что-то на свой вкус. В праздничные дни мы надевали белые чулки и лакированные туфли.

Несмотря на то, что наш дом хорошо прогревался, старшая сестра Карла и я зимой постоянно отмораживали руки и ноги – я не помню ни теплых носков, ни тапочек. Всегда черные хлопковые чулки, кожаные полуботиночки, купленные в Минске за 5 рублей. На лето Толочко, наш дворовый шорник, делал нам сандалики.

Мы мылись только холодной водой. В дождь и слякоть носили калоши с высокими или низкими ботиками на флисе, зимой в морозы – валенки по колено, стеганые пальто без теплой подкладки; если ехали в костел или в Минск, то в бурках.

Всегда были аккуратно причесаны, волосы убраны в косички. Ни о каких «красотах» не могло быть и речи. И если наши кузины из Станьково были одеты в кружевные платьица, с бантами, с красивыми локонами, то нам всегда говорили: «Будешь вежливой – будешь и красивой». Наша мама всегда опасалась красоты дочерей, особенно Карлы, которая в те времена следила за собой намного тщательнее, чем я».