Шведский хоккеист: Ваша страна больше похожа на Чехию, чем на Россию

Хоккеист солигорского «Шахтера» Кевин Линдскуг переехал в Беларусь в ноябре 2016.

На Новый год Кевин Линдскуг рассказал tut.by самые забавные истории, приключившиеся с ним за два месяца в Беларуси.

Готовясь к переезду, Кевин рассчитывал, что Солигорск с населением 120 тысяч человек окажется продвинутым городом с бурной жизнью.

— Даже в маленьких шведских городах полно ресторанов, супермаркетов, торговых центров, музеев и кинотеатров. Когда только приехал в Солигорск, спросил у ребят: «А где здесь центр города?». На что они ответили: «Ты живешь в самом центре, друг! Можешь прогуляться до «Короны». Мягко говоря, я был удивлен, ведь я живу в обычном районе в гостинице «Алеся».

Мой типичный выходной в Солигорске начинается с обеда в кафе «Амстердам» — одном из немногих мест, куда можно сходить. Затем отправляюсь на арену, чтобы потренироваться, снова ем — на этот раз посытнее, пробегаюсь по магазинам (хотя изучил уже весь ассортимент) и возвращаюсь в отель, чтобы пообщаться по скайпу с семьей. На знакомство с Солигорском хватит одного дня. Жду, когда у нас в расписании появится окно из двух выходных, чтобы съездить в Минск и хорошенько его осмотреть. Кажется, там здорово.

«В шведском языке Беларусь до сих пор называют Vitryssland, что переводится как «белая Россия», но вы больше похожи на Чехию»

Недавно в гости к хоккеисту приезжала его девушка Мария со своими родителями. Шведы не ожидали, что им так понравится в Беларуси.

— Из-за хоккейных тренировок я не мог постоянно сопровождать своих гостей. Они переживали из-за языкового барьера. Встречаясь с людьми в общественных местах, они говорили: «Русский — нет». Люди в ответ пожимали плечами, давая понять, что с английским тоже не выйдет. Моя девушка придумала классный способ общения с таксистами: она просто показывала фотографию места, куда надо было отправиться. Не пришлось даже пользоваться переводчиком. Марии очень понравился Минск: здание Национальной библиотеки, музей Великой Отечественной войны и огромный проспект Независимости. Вообще, ее семья ожидала увидеть старомодные постройки, а здесь все оказалось намного лучше. Шведы редко путешествуют в Беларусь и не так много знают о ней. В Швеции нет даже белорусского посольства: чтобы получить визу, надо ехать в соседнюю Финляндию.

До перехода в «Шахтер» Линдскуг знал Беларусь лишь по матчу со шведской сборной на Олимпиаде-2002.

— Я смотрел ту игру — это был грустный день для любителей спорта в Швеции. Но сегодня немногие шведы вспомнят матч Олимпийских игр против белорусов. Я заметил, что в Беларуси победа над Швецией до сих пор обсуждается как одно из главных достижений вашего хоккея. Это забавно, ведь прошло 14 лет.

Кевин рассказывает, что скандинавы четко не разграничивают Россию и Беларусь:

— В шведском языке Беларусь до сих пор называют Vitryssland, что переводится как «белая Россия». Я никогда не был в России, но, проведя в Солигорске два месяца, думаю, Беларусь больше похожа на ту же Чехию, чем на Россию. До переезда мне рассказывали, что в Беларуси маленький выбор продуктов и они не очень качественные. А сам вижу совершенно другую ситуацию. Здесь есть все, что я люблю: паста, курица, лосось. Может быть, рассказывая эти истории, мои знакомые имели в виду Россию, а не Беларусь. У вас вкусная еда, я начал есть на завтрак ванильную овсяную кашу, а на обед — красный борщ.

«В Швеции никого не удивить мужчиной в фартуке. Наше общество стремится к равенству»

Обсуждая кулинарные темы, Кевин признается, что и сам любит стоять у плиты. Это занятие абсолютно естественно для шведских мужчин.

— Мои коронные блюда — шведские шарики и пряный мясной соус. В Швеции никого не удивить мужчиной в фартуке. Наше общество стремится к равенству не только в зарплатах, но и в разных бытовых вопросах. Я считаю, что мать и отец должны принимать равное участие в воспитании детей. В Швеции многие мужчины уходят в декретный отпуск. Я вряд ли когда-то уйду в декрет, но только лишь потому, что в хоккее недопустим такой длительный перерыв. Недавно читал статью, которую 40 лет назад написал отец моей девушки. Он рассказывал о своем декретном опыте. Представьте, еще 40 лет назад в Швеции посмеивались с папочки-домоседа, а сегодня общество созрело и считает логичным разделение декретного периода на материнский и отцовский.

В белорусском и шведском обществах по-разному относятся к воспитанию детей и приучению их к самостоятельности.

— Я съехал от родителей и начал снимать апартаменты в 15 лет. Дети в Швеции стараются встать на ноги и получить независимость от родителей еще в школьном возрасте. В 18 лет я переехал в Северную Америку, где играл в USHL — юниорской хоккейной лиге США. По правилам этой лиги молодые хоккеисты должны жить в семьях. Поэтому я снова «вернулся под крыло» и на девять месяцев поселился в американской семье. Забавно снова почувствовать себя ребенком: у нас был типичный американский дом с большой жилой площадью, собаками и паркингом с авто. Мне повезло с американскими родителями: они здорово помогали в изучении английского, готовили для меня еду и посещали матчи.

«Ни за что бы не жил с родителями до 30 лет. Думаю, белорусы таким образом экономят деньги»

Кевин не осуждает то, что в Беларуси совершеннолетние дети не стремятся поскорее перейти на свой хлеб.

— Мне сложно судить, почему так происходит. Для Швеции это нетипично. Я думаю, белорусы таким образом экономят деньги. В этом нет ничего страшного: можно жить с родителями и при этом быть самостоятельным. Если же парень привыкает к тому, что мама готовит, стирает и убирает вместо него, это обернется серьезной проблемой, когда человек захочет завести собственных детей. Я лично ни за что бы не жил с родителями до 30 лет. Честно говоря, меня начинает напрягать даже недельное пребывание в родительском доме, ведь у каждого сформирован свой распорядок. Я живу в северной части Швеции со своей девушкой Марией, а родители остались в родном Треллеборге — самом южном городке нашей страны.

Шведский хоккеист спокойно относится к белорусскому климату, потому что он схож со шведским.

— В Рождество у нас обычно минус 10 градусов и снежные сугробы по колено высотой. А вот что меня действительно поразило по приезде в Беларусь, так это отсутствие английского у большинства местных жителей. Мне 24 года, и я свободно говорю на шведском, немецком и английском. Ранее я не попадал в ситуацию, когда не мог использовать хотя бы один из выученных языков. В белорусских магазинах никто не готов ответить на элементарные вопросы: «Где взять пакет?» или «Это сметана или молоко?». Мне приходится учить отдельные слова на русском. А пока изъясняюсь, как маленький ребенок, при помощи жестов.

Кевин рассказывает, что не встречал в Солигорске англоговорящих людей, кроме работников пресс-службы клуба. Но затем вспоминает десятилетнего болельщика «Шахтера», который очаровал хоккеиста своими познаниями.

— Этот парень мечтает играть в Канаде, поэтому усердно учит английский. Было приятно поболтать с ним. Я считаю, что хоккеисты, которые хотят уехать за океан, должны не только много работать над физической формой, но и подтягивать иностранный язык. Когда я был в Штатах, у семьи по соседству жил молодой русский хоккеист, который ни слова не понимал по-английски. Это морально очень тяжело.

«Меня удивляет, почему белорусы, зарабатывая в среднем 300 долларов, не жалеют денег на алкоголь»

За два месяца в Беларуси шведский вратарь успел заметить, что в нашей стране много пьющих людей.

— По пути на арену меня иногда останавливают люди и просят сигарету или денег на выпивку. Мне кажется, что в Беларуси такой высокий процент потребления алкоголя на душу населения из-за того, что крепкие напитки стоят здесь слишком дешево. Возможно, людям не хватает развлечений, активного досуга, спорта. Они чувствуют себя одинокими и стараются заглушить это алкоголем. Меня удивляет, почему белорусы, зарабатывая в среднем 300 долларов, не жалеют денег на алкоголь.

В Швеции нет такого понятия, как «напиться в дрова». Когда мы собираемся с друзьями, то выпиваем по бокальчику и просто общаемся. На семейных праздниках родители никогда не позволяют себе напиться. Поэтому, моделируя праздники в детских играх, малыши первым делом не расставляют бутылки, а надувают шарики и готовят маскарадные костюмы.

Кевин наглядно подтверждает сказанное, указывая на соседние столики в кафе Солигорска, где почти у каждой компании на столе стоит бутылка крепкого алкоголя.

— У нас не принято заказывать выпивку бутылками, обычно мы берем одно-два пива, бокал вина или пару шотов. В Швеции более высокие возрастные пороги для покупки алкоголя: ликер не продают лицам младше 20 лет. Да и цены у нас намного выше: бутылка водки стоит в 2−3 раза дороже. В больших городах в некоторые бары можно пройти только с 25 лет. Такая политика помогает сохранять здоровую нацию и дает возможность владельцам баров хорошо зарабатывать: тридцатилетние клиенты более платежеспособны, чем студенты, как ни крути.

«Многие белорусы носят советские меховые шапки и длинные пальто — именно с этим у меня ассоциируется советский период»

В Беларуси Кевин не раз слышал, как многие восхищаются скандинавским уровнем жизни. Он считает, что шведская модель экономики и социальной политики подошла бы и белорусскому обществу.

— Вопрос в том, готовы ли белорусы платить высокие налоги из своих и без того не слишком больших зарплат. Швеция достигла такого уровня жизни именно благодаря высокому налогообложению. У нас много плюсов: средняя продолжительность жизни — 80 лет, в Беларуси эта цифра ниже на 10−15 лет. Согласитесь, внушительное отставание. Мне кажется, белорусы уделяют недостаточно внимания своему здоровью, образу жизни, они занимаются тяжелым физическим трудом, работая в тех же солигорских шахтах.

Но внешне вы почти не отличаетесь от европейцев. Хотя я заметил, что многие белорусы носят советские меховые шапки и длинные пальто — именно с этим у меня ассоциируется советский период. А еще вы любите одежду из натурального меха. В Скандинавии ведется много разговоров о защите животных, поэтому мы предпочитаем искусственный мех. Но это все детали, а вообще, мне импонирует Беларусь, многое из того, что слышал до переезда, оказалось байками. Я точно запомню первое белорусское Рождество: никогда раньше не был в этот праздник совсем один. А в этом году лишь по скайпу общался с семьей, смотрел через монитор на ломящийся от еды стол и думал, что неплохо бы заказать курочку в ресторане отеля. На Новый год слетаю домой, а потом обратно в Солигорск. У меня большие хоккейные планы.