Очевидцы стрельбы на Новый год: Травмированный милиционер был вполне здоров

Опубликованная милицией версия событий вызывает больше вопросов, чем дает ответов.

Первое утро нового года мы, слава Богу, встречали не в первый раз. И всегда с шумными компаниями, музыкой, нетрезвыми гражданами.

Но милиция впервые ответила на это стрельбой из боевого оружия. «Белорусский партизан» разбирался на месте происшествия, что же произошло.

Из сухих комментариев МВД вытекает, что в конце новогодней ночи в милицию поступил звонок о том, что в квартире жилого дома на проспекте Любимова громко играет музыка. Прибывший туда сотрудник милиции стал жертвой нападения пьяного хулигана и был вынужден стрелять из табельного оружия. Милиционер получил черепно-мозговую травму и находится в больнице. Нападавший с пулевыми ранениями задержан, находится в госпитале и его жизни ничего не угрожает. Правда, ему самому теперь угрожает лишение свободы сроком до 5 лет.

Прямо скажем, ситуация явно нестандартная. Даже если предположить, что пьяный буян толкнул милиционера, то с каких это пор у нас за это разрешен расстрел на месте? Для того, чтобы восстановить картину произошедшего, потребовалось встретиться по горячим следам со всеми участниками событий той ночи…

Итак. В квартире на первом этаже обычной панельки, где живет молодая семья Андрея и Анастасии Гаврошей, собрались их друзья, чтобы по традиции вместе встретить Новый год. Все, как один, молодые специалисты с высшим образованием. С боем курантов загадали желания, поздравили друг друга, выпили шампанского, – все как обычно. Через час всей кампанией пошли на елку в парк имени Павлова. Там водили хоровод, танцевали, веселились. Вернулись в четвертом часу утра. Ребята рассказывают, что включили музыку, чтобы продолжить танцы, но позвонил сосед, попросил музыку выключить. Так и сделали. Отключили колонки и работающим оставили только телевизор.

Девушки сказали, что пригласили в гости свою подругу, которая только утром должна была присоединиться к кампании. Именно ее прихода ожидали с минуты на минуту. Кто-то курил на балконе, кто-то мыл посуду…

Наконец, раздался звонок домофона. Хозяин квартиры Андрей, держа в руках мобильный телефон, пошел открывать дверь. Он вышел в тамбур, прикрыв за собой дверь квартиры. Ребята объяснили, что если бы он этого не сделал, то из-за открытого балкона был бы сильный сквозняк. К тому же за стеной в соседской квартире спал годовалый ребенок – боялись потревожить соседей.

Через несколько секунд раздались громкие хлопки. Кому это вздумалось в подъезде ни свет ни заря петарды взрывать?! Открыли дверь -- и увидели…

На площадке, весь в крови, лежал Андрей. На лестнице – на достаточно большом расстоянии от него -- парень в черном (по описаниям, совсем мальчишка) с пистолетом в руке. Подруга хозяйки дома Юлия рассказывает: «Я вышла первая из квартиры, за мной шли остальные. Все остановились, как вкопанные. Милиционер направил пистолет в нашу сторону. Я подумала, что он сейчас начнет в нас стрелять. В ужасе начала всех толкать обратно. Вбежали в квартиру и закрыли за собой дверь. Было жутко. Настя, жена Андрея, еще ничего не знала. А мы не знали, жив ли Андрей. Настя по нашим лицам догадалась, что случилось что-то страшное. Мы сказали, что в Андрея стреляли , что это был милиционер. Откуда он там взялся? Что там произошло? Вызвали скорую , позвонили в милицию. Мы же не знали, был ли тот с пистолетом настоящим милиционером. Кстати, мы так и не узнали ни его звания, ни фамилии. Нам сказали, что это секретная информация. И вел он себя явно неадекватно, это было очевидно. Почему его не проверили на наличие алкоголя или еще чего-то там? Здоров ли он вообще?».

Настя, жена Андрея, говорит, с трудом подбирая слова: «Сразу пришли еще двое милиционеров. Они спросили, видели ли мы что-нибудь? Сказали, что сами были якобы на улице и не ожидали, что коллега зайдет в подъезд и сразу начнет стрелять. Уверяли, что он был один. Они сразу стали мне говорить, что этот милиционер, который стрелял, ответит по всей строгости, что его уволят с работы, а потом будут судить. Но мне было не до того. Андрей истекал кровью. У него была дыра в спине и из нее сочилась кровь. Потом оказалось, что его еще и в ногу ранили».

А тем временем на место происшествия пришел мужчина в штатском. Ребята вспоминают, что им сказали, что это был то ли начальник милиции Московского района, то ли начальник ГОМа (городской отдел милиции, который находится буквально в нескольких метрах от балкона, на котором компания курила).

Приятель Андрея рассказывает: «Этот мужчина отвел тех милиционеров в сторону и явно их инструктировал, как учительница школьников. Сначала Андрея скорая собиралась везти в 9-ую клинику. Но потом отвезла в военный госпиталь. А нас повезли кого в ГОМ, кого – в РУВД. И там держали в разных помещениях по отдельности и потом допрашивали тоже по одному. Как будто мы какие-то преступники, а не свидетели. Да и как свидетели мы не особо могли что-то по существу пояснить. Скажу только, что мы и в самом деле выпивали. Врать не буду. Но мы отмечали Новый год. Все было абсолютно в рамках приличий. Мы шутили, смеялись, танцевали… Среди нас никого не было пьяного, в том смысле, чтобы он спотыкался, или чтобы язык заплетался, или чтобы кто-то не отдавал отчета своим действиям. Андрей был, естественно, как и мы, выпившим, но не пьяным, и уж тем более не агрессивным. Пошел открыть дверь и через пару секунд в него разрядили пистолет. Мы все в шоке. Как такое может быть?! Андрей шел открывать дверь девушке. Какая агрессия?! Кстати, у нас и не звучала громко музыка. Это подтвердили все соседи. Но если бы даже и звучала? Это сейчас так принято в милиции, звонить в домофон и сразу с лестницы стрелять в безоружного человека? За то, что слышна музыка в квартире?!»

… В подъезде сразу бросается в глаза огромное бурое пятно на лестничной клетке. На нем -- куски запекшейся крови. Звоним в соседние квартиры. В разговоре с соседями Гаврошей выясняется, что все они сомневаются, чтобы кто-то вообще вызывал милицию. В соседней квартире, где спал годовалый ребенок, сказали, что музыка звучала довольно тихо и никому не мешала. Сосед Кирилл добавил: «Да все было спокойно. Люди отмечали праздник абсолютно пристойно. Все было тихо, а потом эти выстрелы. Тот милиционер, который стрелял, потом просто вышел и нервно курил возле крыльца. А в подъезд больше не заходил. Потом он с другими милиционерами ходил по двору и там с ними общался». Соседка по площадке Татьяна была более категорична: «Я не могу поверить, что Андрей вообще мог на кого-то напасть, а уж тем более на милиционера. Мы все в шоке. Не надо на него наговаривать. Тут раньше его родители жили. Они переехали в другую квартиру, а эту оставили молодым. Андрей всегда очень вежливый, приветливый, аккуратный. Если что-то по-соседски надо, то всегда поможет. Никогда не отказывался. И тут вдруг такое. За что в него стреляли? Кто это был? Его же могли убить. Мы просто все в шоке».

Мать Андрея Галина Гаврош не может сдерживать слезы: «Кинулись с мужем в госпиталь, а нас дальше КПП не пускают. Дождалась, когда заведующий придет. Он сказал, что ничего не может мне сказать. Как это?! Я говорю, что знаю, что у Андрея большая потеря крови, что задето легкое, что был на искусственной вентиляции, а он: «Так вы же сами без меня все знаете. А я не имею права вам ничего говорить». Как же это? Попросила пустить меня к сыну. Хоть посмотреть, как он. Не пустил. Сказал, что он в реанимации и для того, чтобы мы с ним повидались, Андрей должен сам кого-то об этом попросить. Сказал только, что он сейчас находится в сознании и его уже допрашивали. Ничего не понимаю. Знаю, что у его палаты стоят три вооруженных милиционера. Для чего? Хотят его сделать виноватым? Он что – под стражей? Почему? Нам же ничего не говорят».

Отец Андрея Олег Гаврош только и сказал: «Посмотрите, сколько пуль в линолеуме в тамбуре. Что это за милиция такая?! Выстрелил и убежал из подъезда. Это как понимать?»

И в самом деле: вопросов гораздо больше, чем ответов. Во-первых, так и осталось невыясненным, был ли звонок в милицию о том, что именно в этой квартире громко играет музыка. Мы таких соседей не нашли.

Во-вторых, был ли на самом деле милиционер один и, если это так, то была ли нарушена инструкция, которая обязывает на такие вызовы являться как минимум вдвоем?

В-третьих, непонятно, почему милиционер, который стрелял в упор в безоружного человека, несколько часов курил возле крыльца, ходил по двору, проходил инструктаж с начальством (по словам многочисленных свидетелей), наверняка писал какие-то объяснения по поводу того, что произошло, потом вдруг оказался, как сообщает МВД, на больничной койке с сотрясением мозга. То есть несколько часов никаких симптомов не было, а потом они вдруг по каким-то непонятным причинам проявились?

В-четвертых, почему именно раненного парня признали подозреваемым в совершении насилия над милиционером, а не наоборот?

Просто мобильник против пистолета выглядит как-то неубедительно. Да и свидетелей происшествия не было. Свою версию МВД озвучивает только со слов милиционера, а к нему, как раз, больше всего вопросов. Потому что табельное оружие можно применять только в определенных случаях, которые строго оговорены соответствующими документами.

В-пятых, прошел ли освидетельствование на предмет алкогольного или наркотического опьянения тот самый милиционер, фамилию и звание которого никому не соoбщают. И при этом совершенно непонятно на каком основании взяли кровь на анализ у всех (!) гостей вечеринки. Они что – виновники ДТП или участники какого-то преступления? Чем руководствовался тот работник милиции, который направлял людей на экспертизу?

И это еще далеко не все вопросы. Может, со временем на какие-то из них мы получим ответы, а может – появятся новые вопросы. Одно не вызывает сомнений – милицейское начальство в очередной раз постарается сделать все, чтобы спасти честь мундира. Но проблема заключается в том, что пятен накопилось уже настолько много, что как бы то пятно запекшейся крови в подъезде панельки на проспекте Любимова, не стало именно тем последним пятном на мундире, когда химчистка становится бессильной.