Михаил Грабовский: Хочу просто получать удовольствие от каждого прожитого дня

Единственный белорус в НХЛ рассказал о своей карьере, а также поделился планами на будущее.

В Национальной хоккейной лиге за океаном сегодня играет единственный белорус Михаил Грабовский. Увы, в нынешнем сезоне МиГ-84, как его нередко называют, не провел еще ни одного официального поединка за "Нью-Йорк Айлендерс".

Получив в марте сотрясение мозга, форвард «островитян» не восстановился окончательно и к Новому году. Зато в ноябре погостил в Минске, пообщался с родными, друзьями, знакомыми и даже с мальчишками из клуба «Пираньи» нашел время встретиться накануне возвращения в Америку, пишет "Минский курьер".

В «Айлендерс» не торопят, но хочется играть

— Миш, предполагалось, что в декабре уже будешь тренироваться в составе «Айлендерс». Планы пришлось корректировать?

— Человек, как говорят, предполагает… Мы вообще рассчитывали, что сезон начну с командой, однако вышло по-другому. Поэтому сейчас хотелось бы просто надеяться на лучшее, каждый день получать новые положительные эмоции.

— В клубе к твоему затянувшемуся отсутствию относятся терпеливо и с пониманием. Это влияние профсоюза игроков?

— Это влияние всего, наверное, и профсоюза, и страховки, и того же генерального менеджера. Хороших людей хватает, они понимают, что при таких травмах нельзя спешить, дают время понять, как лучше поступить.

— То, что ты не выходишь на лед, как-то сказывается на твоем финансовом положении?

— Никак. Я застрахован. Морально поддерживает осознание того, что моя семья обеспечена и может прокормить себя. За это не переживаю. Хочется только поскорее снова начать играть.

— Может, весной, когда ты после предыдущей травмы быстро вернулся на лед и вскоре получил другую (или усугубил прежнюю), не стоило рисковать?

— Сложно сказать. Возможно, поспешил, но что толку сейчас это обсуждать. Нужно восстанавливаться, вот и все.

— Как себя чувствуешь сейчас?

— По-разному, не могу сказать однозначно. Надеюсь, что все будет хорошо, но процесс восстановления оказался более длительным, чем предполагалось изначально, поэтому не хочу загадывать.

— В Нью-Йорке априори очень серьезные врачи, тебе наверняка делали МРТ, томографию…?

— Да, но это все микротравмы, причину которых сложно установить. Диагноз поставлен — сотрясение мозга, а какого уровня, точно неизвестно.

— Дома, в Минске, помогают родные стены?

— Конечно. Здесь отец, дедушка, бабушка, друзья… Общение с ними идет мне на пользу. Хотя так или иначе в Америку уже пора возвращаться, там тоже мой дом, где заждались жена и дети.

— Твой довольно плотный график встреч можно объяснить тем, что общение подпитывает психологически?

— Думаю, да. Конечно, при подобных травмах нужен покой. Но, наверное, я такой человек — не могу не общаться. И для моей головы это лучше, чем просто сидеть взаперти дома. К примеру, выступить перед юными «Пираньями», дать им небольшой мастер-класс меня попросили работающие в этом детском клубе друзья, с которыми вместе играл в «Юности». Я всегда рад помочь, если могу.

С Кулеминым сдружились в «Торонто»

— С «Юностью» ты даже успел несколько раз потренироваться. Это чтобы освежить, скажем так, мышечную память?

— Пожалуй. Стал понемногу нагружать себя, наверное, это больше для укрепления морального духа, поскольку с февраля фактически не катался с командой. Поначалу сложно было адаптироваться. Командная тренировка — это другие чувства, другая реакция. К сожалению, «Нью-Йорк Айлендерс» мне такой возможности предоставить не может, так как сезон загружен плотно. Хорошо, что у меня есть «Юность» и Михаил Михайлович Захаров, которые всегда рады меня видеть.

— Какой ты нашел свою первую команду?

— «Юность» как «Юность», приходится работать с теми деньгами, какие есть. Это не минское «Динамо», которое может себе позволить большой бюджет, тем не менее команда неплохая. Порадовал мой друг Костя Захаров, есть другие интересные ребята.

— У белорусского хоккея есть будущее?

— Надо верить в хорошее. В то, что есть светлое будущее и у белорусского хоккея, и у меня.

— Наша сборная не попала на Олимпиаду, вы с Лешей Калюжным не смогли принять участие в квалификационном турнире. Похоже, полноценную замену не нашли, а второго Грабовского в стране и близко пока не видно…

— Вот мальчишки учатся, набираются опыта. У меня такой возможности в их возрасте не было. А у тех, кто постарше, уже есть реальная и вполне осуществимая мечта — попасть в НХЛ или КХЛ.

— Если когда-нибудь тебе доведется вернуться в Континентальную лигу, пойдешь в минское «Динамо»?

— Сложный вопрос. Я бы хотел, чтобы в КХЛ играла «Юность». Но если пригласят в «Динамо», то почему нет? Все возможно.

— Дела у твоих одноклубников из «Нью-Йорка» в чемпионате НХЛ не очень-то клеятся. Хотя, например, обладателя Кубка Стэнли «Питтсбург Пингвинз» они обыграли в начале декабря в увлекательном и драматичном поединке, продемонстрировав и характер, и волю к победе!

— Это же только регулярный сезон и одна победа, хотя, конечно, очень нужная. Причем они вели 3:0, потом позволили сравнять счет, благо в концовке забросили две шайбы.

— Последний гол, пусть и в пустые ворота, забил Николай Кулемин. Порадовался за друга?

— Да, мы с ним как братья, наши семьи дружат. Столько лет вместе — пять в «Торонто», сейчас в «Айлендерс»… Мы рады, что удалось перейти в одну команду.

Скривенс — отличный парень, Овечкин — суперзвезда

— «Айлендерс» — твой четвертый клуб НХЛ после «Монреаля», «Торонто» и «Вашингтона». Лучшие сезоны ты провел, надо думать, в «Кленовых листьях»?

— Да, так и есть, в «Торонто Мэйпл Лифс». Может, когда-нибудь удастся туда вернуться.

— К тому же там пересекались с нынешним голкипером минского «Динамо» Беном Скривенсом?

— Великолепный парень и отличный спортсмен. Вратарь, который никогда не скажет нет, если его попросит остаться после тренировки тот, кому нужно поработать над броском или буллитами. Бен всегда готов помочь.

— Поэтому, вероятно, ему так доверяет наставник «зубров» Крэйг Вудкрофт?

— Думаю, он это право подтверждает своим статусом игрока НХЛ и классного вратаря.

— Кого из своих бывших партнеров ты мог бы назвать суперзвездой?

— В первую очередь, конечно, Овечкина в «Вашингтон Кэпиталз». В «Торонто» же у нас было великолепное звено с Кларком Макартуром и Колей Кулеминым.

— Тебе больше понравилось жить и играть в Канаде или США?

— Сейчас для моего здоровья полезнее было бы жить в размеренном темпе Торонто, но динамичный Нью-Йорк сам по себе очень нравится.

— Приобрели уже дом?

— Нет, снимаем. Пока в моей карьере зигзаги, не хочется пускать корни и попадать в сложную финансовую ситуацию. Когда надумаю где-то обосноваться, всегда смогу купить жилье. Или перееду в Минск — меня здесь всегда примут. Надо думать и о детях, где им лучше учиться.

— Они по-прежнему активно занимаются спортом?

— Да, с этим все отлично. Джаггер играет в европейский футбол и хоккей, дочь Лили занимается фигурным катанием. А жена возит их на занятия, воюет на три фронта и уже просит помощи. Сейчас вот возьму дедушку ей на подмогу.

— Сына назвали Джаггером, помнится, в честь лидера почитаемых в вашей семье Rolling Stones. Бывали на их концерте?

— Два раза. Надеюсь, моим детям, когда вырастут, тоже удастся побывать.

— Думаешь, «Камни» до этого времени докатятся?

— А почему нет? Все возможно. Думаю, будет очень весело.

— 31 января тебе исполнится 33 года. Говорят, это возраст Христа, а значит, повод что-то переосмыслить…

— Сейчас сложно что-то переосмысливать, начинаешь задумываться о разных малоприятных вещах. При такой травме все больше загоняешь себя в психологическую яму. Поэтому хочу просто получать удовольствие от каждого дня, не думать, а следовать тому, что сам себе наметил: вставать и ложиться рано, с друзьями общаться, отдыхать и готовиться. Это самый лучший для меня вариант.