12 минских топонимических мифов

Происхождение многих городских топонимов вызывает вопросы, а порой становится источником городских легенд и мифов.

В любом большом городе есть сотни проспектов, улиц, переулков и площадей. Их названия порой насчитывают столетия, а иногда возникают буквально на наших глазах. Происхождение многих городских топонимов или, выражаясь по-научному, урбанонимов (от лат. urbanus — «городской» и греч. ὄνομα — имя, название) вызывает вопросы, а порой становится источником городских легенд и мифов, пишет tut.by.

Минск не является исключением, и свои топонимические мифы в нашем городе имеются. Давайте попробуем исследовать на достоверность некоторые из них, пропустив общеизвестные (типа «улица Короткевича названа в честь писателя» и «Юбилейная площадь — это советское название»), — они уже многократно обсуждались. Все ложные толкования названий, которые мы обсудим, не выдуманы: они встречались автору в газетных статьях, радио- и телепередачах, на многочисленных интернет-форумах.

Миф первый. В Минске не осталось дореволюционных названий

За минувшие полтора века по городу прокатилось несколько волн переименований. Напомним некоторые из них, не считая сравнительно краткосрочных периодов польской и немецкой оккупаций.

В 60-е годы XIX столетия власти, желая убрать с карты Минска имена, хотя бы косвенно связанные с восстанием, которое тогда называли, как правило, «польским», переименовали Доминиканскую улицу в Петропавловскую, Фелициановскую — в Богадельную, Францисканскую — в Губернаторскую и так далее. В первые послереволюционные годы избавляться стали уже от названий, напоминавших о Российской империи: Петропавловская стала улицей Энгельса, Богадельная — Комсомольской, Губернаторская — Ленина (ну, не совсем в «Ленина»; в последнем случае есть нюанс, о котором мы скажем ниже). Многие улицы переименованы в первой половине 60-х годов уже XX века, большей частью в связи широко отмечавшимся двадцатилетием Победы: Южная улица стала носить имя Казинца, Зеленое Кольцо — Веры Хоружей, Германовская — Семенова. В середине 70-х снова переименования, связанные с войной: Батарейной в Судмалиса, Либавской в Авакяна, Коллективной в Аннаева.

И тем не менее что-то сохранилось. Бобруйская, Замковая, Красная, Московская, Старовиленская, Сухая улицы упомянуты в «Справочной книге и Спутнике по Минской губернии» И. А. Бомштейна (1889 год). Так они называются и сегодня. Значится там и Музыкантский переулок — это название тоже существует, но слегка изменено: Музыкальный. «Весь Минск, или Спутник по Минску» С. М. Яхимовича (1911 год) содержит еще больше знакомых имен: помимо упомянутых выше, это Юбилейная площадь, Антоновская, Большая Морская (Великоморская), Вирская, Вокзальная, Грушевская, Домашевская (улицы сейчас нет, не переулок остался), Заславская, Ивановская, Красивая, Либаво-Роменская, Нагорная, Надеждинская, Оранжерейная, Оранская (теперь пишут «Аранская»), Полевая, Слонимская, Слесарная, Соломенная, Суражская, Уфимская улицы, Добромысленский, Круглый, Луговой, Невский, Славный, Северный переулки и другие.

Если вы внимательно прочитали список, то, наверное, заметили, что в нем пропущена Немига. Это не случайно, об этой улице речь пойдет ниже.

Миф второй. Улицы, носящие имена людей, названы по храмам

В российских городах это, как правило, действительно так: Никольская улица именуется по Свято-Николаевской церкви, Ильинская — по Свято-Ильинской. В нашем же городе такое правило соблюдалось не всегда: Доминиканская улица получила название по монастырю ордена доминиканцев, затем она стала Петропавловской по Петропавловскому собору, но таких примеров сравнительно немного.

Минские Григорьевская, Дементьевская, Кирилловская, Иосифовская, Моисеевская, Матвеевская, Ивановская, Андреевская, Ильинская, Сергеевская и многие другие «именные» улицы появились, когда после строительства Московско-Брестской и Либаво-Роменской железных дорог прилегающие к железнодорожному полотну территории стали активно застраиваться. Новым улицам нужно было дать какие-то названия, и чиновники нашли простой выход из положения: взяли святцы и выбрали из них наиболее распространенные имена.

У этого мифа есть вариация: улицы названы по именам наиболее видных домо- или землевладельцев. Такое бывало, вот два примера из справочника 1889 года:

Но, как мы видим, в качестве названия использовались не имена, а фамилии.

Вскоре после революции Козаковская (или, как тогда уже писали, Казаковская) улица была переименована в Пугачевскую. Мотивировка была примерно такой: белоказаки — они плохие, давайте нанесем на карту имя казака, но хорошего, революционера. То, что госпожа Козакова никакого отношения к «белоказакам» не имела, переименователи не знали или, возможно, предпочли не знать.

Миф третий. Улицы, названные по городам, получили эти имена потому, что вели к этим городам

Здесь полного опровержения мифа не будет. Конечно, Койдановская (сегодня все еще Революционная) вела из центра в сторону Койданова (сегодня все еще Дзержинска), Раковская — в сторону Ракова, Игуменский тракт — в сторону Игумена (Червеня). Бобруйская названа так, поскольку пролегала вдоль трассы Либаво-Роменской дороги, первой крупной станцией на которой в южном направлении после Минска был Бобруйск.

Но вот Самарская, Тифлисская, Уфимская, Пензенская или, скажем, несуществующая ныне Таганрогская возникли ровно по тому же принципу, что и соседствующие с ними Дементьевская и Кирилловская — взяты с потолка, только за основу выбран не список имен, а список населенных пунктов. Были среди них, конечно, и белорусские города — например, Полоцк, Борисов, Слоним, Гомель — только вели все перечисленные в этом абзаце улицы совсем не сторону «своих» городов.

Впрочем, в советское время нестыковки продолжались. Витебскую улицу разместили в районе Немиги, Гродненскую — в Чижовке, Могилевскую — в центре города. И только совсем недавно имена белорусских населенных пунктов стали присваивать улицам, находящимся в соответствующей по географии части Минска.

Миф четвертый. Улица Немига всегда так и называлась

Начнем с того, что часть улицы от Раковской до Торговой (Зыбицкой) до революции именовалась Екатерининской (по тогдашнему названию Свято-Петропавловского собора), а в тридцатые годы носила имя Калинина.

Но речь не о том. Основная часть улицы большую часть своей долгой истории числилась на картах не Немигой, а Немигской:

Такой вариант больше соответствовал традициям белорусской топонимики, в двадцатые-тридцатые годы и советские названия употреблялись с таким суффиксом. В списке переименований 1923 года мы видим Ленинскую, а не Ленина (это и есть обещанный в разборе первого мифа нюанс), Бакунинскую, а не Бакунина и т.п.:

Название Немигская продержалось еще много лет; вот фрагмент справочника 1960 года:

В 1967 году она уже везде значится Немигой.

Кстати, с этой улицей связан еще один топонимический миф, попавший даже в «Википедию»: якобы во время войны немцы называли ее Хаимштрассе, потому что здесь начиналась территория гетто. Может быть, в разговорах оккупантов такое пренебрежительное название и проскакивало, но не более того; на самом деле они переименовали Немигу в Pionierstrasse, т.е. в Саперную улицу.

Миф пятый. Улицы Городской Вал, Романовская Слобода, Сторожевская, Золотая Горка, Игуменский тракт носят дореволюционные названия

И да, и нет. Названия-то дореволюционные, но вот привязаны они отнюдь не к историческим местам.

Городской Вал. В советское время улицы Урицкого и часть Республиканской, до революции Захарьевский переулок и Ново-Романовская улица. В этих местах действительно проходил городской вал, система земляных укреплений, срытых в первой половине XIX века. Вал был, но улицы такой не было.

Романовская Слобода. В советское время улицы Республиканская (часть) и Опанского, до революции Ново-Романовская. Переименована примерно по тем же причинам, что и Казаковская: кто-то решил, что улица названа по династии Романовых, вот и сменили монархическое имя на республиканское. Разумеется, это не так; Романовская, Ново-Романовская, Романово-Койдановская (ныне Мясникова) улицы никакого отношения к российским императорам не имели. Романовская Слобода (она же Немиго-Романовский посад), расположенная в том же районе, но несколько дальше от центра, действительно существовала, но нынешняя улица по ее территории не проходит.

Сторожевская. История улицы известна, название происходит от сторожевой заставы на Виленском тракте, но исторически это имя носила сегодняшняя улица Киселева. Нынешняя Сторожевская проходит по новой трассе.

Золотая Горка. В советское время — улица Радистов. Был и есть такой район города, Золотая Горка. Была и Золотогорская улица, но шла она ровно перпендикулярно нынешней; сегодня мы знаем ее как Краснозвездную.

Игуменский тракт. До революции — часть нынешней улицы Свердлова от железнодорожного переезда (теперь там путепровод) и улицы Маяковского приблизительно до Денисовской улицы, где он с сохранением нумерации переходил в Дачный проспект. Заметим, что историческая дорога на Игумен после лошицкой усадьбы сворачивала влево, теперь это улица Чижевских. Современный Игуменский тракт, можно сказать, новодел.

Впрочем, перечисленное выше — далеко не худший пример восстановления старых городских названий. И все-таки в этом деле хотелось бы в будущем видеть больше достоверности.

Миф шестой. Московская улица названа по столице России

О том, что улица эта названа не по городу, а по вокзалу Московско-Брестской железной дороги, к которому она вела, мы недавно подробно рассказывали, так что не станем повторяться. В той же статье шла речь о происхождении названия одноименной станции метро, расположенной в восьми километрах от Московской улицы: «Была выдвинута идея переименования части Ленинского проспекта от Волгоградской улицы и далее в Московский проспект. Так станция «Волгоградская» стала «Московской».

Некоторые комментаторы высказали сомнения: могли ли в советские времена переименовать хотя бы часть магистрали, носящей имя Ленина. Могли! И вот подтверждение — официальный ответ на письмо, которое я, предчувствуя грядущие неудобства, много лет назад отправил в «Вечерний Минск», а газета переправила в ответственную организацию:

Так что возможное появление в Минске Московского проспекта никак не топонимический миф!

Миф седьмой. Амураторская улица — родственник Авангардной и Экскаваторной

Одно из самых загадочных минских названий. 19 октября 2005 года в газете «Народная воля» была опубликована статья, автор которой патетически восклицал: «Сколько можно ходить по Авроровской, Авангардной, Ангарской, Амураторской, , Комсомольской, Красной, Прогрессивной, Революционной, Советской, Социалистической, Экскаваторной?..» и спрашивал: «Какое отношение имеют эти и подобные названия к национальным, историческим корням Беларуси?».

Это название имеет, конечно, отношение к нашим историческим корням. И вот почему.

Этот район города издавна назывался Татарской Слободой или Татарскими Огородами, потому что здесь компактно проживали белорусские татары — потомки крымских татар, поселившихся (или, что точнее, поселенных) в Минске после Клецкой битвы 1506 года. Напомним, что улица Димитрова до 1934 года именовалась Большой Татарской.

Так вот, Амураторская улица — едва ли не единственное уцелевшее татарское имя на карте города. Есть разные версии его происхождения. Так, экскурсовод Арсэн Сивицкий считает, что название означает «путь к истине», встречался и вариант «путь к храму».

Есть еще и имя Амурат, широко распространенное среди тюркских народов. Были Амураты и в Минской губернии, причем на видных позициях (в скобках указан год, в котором данный Амурат занимал указанную должность): бухгалтер Городской Думы губернский секретарь Амурат Ибрагимович Раецкий (1861), делопроизводитель Губернского правления Амурат Асанович Конопацкий (1878), помощник бухгалтера Казенной палаты Амурат Степанович Якубовский (1883), письмоводитель Губернского казначейства титулярный советник Амурат Авраамович Лебедзь (1894), помощник начальника Губернского жандармского управления подполковник Амурат Иосифович Солтан (1913) и многие другие.

Вопрос о происхождении названия остается открытым. Но его исторические корни сомнению не подлежат.

Миф восьмой. Аранская улица названа чьим-то именем

Еще одна старая городская улица, почему-то не попавшая в популярные справочники, но в «Памятных книжках Минской губернии» упоминавшаяся как минимум с 1900 года, а на картах встречающаяся еще раньше, например, в 1898 году:

Вот 1911 год:

(обратите внимание на курьезную ошибку: соседняя Оранжерейная улица названа здесь «Оранжевой»).

Вот 1926 год, книга «Весь Минск в кармане»:

Вот 1934 год:

И все бы хорошо, но в первые послевоенные десятилетия привычное написание топонима неожиданно изменилось. В телефонном справочнике 1951 года контрольный пост фабрики «Коммунарка» числится на одной странице по Аранской улице, а на другой — по улице Аранского:

В справочнике-путеводителе 1956 года (мы уже рассказывали о нем) читаем:

И пошло-поехало. На планах Минска 1967 года снова видим «улицу Оранского»:

Естественно, у тех, кто не знал историю этого названия, возникал вопрос: кто же такой этот загадочный Оранский? Читавшие роман Александра Дюма «Черный тюльпан» знали о существовании в XVII веке Вильгельма III, принца Оранского, но с какой стати эта, безусловно, незаурядная личность заслужила персональную улицу в далеком от Голландии городе Минске?

Нелепая ошибка была ликвидирована в начале 70-х. «Справочник милиционера», изданный в 1972 году, содержит, правда, еще даже не два, а три варианта написания:

Но уже в издание 1974 года «Минск. Краткая адресно-справочная книга» входит только Аранская, без вариантов.

Случались, впрочем, и рецидивы. Атлас Минска, изданный в 1986 году, ни с того, ни с сего вернул написание через «О»:

Но это все-таки исключение.

Откуда же пошло это название? Есть версия, что земля в этой местности принадлежала некоему господину Аранскому или Оранскому. Такая дворянская фамилия действительно существует, и ее носители жили в Минске (в справочнике Яхимовича упомянута учительница немецкого языка Женского духовного училища З. Оранская), но более вероятно все-таки происхождение названия от названия населенного пункта Араны или Ораны: согласно «Краткому топонимическому словарю Белоруссии» В. А. Жучкевича, «араць» — «пахать», «ораны» — пахари.

Вопрос пока остается открытым.

Миф девятый. Красная улица — самая «мифическая»

1. Красная — советское название. В той же статье из «Народной воли», которую мы уже цитировали выше, среди улиц с советскими именами помимо Амураторской упомянута и Красная. Да, конечно, название это у непосвященного вызывает ассоциации с коммунистической символикой, но на самом деле оно возникло как минимум двести лет назад и к революции никакого отношения не имеет.

2. По-белорусски эта улица называется Чырвоная. Именно так написано на уличных табличках, но вот в подземном переходе на площади Якуба Коласа значится

И именно этот вариант следует признать правильным.

Слово «красный» в русском языке имеет несколько значений. Первое из них, разумеется, цвет, и соседствующая с Красной Краснозвездная улица (как мы помним, это бывшая Золотогорская) на белорусский переводится как Чырвоназорная.

Другое значение — почетный, ценный, главный, на белорусский в этом случае слово переводится как «красны». Так — Красная плошча — должна именоваться по-белорусски, например, московская Красная площадь. Точно так же и минская Красная улица, бывшая в старину прямым продолжением Борисовского тракта в сторону тогдашнего центра города, на белорусскоязычных табличках должна писаться как «Красная вуліца».

3. Красная получила это имя из-за расположенных здесь публичных домов. Забавная городская легенда, не имеющая отношения к действительности. Понятие «красный фонарь» в значении «опознавательный знак публичного дома» вошло в русский и, возможно, белорусский языки только в конце XIX столетия, а Красная улица возникла намного раньше. Другой вопрос, что появившаяся в последней четверти того же века Ново-Красная улица (сегодня это улица Максима Танка) действительно славилась обилием публичных домов… но это, как говорится, совсем другая история!

Миф десятый. Название Добромысленского переулка происходит от того, что кто-то мыслил по-доброму

Предместье Добрые Мысли — исторический район Минска, протянувшийся по правую сторону от улиц Московской и Чкалова примерно до аэропорта Минск-1 (Брестский вокзал в народе нередко называли «вокзалом на Добрых Мыслях»). Подобные топонимы — Добромысль, Добромышль, Добромысли — встречаются в Беларуси, Украине, Польше, Литве. Название происходит, скорее всего, от древнего славянского имени Добромысл.

В двадцатые годы и это, казалось бы, аполитичное название было изменено. Видимо, кто-то из тогдашних идеологов выстроил цепочку «Добромысленский» — «добрые мысли» — «что-то церковное», и переулок стал Красномысленским.

Впрочем, как вскоре выяснилось, энтузиасты перестарались: переулков с таким названием оказалось два — второй, как видно по карте 1934 года, продолжает Кузнечный переулок за Койдановский тракт (в переводе на сегодняшний язык это продолжение улицы Воронянского за улицей Чкалова).

Этот переулок называется так и сегодня, а улочке, отходящей от Московской, в середине тридцатых годов вернули прежнее имя: Добромысленский переулок.

К сожалению, следуя по пути переименователей двадцатых годов, и в наши дни кто-то решил, что название переулка происходит не от имени, а от словосочетания «добрые мысли». Решил — и перевел эти слова на белорусский, в результате чего появилось безумное написание

Полная чепуха, конечно. Причем чепуха, порождающая мифы о том, что предместье могло и в самом деле именоваться «Добрыя Думкі», чего никогда не было; в этом легко убедиться, не только посмотрев дореволюционные русскоязычные книги, но и почитав, скажем, знаменитые «Obrazki Mińskie» Софьи Ковалевской: «…Do lasu Dobrej-Myśli, który musiał być w okolicy dworca Brzeskiego».

Правда, похоже, что этот ляп исправят: официальный ответ, данный на сайте 115.бел КУП ЖКХ Московского района гласит, что «замена аншлага будет произведена до конца 2 квартала».

Что ж, подождем.

Миф одиннадцатый. Рекордсменом по количеству именных городских объектов является В.И. Ленин

Конечно, если считать вузы, школы, заводы и другие организации, Владимир Ильич будет вне конкуренции. Но если держаться в рамках топонимики, то у него появится достойный конкурент.

Однако это настолько большой разговор, что позволим себе вынести его за пределы данной статьи и в скором времени посвятим ему отдельную заметку.

Миф двенадцатый. В течение пятнадцати лет две минские улицы носили имя одного и того же человека

29 января 1987 года вышел указ Президиума Верховного совета Белорусской ССР от № 1301-XI «О включении деревни Малый Тростенец Новодворского сельсовета Минского района в городскую черту города Минска». Естественно, улицы, названия которых к тому времени уже были на карте Минска, нужно было переименовать, и Юбилейная улица бывшей деревни стала носить имя Тишки Гартного — белорусского писателя, автора многочисленных пьес, рассказов, стихотворений, литературно-критических статей.

Вторая половина восьмидесятых — время возвращения многих имен. Вспомнили тогда и Дмитрия Федоровича Жилуновича, видного государственного деятеля, главы первого правительства Белорусской ССР, который в 1936 году он был репрессирован, в 1937 умер, а полная его реабилитация произошла лишь полвека спустя, в 1988 году. Было принято решение присвоить его имя одной из минских улиц, которая в течение многих лет носила одиозное к тому времени имя А.А. Жданова.

Проблема в том, что Дмитрий Жилунович и Тишка Гартный — это один и тот же человек, в творческой деятельности он пользовался псевдонимом. Самый, пожалуй, известный топонимический миф Минска утверждает, что в течение пятнадцати лет две улицы города были названы в честь одного и того же человека: улица Жилуновича в районе универмага «Беларусь» и улица Тишки Гартного на окраине города, далеко за кольцевой дорогой.

Так это или не так?

Переименования улиц требуют долгой и тщательной подготовки, детального изучения биографии персоны, имя которой планируется увековечить. Трудно представить, что в Мингорисполкоме 1989 года работали полные идиоты, способные принимать спонтанные необоснованные решения.

Этого, конечно, не было. 23 февраля 1989 года в газете «Вечерний Минск» появилась эта заметка:

Как видим, все учтено, никакого дублирования улиц, по идее, нет. Увы, искусство руководства заключается не только в том, чтобы принимать правильные решения, но и в том, чтобы контролировать их исполнение. А вот этого, похоже, сделано не было: де-юре переименованная, улица Тишки Гартного де-факто осталась в Малом Тростенце. Поэтому 23 декабря 2004 года Мингорисполком принимает решение № 2655 «Аб найменаванні i перайменаванні вуліц г. Мінска, один из пунктов которого гласит: «Перайменаваць вуліцу імя Цішкі Гартнага, якая мае аднолькавую назву ў горадзе, у вуліцу Ельніцкую (так да пачатку XX стагоддзя называлася рэчка Трасцянка, якая працякае праз былую веску Малы Трасцянец побач з вуліцай імя Цішкі Гартнага) i надалей называць яе ''вуліца Ельніцкая (улица Ельницкая)''».

Что ж, здесь тот случай, когда миф полностью опровергнуть не удалось. Глупости не было, зато была явная халатность. Сегодня на мемориальной доске, рассказывающей о названии улицы, значатся, как и должно быть, два имени:

Заключение

Разумеется, все топонимические мифы мы не упомянули. Не удалось поговорить о происхождении Северного, Западного, Южного и Восточного поселков. Путаницу в течение десятилетий вносили (а, следовательно, и мифы порождали) путешествия одного и того же названия по карте Минска: например, человек, в паспорте которого значилась улица Калинина, мог жить в зависимости от года как минимум в трех разных местах города. Хорошо бы было обсудить минские «линии» и показать, что такое название — отнюдь не изобретение советских времен.

И так далее, и так далее, и так далее. Возможно, в недалеком будущем мы еще не раз вернемся к теме минской топонимики.