История хоккеиста минского «Динамо» из семьи албанского эмигранта

Аарон Палушай рассказывает историю своей большой семьи, которая приехала в США с $200, но сумела построить жизнь заново.

27-летний нападающий Аарон Палушай – один из самых необычных легионеров в динамовской истории. Дело в том, что американец вырос в семье албанцев, которые еще в юном возрасте эмигрировали в Штаты. А Албания, как известно, страна совсем нехоккейная, хоть ее представители и выступают на рождественских турнирах. Аарон в интервью «Трибуне» рассказал о детстве в семье эмигранта, албанских традициях и многом-многом другом.

- Кем ты себя больше ощущаешь – албанцем или американцем?

– Очень сложный вопрос, на который я не могу дать однозначный ответ. Я родился и вырос в Америке, но мои мама и папа – коренные албанцы, эмигрировавшие в Штаты лишь в 70-е. Что касается культуры, то я больше албанец. Я рос в албанской семье. Более того, я рос в албанском коммьюнити в Детройте – это большого стоит. В моей среде часто звучал албанский язык, мы придерживались албанских традиций, других культурных ценностей. Но я вырос в Америке – эта страна отложила большой отпечаток на мое воспитание. Давай отвечу так: я на 50 процентов албанец, на 50 – американец.

- Насколько знаю, твои родители сначала мигрировали из Албании в Черногорию.

– Вообще, в те времена Албания и Черногория были одной страной – Югославией. Родной дом моих родителей был в Черногории, но буквально в 200 метрах была граница с Албанией. Папа мог сидеть дома и в окошко видеть Родину – все на расстоянии вытянутой руки.

- Переезд из балканской страны в США – серьезный шаг. Что двигало твоими родителями?

– В первую очередь, все хотели лучшей жизни. Уехала одна семья, пошли хорошие отзывы – потянулись другие. Моя семья тоже поддалась этому инстинкту – потому что обстановка на Родине становилась все напряженнее. Наши бабушки и дедушки думали о лучшем будущем для своих сыновей и внуков, поэтому и решились на этот переезд. К слову, уезжали тогда большими группами: семья отца эмигрировала вдесятером, с мамой поехало 8 человек.

- Уезжать в чужую большую страну было страшно?

– Конечно! Все очень волновались. Ведь никто не знал языка – в Албании все росли без английского. Семья моего отца переезжала за океан с 200 долларами в кармане – это было очень мало. Они переживали: не знали, как их встретят, как они будут расплачиваться с хозяевами квартиры, как будут подыскивать школу для детей, как будут искать работу. К слову, моему папе во время переезда было 13, а маме всего 9 лет. Самым важным в тот момент было держаться вместе и помогать друг другу. Только так можно было выжить. Дома было две спальни с огромным количеством кроватей, но семья работала много и многие из семьи работали. Когда деньги домой приносят сразу человек восемь, оплатить этот самый дом становится гораздо проще.

- Где сначала жили твои родители?

– Это был райончик в Детройте, где была не самая большая рента за жилье. Сейчас в этом районе проживает очень много албанцев – примерно 30-40 тысяч человек. Когда семьи родителей переезжали в Америку, лично мама с папой еще не были знакомы. Знакомство случилось только в Штатах, когда отец уже был совершеннолетним. Произошло это во время одного из католических фестивалей. Постепенно дружба переросла в любовь.

- У албанцев не было проблем с коренными американцами?

– Мои родители поначалу жили в очень дешевом районе. Разумеется, контингент там проживал соответствующий. Мой папа рассказывал, что в юности вместе со своими братьями дрался очень часто и нередко приходил домой с синяками. Но драки были не только с местными ребятами, но и с представителями других национальностей, которые тоже эмигрировали в США большими группами. Не самый благополучный район. Мой папа с братьями старались больше работать и проводить на улице меньше времени, чтобы не накликать неприятности. И я очень рад и благодарен родителям, что не видел этого своими глазами: после того, как папа освоился в ресторанном бизнесе, они с мамой накопили денег и смогли переехать в другой, более благополучный район. К моменту моего рождения у отца и нашей семьи уже был свой ресторан. Я всегда буду благодарен родителям за их терпение и труд, которые позволили мне расти в другой Америке. Не скрою: мне повезло. Когда я родился, у нас уже была машина, определенный достаток и прочие радости жизни.

- Как родители искали работу в США?

– В то время, да и сейчас тоже, в Америке невозможно было найти нормальную работу без соответствующего образования. Поэтому родственникам приходилось устраиваться в обслуживающий персонал. Многие работали на заводе, потому что для того, чтобы стоять у конвейера, особых знаний не нужно. Мой папа начал работать с 14 лет – мыл посуду в кафешке. Постепенно он научился готовить – и дорос до повара. Позже все приобретенные навыки и опыт помогли открыть свое дело. Это hard work – не иначе.

Мама закончила школу и поступила в колледж, что для албанских девушек является большим успехом. После колледжа отработала несколько лет секретарем, а когда пошли дети, она все время уделяла нам. В албанских семьях так принято: отец обеспечивает всем необходимым, а мать занимается воспитанием сыновей и дочерей. Но когда мы все выросли, мама снова начала работать. Сейчас она трудится координатором в госпитале – помогает поддерживать связь между пациентами и врачами.

- У тебя три сестры и ни одного брата. Как тебе жилось в такой обстановке?

– Это весьма специфический опыт, но меня спасали двоюродные братья, которые жили рядом – почти все время я проводил с ними. Но мои сестрицы каждый Хэллоуин пытались нарядить меня принцессой. Ты бы видел, как я отбивался – как я не хотел быть принцессой. Жизнь с тремя девчонками под одной крышей – это необъяснимо в паре слов.

Я рад, что у моих сестер все сложилось в жизни. К слову, две младших сестры в колледже играли в футбол и добились определенных успехов. А старшая сестра даже пробовала играть в хоккей.

- Что за ресторан у твоего отца? Албанская кухня?

– Нет, у него в заведении микс из всего, чтобы у посетителей был выбор. Но главный упор сделан на албанские, греческие и стандартные американские блюда.

- Ты подрабатывал у папы в ресторане?

– Папа мне всегда повторял: «Аарон, ресторанный бизнес – это очень тяжело и жестоко». Он меня склонял к двум вещам: либо к учебе, либо к спорту. Он никогда не заставлял меня работать у себя в заведении. Максимум я забегал туда перекусить и пару раз видел, как папа работает на кухне.

- Отец – лучший повар на земле?

– О да, он очень хорош! Его коронное блюдо? Как же это будет на русском… Вспомнил: baranyi otbivnye. О, это очень kharasho! Пальчики оближешь. Он начал готовить еще в детстве, поэтому развил свой скилл до космического уровня. Еще один ценный момент – папа всему учился сам, не заканчивая никаких кулинарных колледжей. Я пытался повторять, но все же у меня не получается так, как у него. Тем не менее, у меня тоже есть коронное блюдо – фаршированный перец.

- В детстве тебе часто рассказывали про Албанию или старались растить тебя американцем?

– Почему же, про мою историческую родину я знаю очень много. В первую очередь от отца – мама во время переезда все-таки была очень маленькая. Но главным моим рассказчиком про Албанию считаю бабушку – от нее я знаю практически все о быте албанцев, о наших традициях и праздниках. Но когда я пошел в школу, в моей жизни стали преобладать американская культура и стиль жизни.

- Что тебе больше всего нравится в албанской культуре?

– Мы часто отмечаем дни рождения святых. Два самых главных семейных праздника были весной (в апреле-мае) и осенью (в начале сентября). В эти дни вместе собирается огромная семья, накрываются большие столы, потому что на празднование приходит до 40-50 человек. И подается на эти праздники, такое чувство, все, что придумал человек: разносолы, мясо жареное и других видов, овощи, пита, традиционные албанские хлеба и сыры. Здорово, когда раз-два в год происходит такое единение. И говорят во время таких сборищ абсолютно на различные темы.

- Чем вообще приметна албанская кухня?

– Самое главное – большой выбор сыров и хлеба. Причем эти продукты миксуются с другой пищей. Кроме того, албанцы очень любят овощи. Среди любимейших блюд – тушеная капуста и бобовый суп с мясом. Вообще, албанская кухня – это что-то среднее между всеми балканскими, итальянской и греческой кухнями. К слову, об итальянцах – албанцы не хуже делают пасту. Если будешь у меня на родине, обязательно попробуй.

- Раки – самый любимый напиток для албанцев?

– Откуда ты знаешь про раки? Это особенный напиток для нас. Очень крепкий – 70-80 градусов. Я тебе расскажу такую историю. Моему дедушке сейчас 97 лет, но он до сих пор по утрам выпивает по шоту раки и чувствует себя прекрасно :). Но фишка напитка в том, чтобы этот шот выпить не залпом, а растянуть. Это не водка, которую нужно пить быстро. Раки пьется очень медленно. А вместе с напитком можно кушать крекеры, мясо, какие-то другие закуски. Возможно, в раки кроется секрет долголетия моего деда.

- Ты тоже планируешь использовать его метод? Например, после завершения карьеры.

– Это хорошая идея. Думаю, стоит попробовать. Сейчас я пью раки очень редко – слежу за режимом. Но после активной карьеры можно задуматься и о долголетии.

- Одной рюмки раки хватает, чтобы стать веселым?

– Если ты маханешь стаканчик, то рискуешь уйти моментально. Рюмочка это более безобидно. Хотя даже в таком случае ты почувствуешь, как по венам бежит кровь, а руки наливаются силой.

У меня есть смешная история, связанная с раки. Когда мне было лет 13, я каждый день тренировался летом у себя во дворе – по часу бросал шайбу в ворота, несмотря на жару. Предварительно всегда готовил бутылку воды и ставил ее в холодильник охлаждаться. Но однажды кто-то додумался поставить рядом с моей бутылкой идентичную бутылку с раки. Я прибежал домой, достал свою воду, глотнул – и чуть не умер на месте. Там была раки! Как я кашлял, как плевался – этот вкус до сих пор стоит у меня на языке и на губах.

- Легко ли было ребенка из албанской семьи отдать в американскую школу?

– У меня с поступлением в школу не было никаких проблем. Я родился в Америке, у меня был такой же английский, как и у других американских детей. А вот родителям приходилось усердно учиться, чтобы не быть в своих классах отстающими. Но эти проблемы постепенно преодолевались.

- Над тобой другие дети не подшучивали, мол, ты приезжий, не такой, как остальные?

– Нет, издевательств точно никаких не было. Мою психику в детстве не ранили. А вот над родителями часто шутили. В первую очередь из-за их английского. До сих пор они разговаривают с большим акцентом. В семье же мы всегда говорили на двух языках, но на албанском даже чаще. С билингвистикой я знакомился с полутора-двух лет.

- Как в твою жизнь пришел спорт?

– С трех лет я занимался футболом. Мой отец раньше тоже играл на полупрофессиональном уровне и, наверное, хотел, чтобы и сын пошел по его стопам. И с трех лет я как раз занимался соккером. Хоккей пришел в мою жизнь уже в школе. Я попал в учительскую к своему учителю физкультуры, а он был ярым фаном «Ред Уингз». Я увидел все эти постеры – Айзермана, Федорова, других русских ребят из «Детройта» – и просто влюбился в эту игру. До того дня я ни разу не видел игры и вообще не знал, что такое хоккей. Я начал смотреть много матчей и где-то через год сказал папе, что хочу стать хоккеистом. Его реакция? О, он удивился: «Ты уверен?» Но я был убежден, что мне понравится. И я рад, что папа не стал чинить препятствий, а наоборот – помог мне стать хоккеистом.

- Слушай, у меня есть несколько стереотипов про албанцев. Правда, что вы ленитесь работать?

– Я могу говорить про свою семью и свое коммьюнити. Если бы мои родственники ленились, они бы просто-напросто не выжили в Америке. Поэтому я все-таки не соглашусь с этим стереотипом.

- Албанцы без ума от кофе. Так?

– Да. Я люблю кофе – две или три чашечки в день. И утро стараюсь начинать именно с кофе. Мама очень часто пьет этот напиток. Мне кажется, у европейцев кофе в крови. Хорваты все его любят. Албанцы – тоже. Да и белорусы, наверное.

- Не 100 процентов.

– Да? Ну и зря. У вас в Минске делают очень вкусный кофе.

- Где самый вкусный?

– В пекарне Brioche замечательный. В кафе Milano тоже хороший.

- Последний стереотип от меня: правда, что албанцы – очень шумная нация?

– Хах, ну, когда собирается вместе несколько десятков албанцев, то да – мы наделаем шума. Но мы никогда не устраиваем каких-то беспорядков. Возможно, мы громкие, но лишнего себе не позволяем.

- Тебе уже 27 лет, но в Албании ты ни разу еще не был.

– Да, так получается. Хотя я играл в «Медвешчаке» – и был очень-очень рядом. Но у меня есть мечта поехать в Албанию с супругой и своими родителями, а не в одиночку. Думаю, для них будет очень волнительно вернуться на родину после стольких лет отсутствия. И я хотел бы в этот момент находиться рядом с ними. Надеюсь, нам удастся провернуть наше маленькое путешествие этим летом.

- Твоя супруга Бьянка – тоже албанка?

– Нет, но ее история похожа на мою. Ее родители тоже давно переехали в Америку – и она родилась уже в Штатах. У нее смешанные корни: мама из Италии, а папа из Грузии. Познакомились в Мичиганском университете.

- В каком стиле прошла ваша свадьба?

– Тоже микс. Албания, Америка и Италия пересеклись в одном месте. Албанская еда соседствовала с итальянской, албанская музыка чередовалась с американской. Было весело.

- Ты говорил, что во время последнего футбольного Евро болел за Албанию и Швейцарию, в которой играют сразу несколько албанцев. А за кого ты переживал в их очной встрече?

– Точно за албанцев. Но я уже не раз задумывался о том, какая сильная была бы сборная Албании, если бы все швейцарские албанцы решили играть за родную команду. Но даже своими силами они выступают очень хорошо. Для небольшой страны албанцы играют здорово, хотя работать нужно еще усерднее.

- Кто самый известный албанец?

– Думаю, это Георгий Кастриоти, живший в ХV веке. Это настоящий герой для нашего народа, о котором все албанцы отзываются только в положительном ключе. Он был одним из главных бойцов за независимость албанского народа – за это его и почитают.

- С общей историей разобрались, а в хоккейной истории кто главный албанец?

– Наверняка Тай Доми – известнейший тафгай. Настоящая звезда в НХЛ. Ну и сейчас в «Аризоне» играет Макс Доми – его сын.

- В таком случае ты наверняка входишь в тройку лучших хоккеистов-албанцев. Гордишься?

– Я рад этому факту. В первую очередь тем, что все албанцы, которых я встречал, оказывают мне реальную поддержку, болеют за меня. Эти эмоции помогают идти вперед и не останавливаться в своем развитии.