Уже не смешно

Не смеется народ. Он вообще на Лукашенко больше не реагирует.

А ведь это все. Шоу в духе Петросяна закончилось. Даже телезрители перестали реагировать. Самая страшная пауза – это когда комик шутит и специально замолкает на несколько секунд, давая залу возможность взорваться хохотом и аплодисментами, но в зале тишина. Это значит, нужно бежать со сцены, пока не забросали тухлыми яйцами или коктейлями Молотова – выбор орудий зависит от степени рассерженности зрителей.

Много лет Александр Лукашенко держался не только на российских углеводородах и кредитах, но и на собственных прибаутках. Козырял псевдонародностью. Это было очень удобно. Вроде люди начинали всерьез возмущаться – в очередях, на работе, в транспорте, - и кто-нибудь непременно вставлял: «А вы слышали, что он недавно брякнул?» Дальше следовала какая-нибудь цитата вроде «взялся за яйца – масло исчезло». И всеобщий хохот: «Ну, комик! Ну, приколист! Ну, Петросян отдыхает!» А потом начинали вспоминать другие цитаты комика, и серьезный разговор недовольных людей переходил в обмен анекдотами.

Лукашенко все эти годы выживал потому, что превратил себя самого в интернет-мем. Я не исключаю, что все эти фразы про яйца, трусы, пьяных и дурных он вовсе не экспромтом произносил, а тщательно готовил. Это ведь стратегически верно: сказать что-нибудь эдакое, чтобы все потом обсуждали и хохотали, чтобы количество фотожаб и карикатур росло быстрее, чем цены. И тогда можно без конца обещать зарплату в 500 долларов: просто из этого тоже нужно сделать мем «найти, откопать, украсть» - и все, будет цитата, а вопросов не будет. Вместо денег получите забавную фразу. И смейтесь себе на здоровье – больше вам ничего не остается. А смех безопасен, с ним на площадь не выходят.

И всякий раз, когда происходили девальвации и массовые репрессии, повышались цены и закрывались предприятия, вводились налоги на все, что существует, и все, чего не существует, - Лукашенко спасался прибаутками. Вы заметили, что он регулярно повторяется? Просто он наблюдает за реакцией. В Венесуэле сообщил журналисту, что первый раз в жизни дает интервью в трусах. Ага, всем весело, все обсуждают красно-зеленые трусы, сшитые из государственного флага, а не цены. Отлично, трусы работают, можно повторять. Повторил: «Если вижу сорняки, снимаю штаны и пошел в трусах пропалывать». Отлично, все ржут, вместо того чтобы зарплатами возмущаться. Неделю назад снова повторил – что, мол, трусы отечественные, а не импортные. Сейчас, думал, посмеются, потом выпьют и еще посмеются – глядишь, и о тунеядском налоге, о ценах и зарплатах забудут. А вот на этот раз не вышло.

Людям уже не смешно. Клоунским колпаком и петросяновским юмором их уже не отвлечешь. Когда новые проблемы каждый день сыплются на народ - причем не стихийные бедствия, не войны, не засухи с неурожаями, а исключительно порожденные фантазией государственных чиновников, - плоские шуточки вождя и даже его потешный вид перестают смешить. Не смешно, хоть тресни. Лукашенко потому на последней пресс-конференции и вещал полный рабочий день, чтобы хотя бы количеством взять. Раньше-то, когда действовало, выйдет на пять минут к журналистам, щедро отсыплет колхозного юморка - и свободен. Пока люди будут хихикать на сказанным, рисовать карикатуры, сочинять анекдоты – можно расслабиться. А теперь за семь с половиной часов ничегошеньки не наскреб. Не смеется народ. Он вообще на Лукашенко больше не реагирует.

И это главное отличие Лукашенко в нынешнем году от Лукашенко во всех предыдущих. Теперь его не растаскивают на цитаты – скучно. Не пародируют и не хохмят – надоел. Не обсуждают – у людей другие проблемы и другие интересы. Не замечают – раньше все время выделяли его из толпы безликих чиновников, а теперь он с ней слился. Лукашенко думает, что он яркая личность, что балагур и острослов, а в действительности – он никакой, вообще без признаков пола, возраста, характера. «Ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Так, тень от швабры.

И теперь, заметьте, Лукашенко только тем и занимается, что пыжится в бесплодных попытках привлечь к себе внимание людей: и администрацию сокращает аж на треть, и семичасовые речи произносит, и бизнесменов сажает пачками, и штаны снимает, и с бубном пляшет, и на сковородке вертится, и филином ухает. А никто не замечает, не реагирует, не смеется. Потому что людям не до него. Отмахиваются от надоедалы: да отвали ты, у нас проблем полно, а тут еще ты со своими трусами... Люди слишком устали, слишком озабочены и слишком озлоблены. В такой ситуации лучше не трясти перед ними исподним, а тихо спрятаться за швабру и затаиться. Это, конечно, не поможет, но небольшую отсрочку все же даст. А о большем в его положении и мечтать нельзя.

Ирина Халип, специально для Сharter97.org