Как белорусский режиссер покоряет международные фестивали

Режиссер и писатель Владимир Козлов - призер международных кинофестивалей, а его произведения опубликованы во Франции, Сербии, Словакии и США.

22 февраля в Минске в рамках проекта «Свае кiно» покажут «Аномию» выходца из Могилева писателя и режиссера Владимира Козлова. Впрочем, на малой родине режиссера — на Могилевщине — в прокате картине отказано. Tut.by пообщалась с лауреатом специальной награды Варшавского кинофестиваля и автором фильма Владимиром Козловым о том, сколько стоит снимать кино и какова цена его запретов.

Владимир Козлов родился и вырос в белорусском городе Могилеве. Окончил Минский лингвистический университет. С 2000 года живет в Москве. Автор более десяти книг прозы и нон-фикшн. Обладатель премии «Сделано в России» проекта «Сноб» в категории «Литература» (2013). Автор сценария и режиссер игровых и документальных фильмов. Участник и призер российских и международных кинофестивалей. Произведения В. Козлова опубликованы во Франции, Сербии, Словакии и США.

Начинаем разговор как раз с запрета проката фильма в Могилеве. Владимир о последних новостях оказался не в курсе, но они его не удивили.

— Типичная ситуация. Чиновники поступили по принципу «как бы не вышло чего». С одной стороны, у фильма вроде как есть прокатное удостоверение и он будет показан в минском кинотеатре. С другой стороны, а вдруг это «что-то не то»? Ну и плевать. Главное, что фильм все равно будет показан в Могилеве.

— Когда появляется режиссер-любитель с дебютным фильмом, то не все воспринимают его всерьез. Но «Аномия» это уже далеко не первая ваша работа. Когда к вам пришло ощущение, что вы режиссер с более чем серьезной фильмографией?

— Я об этом не думаю. И о формальном статусе — «профессионал» или «любитель» — тоже не думаю. Да и разницы особой не вижу. Что такое «профессиональный» режиссер? Тот, у которого есть диплом, в котором написано «режиссер»? Сейчас, чтобы делать кино, не нужен ни диплом, ни доступ к студийному оборудованию. Техническая сторона, конечно, никуда не делась, но и довольно простое и недорогое оборудование может обеспечить вполне приличное качество. По сравнению с тем, какая аппаратура была, например, у ребят из движения nowave в Нью-Йорке в конце 1970-х, сегодняшние возможности просто сказочные.

— Если мы уже про nowave вспомнили, то могли бы рассказать, какими независимыми фильмами ХХ века вы вдохновлялись?

— Если брать ХХ век, то, конечно, французская «новая волна». Тогда еще не было даже ни термина «независимое кино», ни самого такого кино, но благодаря фильмам Годара и Трюффо оно как раз и появилось. Чуть позже, уже в семидесятые годы, и в голливудском кино было много любопытного. Взять хотя бы фильмы Сэма Пекинпа, Джона Кассаветиса, «Таксист» Скорсезе, «Французский связной» Фридкина. Несколько позже, уже в восьмидесятые-девяностые, — Джармуш, Тарантино, Дэвид Линч.

— Насколько писательский опыт помогает в режиссуре?

— Практически не помогает. Литература и кино — это две совершенно разные формы. Даже киносценарий как литературная основа фильма очень сильно отличается, например, от прозаического текста. Самые большие сложности возникают при работе с диалогом. Ты пишешь диалог в романе — и он получается, «работает», он не фальшивый. А тот же самый диалог, прочтенный актером, уже может зазвучать фальшиво. Просто потому, что это — «чужие», не его слова. Часто говорю актерам, что они могут менять какие-то слова, чтобы это были «их» слова, а не произнесение заученного диалога.

«Можно снять мусор, имея большой бюджет, а что-то любопытное сделать почти без денег»

— Сегодня молодежью в кино часто употребляется слово «малобюджетное кино». А какие диапазоны бюджетов у ваших фильмов?

— Те фильмы, которые снимаю я, это даже не «малобюджетное», а «микробюджетное» кино. Но все эти категории условны. И конкретные цифры тоже могут быть очень разными, а бюджет фильма может начинаться практически от нуля — технология сейчас позволяет. Бюджеты моих фильмов озвучивались: «Кожа» — четыре тысячи долларов, «Аномия» — две с половиной тысячи долларов. Но когда фильм рассматривает отборочная комиссия фестиваля или конкурсное жюри, никому нет дела до бюджета. В конкурсе FreeSpirit Варшавского кинофестиваля вместе с «Аномией» участвовали и фильмы с бюджетом около миллиона долларов. Участие авторского фильма с бюджетом в несколько тысяч долларов в кинофестивале категории «А» уже давно стало реальностью. А вообще, размер бюджета никак не говорит о фильме — можно снять мусор, имея большой бюджет, а что-то любопытное сделать почти без денег.

— Расскажите, кстати, как вас встретили в Польше. Помимо того, что вам вручили специальный приз Варшавского кинофестиваля.

- Это был первый крупный иностранный кинофестиваль, на который я попал с игровым фильмом. Фильм приняли хорошо — хотя я и волновался. Все-таки материал «Аномии» очень «постсоветский», а Польша давно уже живет в несколько другой политической и идеологической реальности. Хотя ко мне подходили люди и говорили, что увидели параллели между фильмом и реальностью жизни в Польше. Вообще, на фестивале понравилось полное отсутствие пафоса и понтов — всего этого часто слишком много на фестивалях.

— Можно ли на таком кино заработать или кинопрокат не заинтересован в этом?

— Прежде всего, цель заработать, конечно, не стоит. И на авторском микробюджетном кино сегодня вряд ли можно заработать. Можно что-то заработать на микробюджетном жанровом кино. Есть ребята в Омске, которые снимают микробюджетные хорроры и даже продают за границу.

— Вы вообще делаете фильмы, скорее, для души или в этом есть какая-то более высшая цель?

— «Для души» — это несколько попсовая фраза, я для себя это так не формулирую. Для чего вообще существует некоммерческое творчество — литература, кино, музыка? Люди этим занимаются, потому что это их жизнь. И неважно, приносит это деньги или нет. Главное, чтобы было что сказать.

— Не было у вас желания поехать, к примеру, в какую-нибудь западную страну и там поступить на учебу по режиссуре?

— У меня был небольшой опыт учебы в англоязычной киношколе в Праге в конце 2000-х. Там я понял, что научиться делать кино можно только на практике — когда сам что-то снимаешь.

— У вас в жизни были моменты, когда вам приходилось заниматься совсем не тем, что вам интересно?

— У меня достаточно четкое разделение: есть то, чем я зарабатываю деньги, а есть творчество. Для человека, занимающегося независимым творчеством, это, я считаю, нормально. То есть меня это не ломает, в этом есть какая-то, что ли, «гармония». Конечно, было бы круто, заниматься только творчеством, да еще и зарабатывать этим деньги, но сегодня для меня это нереально. И, кроме того, когда зарабатываешь на жизнь творчеством, возникает риск конъюнктуры, конформизма, опопсения.

«Зацикливаться на „характерно белорусском“ — путь в никуда»

— Нередко можно услышать, что из-за происхождения вас называют белорусским режиссером. Сами вы как относитесь к своей идентификации?

— Я белорус, но живу, пишу книги и снимаю фильмы в России. Конечно, в идентификации «белорусский режиссер» или «белорусский писатель» есть некоторая натяжка, но против нее не возражаю и не возмущаюсь, не кричу: «Нет, я не белорусский, а российский!» Может, в будущем возникнет возможность снять фильм и в Беларуси, тогда и натяжек не будет.

— Действия всех ваших фильмов и книг легко могли происходить и в Беларуси из-за схожести постсоветских декораций. А есть ли в вашем творчестве что-то характерное только для Беларуси и белорусов? Или вас не интересует такое деление?

— Да, такое деление меня не интересует. Зацикливаться на «характерно белорусском» — или каком угодно — путь в никуда, в гетто, в стереотипы. В советское время «Беларусьфильм» ассоциировался с фильмами про войну и партизан. Это что, и есть «характерно белорусское»? Или, например, спекуляция национальными стереотипами, продажа их в качестве «экзотики» — то, что успешно делал до какого-то момента Эмир Кустурица. Мне интересны «общечеловеческие» — пусть слово и дурацкое, но смысл понятен — истории. Истории, которые могли бы в принципе произойти на всем постсоветском — или шире, постсоциалистическом — пространстве.

— Думали ли вы когда-нибудь взяться за сериал?

— Сериал — прежде всего коммерческий формат. Очень перспективный, да — особенно веб-сериал. И мне теоретически это интересно. Даже обдумывал кое-какие идеи. Но нужна площадка, на которой этот сериал будет показан. Площадка для независимого авторского кино — фестивали. А куда двинуться с сериалом? В онлайн-кинотеатр просто так не попадешь. Остается просто вывесить на YouTube. Мне это неинтересно.