Расчет невозможен

27 февраля исполняется ровно полгода со смерти моего близкого друга и коллеги, российского и украинского журналиста Александра Щетинина.

А на следующий день, 28 февраля будет уже вторая годовщина убийства российского политика Бориса Немцова.

На первый взгляд, между этими двумя событиями нет никакой связи. Более того, до сих пор неизвестно, была ли смерть Александра убийством или самоубийством. 28 августа он был найдет в собственной квартире на Подоле с огнестрельным ранением в голову (под стулом лежал пистолет). Начальник Главного управления Нацполиции Киева Андрей Крищенко отметил, что несмотря на то, что все обстоятельства указывают на факт самоубийства, на данный момент дело расследуется в первую очередь как убийство.

«Открыто производство по ст. 115 «Умышленное убийство». Пока не будут установлены все факты, пока не будут проведены все экспертизы, судебная-медицинская экспертиза – мы расследуем это как умышленное убийство», – заявил он. С тех пор никаких дополнительных деталей расследования обнародовано не было.

Сразу после смерти Александра я писала о том, с какой удивительной силой духа и неизменным жизнелюбием Саша относился ко всем трудностям – а этих трудностей было немало. Российский режим, по сути, лишил его всего. Поддержав Украину, Александр вынужден был разорвать связи со всеми российскими редакциями своего сайта «Новый Регион» и, следовательно, потерять большую часть своего бизнеса. Его счета в России были заблокированы в соответствии с законодательством о финансировании терроризма, а затем и сам сайт был признан экстремистским по решению Верховного суда России.

Затем Александр получил информацию о том, что в случае приезда в Россию нас с ним обвинят в госизмене. В итоге Саша потерял возможность приезжать домой, а значит, и возможность видеться со своими близкими и с детьми от первого брака. Это действительно было тяжело для него. «Новый Регион» в его новом формате часто испытывал финансовые трудности, но и эти, и другие проблемы Саша переносил с необычайным оптимизмом, подиктованным убежденностью в правильности своего выбора и любовью к Украине.

Но было еще кое-что, что я не указала в первом своем некрологе, чтобы не бросать тень на память Саши сразу после его гибели. С тех пор эта информация уже многократно всплывала во многих СМИ, и никакого секрета в ней не осталось. Когда-то, еще до нашего с Сашей знакомства, до Майдана и до войны, «Новый Регион» сам во многом был частью российского пропагандистского механизма. Сам Александр имел неплохие связи в Москве, а его украинские редакции зачастую просто отрабатывали российскую повестку. И потому, как человек, непосредственно знакомый с этой повесткой, он, окончательно сделав свой выбор (в искренности которого сомневаться было невозможно), не только стал бороться с российской пропагандой в Украине, но и разоблачать российских агентов в этой стране.

К примеру, он неплохо знал команду Аксенова и других членов «администрации» оккупированного Крыма – вплоть до того, что мог указать, кто их них являлся агентами ФСБ, а кто – ГРУ. Один раз он признавался мне, что написал в скайпе одному из действующих в Украине российских агентов: «Даю вам 24 часа, чтобы покинуть территорию Украины». И больше этого человека в Киеве никто не видел». После этого Саша даже шутил, что ФСБ может убить его, «как Литвиненко», но на тот момент эти шутки никто не воспринял по-настоящему серьезно.

Мы все еще не знаем наверняка, была ли смерть Саши связана с его работой, но знаем, что на данном этапе полностью отметать эту версию нельзя. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что в тот же самый день, когда стало известно о смерти Щетинина, на одном из российских пропагандистских сайтов появилась статья, в первой же строке которой говорилось: «Маятник качнулся. И вот уже второй месяц подряд в Украине создаются условия для «ликвидации» российских журналистов, присягнувших неньке. Месяц назад в машине редактора «УП» взорвали белорусского журналиста с гражданством РФ – Павла Шеремета».

В следующих абзацах автор прозрачно намекает, что всем российским журналистам, поддержавшим Украину, следует бояться расправы. К слову, мое имя тоже есть в этом списке. Статья была мгновенно перепечатана несколькими изданиями, включая донбасские пророссийские СМИ, с которых она, впрочем, быстро исчезла. Напомним и то, что о смерти Саши стало известно в воскресенье. Обычно такого рода большие статьи, да еще содержащие явные угрозы, требуют как минимум согласования с редакцией сайтов, которая не имеет привычки работать в выходной. Однако этот материал появился удивительно быстро, словно его авторы находились «на низком старте» еще до гибели Щетинина.

Конечно, все эти факторы еще не являются прямыми доказательствами убийства Александра, как нельзя исключать и «промежуточные» формы (доведение до самоубийства, подталкивание к этой мысли, усиление давления). Однако за последние два года в России наблюдается слишком большое количество странных смертей, внезапных самоубийств и нераскрытых убийств. Вот лишь неполный список подобных случаев с момента гибели Бориса Немцова.

26 мая 2015 года Владимир Кара-Мурза-младший был доставлен в Первую Градскую больницу с пониженным давлением и подозрением на сердечную недостаточность, где несколько дней находился в искусственной коме. Позже стало известно, что эксперты обнаружили в его организме тяжелые металлы. К слову, после убийства Немцова Кара-Мурза и бывший премьер правительства России Михаил Касьянов ездили в Вашингтон для того, чтобы передать членам Конгресса так называемый «список Немцова» с именами политиков и журналистов, открыто призывавших к травле убитого оппозиционера. Также Кара-Мурза выступал за введение санкций в отношении Москвы после того, как Россия аннексировала Крым.

5 ноября того же года в номере отеля в центре Вашингтона был найден мертвым один из главных создателей путинской пропагандистской машины Михаил Лесин. Правда, впоследствии его смерть была признана американскими правоохранителями несчастным случаем, однако это не сняло множества вопросов, вызванных как обстоятельствами кончины Лесина, так и тем, ради чего он приехал в США и что именно собирался поведать американским властям.

25 декабря 2015 года покончил с собой затравленный в России за поддержку Украины подросток Влад Колесников. Судя по всему, здесь мы имеем дело с реальным самоубийством. Как человек, тесно общавшийся с Владом, я могу подтвердить, что мысли о суициде действительно приходили порой ему в голову, хотя каждый раз он говорил, что справлялся с ними. Однако сам случай того, как вся система, техникум, полиция, соседи и собственная семья ополчились на этого совсем юного человека показателен настолько, что иначе, как жертвой путинской России, Влада назвать нельзя.

2016 год оказался богат на загадочные смерти с первых же месяцев. 3 января неожиданно (по официальной версии – от инфаркта) умирает начальник российской военной разведки (ГРУ) Игорь Сергун. Именно он руководил операцией по аннексии Крыма, за что попал под санкции США, Евросоюза и Австралии. К слову, именно он в июне 2013 года организовал визит в ГРУ генерала Майкла Флинна, не так давно вынужденного уйти в отставку как раз за излишне тесные контакты с россиянами. Буквально за несколько дней до этого, 27 декабря 2015 года «от остановки сердца» скончался другой участник аннексии, непосредственно возглавивший операцию по силовому захвату полуострова – заместитель начальника штаба воздушно-десантных войск России генерал-майор Александр Шушукин.

В феврале тоже последовал ряд подозрительных смертей, но уже связанных с другой российской «спецоперацией», а именно, печальной известной «подменой мочи». 14 февраля 2016 года неожиданно скончался бывший исполнительный директор Российского антидопингового агентства (РУСАДА) Никита Камаев, незадолго до смерти сообщивший журналисту «The Sunday Times» о намерении обнародовать секретную информацию о применении допинга в российском спорте с 1987 года. Причиной смерти, как вы уже, наверное, догадались, вновь стал «инфаркт». Менее чем за две недели до этого, 3 февраля, умер бывший председатель исполнительного совета РУСАДА и экс-глава организации Вячеслав Синев.

Утром 20 июля 2016 года в Киеве в результате взрыва машины погиб известный белорусский и российский оппозиционный журналист Павел Шеремет, а в ночь с 27 на 28 августа, как уже говорилось, застрелился или был застрелен Александр Щетинин.

16 октября 2016 года в Донецке погибает один из известных лидеров донбасских боевиков Арсений Павлов («Моторола»), взорванный в лифте собственного дома. До него уже были убиты и другие видные полевые командиры сепаратистов, такие как Павел Дремов, Александр Беднов и другие. По одной из версий, «Моторолу» ликвидировали свои же – по приказу из Москвы, в связи с его абсолютной неуправляемостью.

В самом конце декабря в Москве скончался 61-летний начальник управления «Роснефти» Олег Еровинкин, который в 2008–2012 годах возглавлял секретариат тогда еще вице-премьера Игоря Сечина. По предварительным данным, он тоже умер «от сердечного приступа». При этом в американской прессе не раз высказывались подозрения насчет того, что именно Еровинкин был одним из основных источников бывшего сотрудника британской разведки Кристофера Стила при получении информации о наличии у российских спецслужб компромата на Дональда Трампа. Особенно подозрительно его смерть выглядит на фоне того, что она почти совпала по времени с арестами специалистов по кибербезопасности ФСБ России, являвшихся, предположительно, агентами США. Словом, создается впечатление, что информация была получена российскими спецслужбами в результате одной общей утечки.

2017 год начался с подготовки покушения на депутата Верховной Рады Украины, советника главы МВД Антона Геращенко, которое было предотвращено СБУ. По официальной информации, террористы намеревались взорвать Геращенко по тому же сценарию, как был убит Павел Шеремет. Через пару дней после сообщения о предотвращении его убийства, Геращенко сделал заявление, что Шеремет был убит по приказу из России. По его словам, украинские правоохранительные органы пришли к выводу, что на территории России существует диверсионно-террористический центр, в задачи которого входит организация преступлений на территории Украины.

Тем временем в Москве в конце января скончался экс-глава террористов «ЛНР» Валерий Болотов. По сообщениям «Интерфакс», смерть наступила «от сердечного приступа». При этом жена боевика предполагает, что его отравили чашкой кофе. Буквально через неделю, 8 февраля на Донбассе погиб другой лидер террористов, Михаил Толстых по прозвищу «Гиви».

Чуть раньше, 2 февраля Владимир Кара-Мурза был повторно госпитализирован в критическом состоянии в Москве с аналогичными симптомами отравления. Пробы его крови, а также образцы волос и ногтей были отправлены во Францию и в Израиль для токсикологического анализа. На днях адвокат оппозиционера Вадим Прохоров подал заявление в Следственный комитет с требованием возбудить дело о покушении на убийство.

20 февраля в здании Российского диппредставительства на Манхэттене скончался постоянный председатель России при ООН Виталий Чуркин. Причиной смерти также был назван «сердечный приступ». При этом не исключено, что в данном случае смерть и правда была естественной – по крайней мере, пока не появилось убедительных доказательств, что до предела лояльный Кремлю Чуркин собирался рассказать иностранным спецслужбам какую-то информацию. Однако очередная отсылка на «сердечный приступ» после всего, что было перечислено выше, заставляет многих сомневаться в этой версии даже в его случае.

В целом же, оглядывая этот список, можно увидеть, что от рук Кремля гибнут не только оппозиционеры и журналисты, но и перебежчики, информаторы, потенциальные информаторы, лояльные, но чрезмерно фанатичные боевики, а также и те, кто просто «слишком много знал». И потому тем, кто хочет «рассчитать» и выбрать самый выгодный и безопасный стиль поведения, важно понимать – такой расчет невозможен. При соприкосновении с таким злом, как Кремль, равно гибнут правые и неправые, свои и чужие, благородные и жестокие. Вся разница заключается лишь в том, какую жизнь человек проживает перед своей смертью.

Можно продать все остатки совести до конца, оправдывать терроризм, ложь, оккупацию, захват чужих земель, как это делал Чуркин, и смертельно бояться при этом в любой момент оказаться неугодным. Можно отдавать преступные приказы, как погибшие генералы ГРУ, или самому выполнять их, как «Гиви» и «Моторола», или участвовать в иных, не военных преступлениях Кремля, как Лесин, – опять же, живя в страхе разоблачения, будущей люстрации, аппаратных интриг или шальной пули.

А можно прожить жизнь честным и принципиальным человеком, как Борис Немцов или Павел Шеремет, или сделать безусловный и жертвенный выбор, исправляющий все прежние ошибки, как это сделал Александр Щетинин. Выбор, который делает жизнь по-настоящему яркой, насыщенной, честной и достойной. Такой, что ее не может затмить даже самая страшная смерть, потому что только такая жизнь оказывается сильнее смерти.

Ксения Кириллова, специально для Charter97