Минчанка: В общежитиях развито своячничество и землячество
После десяти лет работы в строительной организации женщину с детьми выгнали из общежития.
Ольге Снапковой, несмотря на обладание полезными навыками маляра-штукатура и сотни сделанных за жизнь ремонтов, приводить в порядок стены в собственной квартире так и не довелось: не обзавелась женщина за двадцать с лишним лет дорогостоящими минскими «квадратами». Однако было у нее и утешение — две комнаты в общежитии коридорного типа: не шикарно, но жить можно. Устоявшийся за годы порядок существования в казенных стенах казался Ольге извечным и нерушимым, тем более что и предпосылок для изменений вроде как не было. Но прошлой осенью женщина получила извещение о выселении, а вслед за этим проиграла все суды, хотя до того была свято уверена: после десяти лет работы в строительной организации и проживания в общежитии выгнать на улицу ее не могут, пишет Onliner.by.
Ольга — человек простой и бесхитростный, из той породы, что честно ходят на работу, верят начальству и не вникают в юридические тонкости. Несмотря на строительную профессию, в которой, чего греха таить, полно любителей горячительного, вредных привычек женщина не приобрела. Наоборот, работала что есть силы: надо было не только вырастить, но и выучить на платном двух дочек. Но обо всем по порядку.
— В 1990 году я закончила Новолукомльское строительное училище, — вспоминает события почти тридцатилетней давности Ольга, для которой переезд из родной деревни в небольшой город уже был событием. — По распределению меня направили в Минск — так в те времена тасовали кадры. Ехать в столицу не хотела: уже бывала в Минске на производственной практике и понимала, что это большой город, в котором шум и постоянная суета. Но кто когда-нибудь интересовался мнением распределяемых?..
Ничего не поделаешь, взяла направление и приехала. Как молодому специалисту мне предоставили общежитие, выделив койко-место в комнате с другими девочками. В июле 1990-го начала работу в большой организации — тресте «Белэнергострой». У этого предприятия, в свою очередь, была дочка — «Минскэнергожилстрой» — сюда меня и оформили маляром-штукатуром 4-го разряда. Работа как работа, ничего непривычного.
— Но примерно через четыре года нас, сотрудников, поставили перед фактом: работы нет, денег нет, будем вас переводить в другую организацию. Так в июне 1995 года меня уволили и в порядке перевода оформили опять же маляром-штукатуром, но уже в «Минскэнергострой». Какого-то значения этому событию я не придала. Думала, главное, что будет работа и возможность содержать семью. Посмотреть, что и как записано в трудовой, естественно, не могла: не положено. Да и не до того было: месяца три вынуждена была сидеть без работы за свой счет, так что на протяжении всего этого времени приходилось искать «халтуру», чтобы хоть как-то свести концы с концами. Листая трудовую сейчас, вижу, что уволена и принята на работу в новую организацию (ОАО) я была «по согласованию между руководителями». Как мне казалось, это не имеет никакого значения: сфера деятельности та же, организации «дружественные», — объясняет женщина.
Пока в верхах происходили реорганизации и переводы, жизнь шла своим чередом: Ольга вышла замуж и к великой радости получила комнату в общежитии на улице Грушевской. После рождения первой дочери супругам выделили еще одну комнату — так в их «владении» оказалось два помещения площадью 13 и 16 «квадратов».
— Комнаты были на последнем этаже, поэтому их, а также общий коридор регулярно затапливало. Но у меня же такая профессия, что равнодушно смотреть на потеки не могла — штукатурила, красила, переклеивала, чтобы вид был приличный, причем везде. В общем, ремонт у нас был постоянный, — без гордости и тени упрека в сторону руководства общежития говорит Ольга, которая такое положение дел воспринимает как само собой разумеющееся.
В 2001 году женщина уволилась из организации, зарплата в которой была не самой высокой. Отправляясь искать профессиональное счастье, Ольга была абсолютно уверена, что комнаты в общежитии останутся за ней. На предприятии она проработала почти одиннадцать лет, а статья 96 старого Жилищного кодекса четко определяла: «Из служебного жилого помещения не могут быть выселены без предоставления другого жилого помещения граждане, проработавшие на предприятии, в учреждении, организации, предоставивших им служебное жилое помещение, не менее десяти лет». Ольга искренне полагала, что перевод из одной организации в другую происходил под крылом одного треста, а потому вопросов к ней быть не должно.
— Когда увольнялась, еще уточнила: есть ли у меня необходимый стаж для того, чтобы жилплощадь осталась закреплена за мной? — продолжает разговор женщина. — Специалисты заверили: не волнуйтесь, все нормально. Собственно, так и было на протяжении последующих двенадцати лет: договоры на проживание регулярно и без всяких трудностей перезаключались — то на год, то сразу на пять, то меня вообще никто не дергал по этому вопросу. Максимум, что было из «бумажных» требований, так это просили принести справку из БРТИ и ходатайство с новой работы о предоставлении мне жилья. Но и это была формальность, так как за общежитие продолжала платить я, а не работодатель. Так и жила.
В 2013 году грянул первый гром: изменилось законодательство, и собственники решили «почистить» общежитие от лишних людей. Перед новым годом Ольге пришло уведомление с просьбой выселиться из занимаемых помещений. К тому моменту она уже развелась с мужем и жила в общежитии только с двумя дочками.
— Пошла к руководству треста, меня принял начальник. Он полистал трудовую и сказал, что не видит никаких проблем. Договор в очередной раз продлили. Еще два года мы жили спокойно, но как только младшей дочери исполнилось 18 лет, пришло письмо: выселяйтесь.
Снова обратилась к руководству, которое уже успело смениться. На этот раз разговор был коротким: «Почему мы должны вас оставлять, если есть люди, которые работают у нас в организации и не имеют жилья?» Я давай ему говорить про одиннадцать проработанных на предприятии лет, но он ответил, что это не так: были переводы из одной организации в другую, которая стала самостоятельным ОАО.
Понимая, что надо что-то делать, прошу взять меня в трест на работу, чтобы жилье все-таки осталось за мной. Но получаю ответ: работы нет. Вообще. Даже для старшей дочки. При этом у меня на глазах, пока я еще продолжала жить в общежитии, появилось очень много нового народу: поменялись вахтер, маляр, другие работники.
Пытаясь хоть как-то выкрутиться, просила оформить эти комнаты как арендное жилье, но мне ответили отказом: мол, ищите работодателя, который за вас будет платить, так как принимать деньги от физического лица мы не можем. Ну а кто из начальников сейчас захочет взять на себя такую ношу? — рассуждает женщина.
В начале прошлого года, когда Ольга через знакомых все-таки нашла работу, на которой были согласны оплачивать ее проживание в общежитии, женщина узнала, что документы на выселение уже переданы в суд. Дело женщина предсказуемо проиграла: вердикт — выселить без предоставления другого жилого помещения.
Минчанка, далекая от юридических тонкостей и закавык, начала писать во все инстанции, подавать кассационные жалобы. Но это ничего не изменило.
— Очень просила на суде, чтобы руководство треста или дало работу, или позволило оформить комнаты как арендное жилье. Но что толку? При этом в общежитии живут и сотрудники милиции, и судебные исполнители, и учителя — да кто угодно. Думаю, вы и сами знаете, как в общагах развито своячничество и землячество. Так почему не пойти навстречу бывшему работнику и жильцу, к которому никогда не было претензий?
Притом что такая ситуация сложилась не по моей вине: это не я просила перевести меня из одной организации в другую. Более того, никто даже не предупредил о последствиях такого шага. Крайним, как всегда, стал обычный человек — 20 ноября прошлого года мне пришлось выселиться.
Я просто-напросто оказалась заложником ситуации: в 15 лет уехала в Минск, всю жизнь работала, а сейчас оказалась на улице. Собрать на свою квартиру было нереально, весь доход — это зарплата, подработки и копеечные алименты от мужа, которые прекратились, как только детям исполнилось по 18 лет. Обе дочки поступили на платное — а это немалые деньги. Причем младшей не хватило всего 7 баллов, чтобы учится в медуниверситете на бюджете. Отказать дочерям в том образовании, которое они хотят, я не могла: сама всю жизнь работаю на нелюбимой работе — пусть хотя бы у них будет нормальная жизнь, — объясняет горемычная женщина.
Сейчас Ольга снимает двухкомнатную квартиру в Военном городке. Хороший по цене и состоянию жилья вариант помогла найти знакомая риелтор, которой несколько лет назад женщина делала ремонт.
— До этого объездила квартир двадцать. Если подходит по цене, то это тихий ужас: я не смотрю на стены-потолки-полы, так как все это исправить могу и сама. Но если в квартире разваленная сантехника, прогнившие трубы и непонятно какая электрика, мне заезжать страшно. Эту квартиру нам сдали на год, а что будет дальше — неизвестно.
Я работаю, ищу подработки. Думала открыть ИП, но, когда ознакомилась с условиями, все желание отпало: неважно, заработал ты что-то или нет, должен заплатить налог. А если не было заказов, если ты болел? Да и машины у меня нет — как ездить по большим заказам?
До этого года два подряд писала заявления на предоставление арендного жилья. Всегда были отказы. Предлагают тем, кто стал на очередь раньше меня. Я же стояла с 1998 года. А сейчас, после того как меня выселили из общежития и аннулировали регистрацию, я потеряла и очередь. То есть и я, и обе дочери — теперь мы бомжи.
Даже хуже бомжей. Я звонила в организацию, которая занимается такими людьми, чтобы оформить хоть какую-то регистрацию, но там мне сказали: далеко не факт, что я получу временную прописку, так как то, что меня выселили из общежития, еще ничего не значит. Мол, потеряла я не свое, а государственное.
А «притулиться» мне действительно некуда: сама я родом из глухой деревни в Толочинском районе — в наше село даже автобус не пускают, если не набралось пассажиров. Естественно, ни строительной, ни какой-либо другой работы для меня там нет. Мама в деревню приезжает только летом, все остальное время живет у моей сестры в Новолукомле. И уезжать в другой город не вариант: там работы еще меньше, чем в Минске, в котором с этим делом тоже стало туго. Угла у меня нет никакого. Вот такая жизнь и такая история… А самое обидное, что даже арендное жилье стало для нас недостижимым… Я просто не могу понять, как выкрутиться простому человеку, который всю жизнь исправно работал и дал образование детям.
Ситуацию комментирует адвокат Сергей Зикрацкий:
— Порядок выселения из общежитий изменился в связи со вступлением в силу в марте 2013 года нового Жилищного кодекса.
Ранее выселению из общежития подлежали только такие бывшие работники, которые уволились по собственному желанию без уважительных причин либо были уволены за нарушение трудовой дисциплины или совершение преступления.
В статье 93 нового Жилищного кодекса установлено, что в судебном порядке подлежат выселению из общежитий без предоставления другого жилого помещения работники, прекратившие трудовые отношения с организацией, предоставившей комнату в общежитии, вне зависимости от оснований для увольнения.
Переходными положениями к новому Жилищному кодексу были установлены исключения для выселения из общежитий некоторых категорий работников. В частности, было установлено, что если общежитие было предоставлено гражданину до вступления в силу нового Жилищного кодекса (до марта 2013 года), то он не подлежит выселению, если проработал в организации, которая предоставила комнату в общежитии, не менее десяти лет либо был уволен из такой организации в связи с ее ликвидацией или по причине сокращения штата работников. Организации, в которых работала Ольга, с точки зрения закона являются самостоятельными юридическими лицами, в каждой из них она проработала менее десяти лет, а увольнялась в связи с переводом из одной организации в другую. Поэтому, если исходить из буквального толкования Жилищного кодекса, оснований для продолжения проживания в общежитии у Ольги и не имелось.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]