Как вратарь из Беларуси стал тренером сборных в России

Необычная история Владимира Малышева.

Этого улыбчивого светловолосого голкипера должны неплохо помнить те, кто активно следил за белорусским футболом в 1990-х. Владимир Малышев поиграл за «Неман» и «Молодечно». В 31 завершил карьеру из-за травм. Он пытался начать тренерскую карьеру в Беларуси, но был вынужден отправиться в Россию. О том, что именно так все произошло, Владимир наверняка не жалеет. Он дорос до тренера молодежной сборной России, работал с вратарями в «Анжи», нижегородской «Волге», «Кубани». Малышев разработал методику подготовки вратарей, а сейчас работает в футбольной академии «Чертаново» и юношеской сборной России. Журналист by.tribuna.com Тарас Щирый позвонил соотечественнику и поговорил о молодом Жевнове, преимуществах белорусского футбола над российским и о том, как правильно тренировать голкиперов.

– Родился я в небольшом городке Добруш, что в Гомельской области. В футбольную секцию пришел в четвертом классе. Сначала занимался при кружке в школе, а потом, после городских соревнований, меня заметил мой первый тренер Александр Владимирович Назарчук, светлая ему память, и пригласил в футбольное отделение спортшколы. Так все и закрутилось. Несмотря на то, что мы жили в маленьком райцентре, условия для занятий были замечательные. В нашем распоряжении был городской стадион, хороший спортзал на 46 метров. Практически каждую неделю мы ездили на матчи в Гомель, до которого всего 20 километров. С играми вообще не было проблем. Мы объездили практически всю Гомельскую область. К слову, в нашей ДЮСШ был полный комплект хоккейной амуниции, и мы даже ездили играть в Светлогорск товарищеский матч с местной командой. Хорошо помню, что меня после встречи признали лучшим игроком и вручили деревянную клюшку. Но долго она не прожила. Вернувшись в Добруш, пошел на каток и сразу же ее сломал. Пластиковые клюшки для нас были роскошью.

Тогда действительно было неплохое время. Детей в ДЮСШ хватало, а сейчас там масса проблем и с экипировкой, и с воспитанниками. Интереса к спорту у детей практически нет, и собрать даже одну группу в Добруше очень проблематично. Из тех местных, кто заиграл на достаточно высоком уровне, назвать, наверное, можно только меня и Юру Жевнова, которого в свое время посоветовал посмотреть Пышнику как одаренного, с высокой скоростью перемещения, мальчика. Как дальше сложилась его карьера, вы знаете.

- Когда вы уехали из родного города?

– В восьмом классе. В Гомеле на тот момент интерната спортивного профиля не было. Поэтому просто занимался в СДЮШОР и, чтобы постоянно не ездить домой, параллельно жил и учился в обычной школе-интернате. Когда туда приехал, сразу был ошарашен. Там все отличалось от того, к чему привык в Добруше. Первую ночь провел в слезах и собирался утром сесть на поезд, вернуться домой. Но я сходил на завтрак, съездил на тренировку и как-то успокоился, привык со временем. Через год я уже был в РУОРе у Пышника.

- В интернате в передряги попадали?

– Меня признали за своего. Проблем не возникало, ничего у меня из вещей не пропадало. Хотя был один неприятный момент. Интернат находился в Новобелице, очень непростом городском районе, и ребята часто дрались с местными пацанами. Было время, когда интернатовские даже встречали меня на остановке, чтобы никто не поколотил. Но однажды я сам с кем-то подрался возле интерната. Бросился догонять парня, сделал ему подсечку и тот упал. Прибежала вся эта ватага и стала жестоко избивать его руками и ногами. Все это остановил вовремя подоспевший воспитатель. Потом я и сам пожалел, что ввязался в эту драку.

В моей памяти остался еще один интернатовский эпизод. В наше время было модно взрывать разные взрывпакеты. У одного из пацанов такая взрывчатка бабахнула прямо в руках, и ему оторвало два пальца. Казалось бы, трагедия. Но для других он стал героем. Сам очень радовался тому, что остался без пальцев и теперь не нужно писать на уроках. Он стал для других авторитетом. Со временем, когда изучил психологию, понял, что эти ребята только внешне диковатые и колкие, а внутри они – ранимые и тонкие люди. Их дерзость – это просто защитная реакция. Не более.

* * *

- Во сколько лет вы попали в минское «Динамо»?

– В 15 я оказался в РУОРе у Юрия Пышника, очень мудрого и компетентного наставника. Он всегда нормально разговаривал с футболистами. При этом умел держать дистанцию, был очень требовательным к нам, но за все время нашей работы я никогда не услышал от него ни одного матерного слова. Это просто настоящий педагог. Да и ребята у него были замечательные. Из вратарей – Юра Свирков, Валера Шанталосов, из полевых – Юра Малеев, наша звездочка, привлекавшийся в юношескую сборную Союза. Чуть позже появился и Гена Тумилович, пластичный, очень талантливый вратарь. Лидер по природе. Но он распорядился своими способностями не так, как можно было. Ему не хватало психологической стабильности.

- Ваш одноклубник-вратарь по «Молодечно» Николай Абрамович даже не скрывал, что мог выпить перед игрой.

– Это не красит его. Я только знаю одного вратаря, который мог не режимить, но творить в рамке чудеса. Это Тумилович. Да, Коля хороший, фактурный парень, что очень здорово для вратаря, но из-за нехватки футбольного образования, других ошибок, на высокий уровень он не вышел. Так и остался в Молодечно звездочкой местного масштаба.

Но мы ведь говорили про «Динамо». Ребята, учившиеся в РУОРе, жили возле Комсомольского озера. Рано утром, после завтрака, а он был после подъема в 7:00, садились в автобус и ехали на тренировку в Стайки. В дороге обычно проводили минут 50, поэтому можно было еще немного поспать. Я приезжал в Стайки, работал со своей командой, а потом еще дополнительно тренировался с молодежкой «Динамо». За резерв дебютировал в 1986-м в Кутаиси. Мы минимально победили, а я отстоял на ноль. Меня сразу радушно приняли в команде. Юрий Курненин, Сергей Боровский, Георгий Кондратьев взяли под свою опеку, дали кличку «Замора», старались во всем помогать. Однако я получил травму, за основу не сыграл и через какое-то время покинул команду. Но ту теплоту, с которой меня приняли в коллективе, помню до сих пор. У меня со многими динамовцами остались хорошие отношения. Сергей Владимирович Боровский позже даже пригласил играть за «Молодечно».

- Вашу карьеру успешной вряд ли назовешь. Да, была «Лада» в России, «Неман» и «Молодечно» в Беларуси, но это далеко не топ-клубы. Все в итоге оборвалось в 31 год.

– Я сделал все, что мог. Вы можете набрать любому тренеру, с которым я работал, и он вам это подтвердит. По работоспособности, соблюдению режима и отношению к футболу ко мне никогда ни у кого не было претензий, но из-за травм мне не удалось достичь большего, хотя я неплохо поиграл в Прибалтике. Вместе с эстонской «Лантаной» вышел в финал Кубка страны, в котором нас ожидала «Флора». Но президент федерации, который параллельно владел «Флорой», узнал, что у меня возникли проблемы с продлением вида на жительство, и заявил, если Малышев сыграет в финале, клуб будет дисквалифицирован. В итоге я уехал. Позже был «Металлург» из Лиепаи, где я провел прекрасных четыре года. В Латвии у меня родился сын. Меня даже хотели натурализовать, заявить за сборную Латвии, но потом появился Андрис Ванин, который до сих пор играет за националку, и эта идея отпала сама собой. В Латвии я травмировал паховые кольца и с футболом завязал, вернулся в Тольятти, откуда родом моя супруга. На тот момент я уже получил российский паспорт. Определенное время был без работы. Из-за травмы мучили сильные боли. Я не мог даже нормально ходить. Хорошо, что в Латвии неплохо платили. Я в несколько раз зарабатывал в «Металлурге» больше, чем в Гродно. Это позволило первое время нормально жить и ни в чем не нуждаться. Но потом я узнал о местной футбольной академии, которую открыл крупный бизнесмен Юрий Коноплев, специализировавшийся на продажах автомобилей ВАЗ.

Владимир Малышев в составе тольяттинской «Лады» (в нижнем ряду четвертый слева).

Нужно понимать, что Тольятти – это нефутбольный город. Там в почете хоккей и единоборства. С футболом все намного сложнее. Когда я познакомился с Коноплевым, он мне показал какой-то клочок земли в пригороде, на котором должны были заниматься ребята, а потом сказал, что в 2014-м мы выиграем премьер-лигу. Его слова меня удивили, но прошло много лет, и я понял, что они в чем-то были правдивыми. Сразу было непросто. Сотрудники академии совмещали в себе огромное количество профессий. Мы были и тренерами, и водителями, и человеками-пауками…

- То есть?

– В Тольятти строили футбольный манеж, и от нас требовали в короткие сроки сдать объект в эксплуатацию. Работать на объекте приходилось всем. У нас были какие-то плиты, завернутые в целлофан, которые нужно было прикреплять к стенам. И мы без страховки ползали по этим стенам, крепили эти плиты, обрывали с них целлофан. Из-за этого нас и прозвали человеками-пауками. Никто, к слову, не пострадал. Все остались живы.

По моему приглашению в Тольятти как-то прилетал Михаил Ильич Цейтин. Ему на тот момент было далеко за 80. Он провел занятие для ребят, поупражнялся, а потом встретился с педагогическим составом. Сидим, общаемся, все его внимательно слушают, а потом следует вопрос: «Скажите, а как нужно питаться, чтобы в таком почтенном возрасте быть в хорошей форме?» Цейтин ответил в своем стиле: «Что я вам могу сказать? Перед отъездом к Володеньке я проснулся ночью, мне захотелось кушать. Открыл холодильник, достал хлеб и сало, отрезал скибку и съел». В академии это диетой Цейтина прозвали.

Со временем дела пошли в гору, в академии стали работать не только местные специалисты, но и тренеры со всей России, открыли свою общеобразовательную школу, участвовали в международных турнирах, заявили команду во вторую лигу. В трудные времена Юрий Петрович продал дом в Германии за миллион долларов и вложил эту сумму в академию. Думаю, по этому примеру вы можете представить, какого масштаба была эта личность. Но в 2006-м произошла трагедия. Петровича не стало. Умер из-за сердечной недостаточности. При нем академия давала лучший результат, нежели футбольные школы ЦСКА и «Спартака», хотя и имела более скромный бюджет. У нас было много хороших воспитанников. Вратарь Станислав Крицюк прямо сейчас является вратарем сборной России, а Александр Фильцов когда-то был кандидатом в национальную команду.

- А как же Алан Дзагоев?

– Тоже наш воспитанник. Когда его привезли в академию, внешними данными на фоне других вообще не выделялся. Но у него все в голове. Это человек с жаждой борьбы и победы. Осетинская неуступчивость всегда проявлялась в нем. Дзагоев – это что-то особенное, какой-то сгусток энергии, который иногда бьет через край. А еще Алан предан футболу. Он никогда не тратил время на какие-то дискотеки, тусовки. Всегда думал об игре. С дисциплиной у него всегда все было хорошо.

- Белорусы приезжали на просмотр в Тольятти?

– Нет, никогда. Эта академия была создана исключительно для россиян и комплектовалась за счет своих ребят. Основной задачей школы была подготовка футболистов уровня национальной сборной и топ-клубов премьер-лиги. Сейчас воспитанников школы мы видим в каждой команде. Дзагоев играет за ЦСКА, Зобнин, Кутепов – за «Спартак», Юсупов выступает за «Зенит», Крицюк – за «Краснодар», а Фильцов на данный момент в «Рубине».

- Сейчас школа существует?

– Да, после смерти Коноплева академию по договоренности спонсировал Роман Абрамович. Сейчас, правда, уровень школы падает, там многое изменилось, но она до сих пор остается лучшей в своем регионе.

- Почему вы оттуда ушли?

– В академию пришли нефутбольные люди, и мы разошлись во мнениях по дальнейшему развитию академии. Я был вынужден ее покинуть. В итоге через какое-то время попал в молодежную сборную, потом оказался вместе с Юрием Красножаном в «Анжи». Керимов только начинал строить звездную команду, но уже пригласил Это’о и Роберто Карлоса. Однако нам не дали толком поработать. Мы провели подготовку, и с Красножаном был расторгнут контракт. Причиной стали разногласия со «звездными» игроками клуба.

- Это’о приехал в команду как настоящая звезда или как обычный парень?

– Как звезда. Вы представьте, его везде сопровождали переводчик и два охранника. Один из них спал прямо под дверью номера, в котором жил Самуэль. Да, на поле он был потрясающий футболист, но в жизни… Знаете, я бы не хотел продолжать эту тему.

Что касается моей нынешней работы, я тружусь в московской академии «Чертаново», одной из лучших в России. 5-6 наших воспитанников постоянно привлекаются в сборные России разных возрастов. Чем занимаюсь? Контролирую работу тренеров вратарей, провожу мастер-классы, работаю с нашей командой, выступающей во второй лиге. Кстати, этой зимой мы произвели настоящий фурор. Нам разрешили заявиться в розыгрыш Кубка ФНЛ, и мы дошли до самого финала, где уступили воронежскому «Факелу». Примечательно, что за «Чертаново» играют исключительно воспитанники нашей академии и молодежь.

* * *

- Вы разработали свою методику подготовки вратарей, написали книгу совместно с Марком Годиком, тренировавшим с Садыриным ЦСКА. Какие основные тезисы вашей работы?

– Моя методика построена с учетом сензитивных периодов развития, то есть благоприятных периодов развития вратаря для той или иной работы. Должны учитываться физиологические особенности каждого ребенка. К примеру, с 6 до 11 лет упор должен делаться на развитии координации, гибкости, ловкости и прививании любви к футболу, вратарскому искусству. Кисть у ребенка до 12 лет не сформирована, поэтому требовать многого от мальчика в таком возрасте в технике ловли мяча мы не должны. И красной нитью через всю мою работу проходит мысль о том, что тренер обязан давать юным футболистам только то, что ребенок готов усвоить. А ведь некоторые специалисты начинают сразу пытаться ставить технику человеку, у которого еще толком не сформировался организм. Так делать нельзя. Ты сначала рассмотри задатки, прививай любовь к вратарскому делу, чтобы у ребенка было желание и стремление играть в воротах, а уже потом занимайся вратарской техникой. Однако если ты видишь, что ребенок развивается быстрее своих ровесников, то для повышения его уровня мастерства можно дать иную нагрузку, отличную от той, с которой работают другие ребята, и наоборот.

Очень важно не ставить крест на тех, у кого есть задержка в физиологическом развитии. Да, сегодня он такой – маленький, невысокий, но после пубертатного периода дети за год совершают скачки в росте до 12-14 см. А еще не нужно водить ребят в тренажерные залы, заставлять их поднимать большие веса в маленьком возрасте. Это может негативно сказаться на развитии ребенка.

- В моем детстве в ДЮСШ в ворота отправляли того, кто выше остальных. Думаю, раньше так было везде.

– Да, так и есть. Но все это делалось по остаточному принципу. Мол, медленно бегаешь, высокий, тогда иди в ворота. Но вопрос нужно рассматривать глубже. Согласно моим модельным характеристикам, вратарь должен соответствовать ряду качеств: крепкая нервная система (голкипер испытывает самое сильное эмоциональное напряжение во время игры), стойкий характер, высокие скоростно-силовые качества, высочайшее понимание игры и, конечно, антропометрия. Что касается возраста, то ставить ребенка в раму можно в разное время, однако 13 лет – это пограничный возраст, когда мальчишку можно переквалифицировать во вратаря.

- Белорус Артем Гомелько, игравший за московский «Локомотив», пришел в футбол вообще в 16 лет.

– Исключения из правил, безусловно, есть. Но это крайность. Что касается Артема, он в «Локомотиве», к сожалению, надолго не задержался, не проявил себя. Если бы он достиг уровня Юры Жевнова, то тогда бы мы могли о нем говорить, но как пример я бы его не приводил.

Я продолжу. Один из главных аспектов, на который я обращаю внимание, – это игра ногами. Все голкиперы экстракласса прекрасны в этом компоненте. Посмотрите, как обращаются с мячом Мануэль Нойер, Давид Де Хеа, Клаудио Браво. На мой взгляд, вратарь стал ключевой фигурой при выходе команды из обороны. Он обязан хорошо принимать мяч, читать игру, страховать защитников, вводить мяч ногой минимум на 65 метров… Вышеперечисленные футболисты все это подтверждают. Ну а если голкипер не понимает игру, плохо играет ногами, на топ-уровень он никогда не выйдет. Поэтому, возвращаясь к раннему школьному возрасту, не нужно вратаря тренировать ежедневно. Он наравне со всеми до 12-13 лет должен научиться владеть мячом, как полевой игровок. Иначе поезд уйдет.

Что касается роста… Я анализировал голкиперов, выступавших на последних чемпионатах мира и Европы и пришел к выводу, что средний рост вратаря 189-192 см. Классных высоченных киперов типа гэдээровца Бодо Рудваляйта, рост которого был 202 см, практически не осталось. Дело в том, что раньше можно было брать мяч от своего в руки. Но это правило отменили. Теперь играть можно исключительно ногами. Как известно, техничные футболисты не такого и высокого роста. Поэтому и средний рост вратарей тоже снизился. Очень высокие вратари, которые прекрасно играют ногами, – это вундеркинды.Таким был Эдвин ван дер Сар. На чемпионате мира играл даже 178-сантиметровый мексиканец, но нехватку роста он компенсировал быстротой, высочайшим пониманием игры. Но таких вратарей в Беларуси, России и Европе нет.

- Ваша программа официально утверждена?

– Никакого патента на нее нет. Меня просто приглашают в ВШТ, где я читаю лекции, провожу мастер-классы. А что касается программы, вот вам пример. Тренера молодежной сборной России выбирали между мной и Ринатом Дасаевым. Я предложил футбольному союзу свою методику работы с вратарями. Ознакомившись с ней, руководители решили остановиться на моей кандидатуре. И я до сих пор работаю в системе сборных России, сейчас вхожу в штаб сборной 2000 года рождения, которая готовится к участию в элитном раунд чемпионата Европы.

* * *

- Российские футбольные академии работают по единой системе?

– Нет. На базе каждого клуба премьер-лиги создана футбольная академия, программу подготовки молодых футболистов разрабатывает руководитель спортшколы. У каждого клуба своя методичка. Никто по одинаковой системе не работает. Но сейчас в России на определенное время запускается совместная программа с немецким футбольным союзом, и 24 школы из разных регионов страны в виде эксперимента начнут работать по единой стратегии. Если все сложится удачно, ее запустят на постоянной основе. Было бы здорово, если бы такие академии появились и во всех крупных белорусских городах.

- Но, мне кажется, охватить академиями все клубы высшей лиги Беларуси – это проблематично. У нас на футбол тратят совершенно другие деньги.

– Годовой бюджет академии в Тольятти составлял примерно 5 миллионов долларов. В Беларуси суммы, которые могли бы пойти на развитие футбольных академий, были бы на порядок меньшими, чем те, что выделяют в России. Так что я все равно думаю, что в такой маленькой стране, как Беларусь, это вполне реально. Ваша страна более компактная, удобная, а у нас расстояния между городами огромные. Могут возникнуть некоторые проблемы.

Как я вижу решение этого вопроса в Беларуси? Федерация должна выработать и запустить единую систему подготовки игроков для всех команд, начиная с маленького возраста и заканчивая уже взрослыми футболистами, которые могут пополнить профессиональные клубы. Кроме Минска, по одной академии должно появиться в каждой области. Да, упражнения у тренеров могут быть разные, но направленность должна быть единая для всех. Чтобы не было так, что где-нибудь в Кобрине тренер по незнанию повел 11-летнего мальчика штангу поднимать. Повторюсь, подготовка во всех аспектах должна быть одинаковой для всех с учетом синзетивных периодов развития ребенка. И я абсолютно уверен, что при такой общей работе в вашей стране результат будет на порядок выше нынешнего. У меня в этом даже нет сомнений. Системный подход всегда дает результат.

- В Минске уже появилась академия футбола при федерации.

– И это прекрасно. Я ею очень впечатлен. Но есть один нюанс. Хочу посоветовать белорусским коллегам идти своим путем. Конечно, использовать наработки соседей можно, но не нужно все копировать. Вы идите своим, отличным от других, путем. Вы вообще не понимаете, какими традициями обладаете. В 1980-е Михаил Ильич Цейтин стал в малофеевском «Динамо» тренером по физподготовке. Это был прорыв. Тренер вратарей по сей день считается молодой профессией, а ведь еще 32 года назад Юрий Мохов приезжал в РУОР и специализированно работал с вратарями. Нигде в СССР такого не было, а в Беларуси уже было. В некоторых моментах вы уже опережаете Россию. Я честно скажу, такого футбольного манежа, как в Минске, в России нет. И такого комплекса полей, который есть в Веснянке, у нас тоже нету. Техническому центру федерации, в котором юноши могут одновременно жить, питаться, восстанавливаться и тренироваться, российские специалисты тоже могут позавидовать. Да, есть большие базы типа Новогорска, но там культивируют все виды спорта, а в минской академии внимание приковано только к футболу.

Я с уважение отношусь к хоккею, любимому виду спорта вашего президента, но футбол был и остается самым массовым и популярным видом спорта в Беларуси. Главное – открыть академии по всей стране, и все будет хорошо.

Что касается развития футбола в Беларуси, у меня есть несколько идей, которыми хочу поделиться. Начну с тренеров. На данный момент у вас очень сильная тренерская школа, в чем вижу немалую заслугу Виктора Иосифовича Шукана, заведующего кафедрой футбола БГУФК. Вам нужно постараться вернуть в страну лучших специалистов. Речь идет о Кучуке, Гончаренко, Кононове, которые уже проявили себя в России. У каждого из них своя методика работы, свои особенности в подготовке команды. И вы представляете, что будет, если в чемпионате сойдутся Кучук против Юревича, или Кононов против Гончаренко? А ведь есть еще Яромко, Кубарев, Кондратьев, Журавель, Боровский... Эти люди по своей природе не могут быть неуспешными. Между ними будет очень серьезная конкуренция. Что нужно сделать, чтобы вернулись тренеры из России? Большинство клубов получают дотации из бюджет, поэтому, на мой взгляд, государство должно существеннее помогать командам.

Кроме того, стоит активнее помогать детским тренерам. Они обязаны получить другой статус. Их зарплата должна ровняться тем деньгам, которые в профессиональных клубах зарабатывают вторые, третьи тренеры. А еще не стоит забывать о ветеранах футбола. Да, они в возрасте, но у таких людей как Цейтин, Лапунов, Пышник мозг работает всегда. Они готовы делиться своим опытом с молодым поколением. Мне кажется, таким заслуженным специалистам нужно назначить особые футбольные пенсии. Они обязаны жить достойно.

Клубы должны платить футболистам реальные деньги, те, которые готовы потянуть. Иначе появляются задержки, и мы получаем ущербного футболиста, который не верит ни руководству, ни тренерам. А ведь нужно просто договориться на ту сумму, которую ты сможешь по итогу выплачивать.

Идем дальше. Я считаю, что как в России, так и в Беларуси, молодежные составы должны проводить свои матчи не накануне, а на следующий день после игр основных составов. Мы имеем дело вот с какой проблемой. Молодой парень отыграл за дубль свои 30-40 минут, на следующий день попал в заявку основы, но просидел весь матч в запасе. Получается, что за резерв толком не сыграл, за основу не вышел, а потом еще один день отдохнул. Человек три дня провел без дела. У него не было никакой нагрузки. И преимущество моего предложения в том, что даже если он не сыграл за основу, или сыграл мало, то необходимую нагрузку сможет получить на следующий день в матче за дубль.

- Вас приглашали работать в Беларусь?

– Нет, ни разу. Когда закончил карьеру, возникла неопределенность, не было работы, хотя я уже тогда начал задумываться о разработке своей методики подготовки вратарей. Леонид Гарай организовал мне встречу с Эдуардом Васильевичем Малофеевым, который тогда тренировал сборную Беларуси. Я предложил ему проводить вратарские сборы, сделать единую систему подготовки голкиперов, но разговор не получился. В итоге я уехал в Тольятти, где начал работать в академии.

- А сейчас готовы к работе на Родине?

– Конечно, я рассмотрю предложения, но не только из Беларуси. Подобное сотрудничество мне было бы интересно, я не против поделиться своим опытом с вратарями и коллегами. Недавно встретил в Минске Сашу Сулиму и подкинул ему идею вратарских сборов. Посмотрим, что получится.

Да и я ведь по своей натуре белорус. Меня тянет домой. Когда еду по белорусским дорогам, любуюсь природой. Приезжая в Беларусь, отдыхаю душой. Это для меня отдушина. Набираюсь на Родине сил, энергии перед работой. К сожалению, отца и мамы уже нет со мной. В последние годы мать тяжело болела, и я каждые несколько месяцев старался вырваться к ней. Теперь бываю реже. Но у меня все равно в Беларуси живут родственники, к которым выбираюсь каждые 3-4 месяца. Знаешь, в России смотрят на меня как на специалиста, а здесь просто как на человека.

- Вам тяжело было привыкнуть к жизни в России?

– Этот переезд мне дался очень легко. Я ведь еще в седьмом классе уехал в интернат, потом переехал в Минск… В общей сложности больше 30 лет провел в разъездах, поэтому к такому кочевому образу жизни давно привык. Чтобы не было никаких проблем, нужно просто профессионально выполнять свою работу, адаптироваться ко внешним условиям. К примеру, я жил в Эстонии, Латвии, где далеко не все относятся к русскоязычному населению положительно, и чувствовал себя комфортно. Не противься тому, что и кто тебя окружает. Относись с уважением к чужим традициям, но будь всегда самим собой. Порой сделать это очень и очень сложно, однако если ты хочешь развиваться, не стоять на месте и добиться результата, будь всегда в гармонии со внешней средой и оставайся человеком.