Самородок на Брестчине создает галерейные артефакты

Павел Шадрин принимает туристов и создает изделия из дерева, ради которых приезжают и чехи, и финны, и норвежцы.

Зов души привел Павла Шадрина на белорусский юг, заставив променять городской комфорт на хуторскую жизнь. И он не растерялся: за 10 лет создал успешный бизнес вдали от городской суеты. Теперь принимает туристов и создает изделия из дерева, ради которых приезжают и русские, и чехи, и финны, и норвежцы, пишет tut.by.

«Когда первый раз разбрасывал навоз, меня такой смех разобрал»

Журналисты держат курс на юг. Место назначения — агроусадьба Павла и Надежды Шадриных, которая расположена в паре километров от деревни Залузье Жабинковского района. Туристический бизнес — дело относительно новое для семейства, основным занятием было и остается производство разнообразных изделий из дерева.

Тем не менее работа в сфере гостеприимства накладывает свой отпечаток: журналисты знакомятся с хозяином под шумную какофонию обитателей птичьего двора. Куры, гуси, индюки — неплохое подспорье, которое помогает разнообразить меню для гостей.

Павел родом из Мурманска, Надежда — из Бреста. Но в Беларуси Шадрины обосновались относительно недавно.

— В 1987 году пошел в армию, служил в 38-й десантно-штурмовой бригаде в Бресте. За два месяца до дембеля познакомился с девушкой. Поженились, уехали в Мурманск. Там прожили двадцать лет, родились двое детей. Потом решили переехать. Поездили по России — красивых мест много, но не все пригодны для жизни. В итоге выбор пал на Беларусь. И вот уже десять лет живем здесь, — рассказывает Павел.

Деньги, оставшиеся после продажи собственности в Мурманске, решили вложить в недвижимость. Недалеко от Залузья, совсем рядом с рекой Мухавец, нашелся подходящий участок: гектар земли с двумя кирпичными строениями — имущество детского лагеря труда и отдыха «Ветерок». За все отдали отдали около 200 тысяч рублей. Здания отреставрировали, одно из них стало музеем деревянных артефактов, а впоследствии и гостевым домом, второе разделили на жилое помещение для себя и мастерскую.

— Я городской житель, и переехать на хутор для меня было довольно странно. Три первых года мне казалось, что я в отпуске. Огородом раньше никогда не занимался, не знал, как что растет. Когда первый раз навоз раскидывал, такой смех разбирал. Жена тогда еще жила в Бресте, потому что младший сын оканчивал школу, — рассказывает Павел. — И вот как-то я шел из магазина по дороге через лес и вдруг понял, что иду домой. Теперь уже и не представляю, как можно жить в городе: там же душно и тесно.

Павел сейчас почти не выбирается в город. За продуктами раз в неделю ездит жена. Все остальные вопросы можно решить удаленно. Заработка от резьбы по дереву на безбедную жизнь достаточно.

«Зубры — чиновникам, аисты — сентиментальным бабулям»

Резьбой по дереву Павел занимается с детства. Говорит, первый раз взял в руки столярный инструмент в шесть лет. Дерево стало делом всей жизни Шадриных, которое кормит и, самое главное, дает возможность жить где и как хочется.

Журналисты заходят в гостевой дом, он же музей. На двухстах «квадратах» разместились три комнаты для постояльцев, кухня, обеденный зал и сотни деревянных изделий.

Каждый свободный сантиметр пространства занят всевозможными деревянными чашами, настенными «тарелочками», статуэтками животных, часами, картинами. Особое место занимает «рыбная» тема: люстра в виде семги, фигуры щуки, лосося — это все наследие жизни в портовом городе.

— Все наши изделия условно можно разделить на две группы. Первая — для денег, я это называю «штамповать пуговицы». Наштамповал — заработал на жизнь. Вторая — для души, то, что вешается на стену, — поясняет Павел.

«Массовый» продукт, линейка белорусских сувениров, идет в галереи искусств — это в большинстве своем деревянные картины и тарелочки с природными символами — аистами, зубрами, кабанами.

— Зубры больше всего востребованы чиновниками, аисты — сентиментальными бабушками из России, которые родились в Беларуси, но уехали.

Особенной популярностью пользуется мини-бар — деревянный «футляр», рассчитанный на одну бутылку спиртного.

— Когда-то у нас их в Москву возили пачками. Однажды заказали для коллекционного коньяка: 2000 рублей стоил мини-бар и 10 000 — сам алкоголь. То есть мы реально делали упаковку, — смеется Павел.

Но главная фишка мастерской Шадриных — деревянные «лесные» кружки для чая со смешным названием «кукса». Часто эта утварь имеет ручку в форме головы животного — птицы, рыбы, зверя. Без нее, говорит Павел, ни один житель Скандинавии в лес не отправится. Видимо, по этой причине основным заказчиком куксы остаются именно потомки викингов.

— В один год, помню, отправили три тысячи кукс в Скандинавию. А вообще сто штук в месяц — это очень много и очень тяжело, — говорит Павел.

Одна кукса стоит 70 рублей. Деревянная картина с изображением природы или животных — тоже 70, «тарелочка», например, с глухарем — 40 рублей. Штучный продукт — намного дороже: стоимость чаши-вазы для фруктов начинается от 400 рублей.

Самые красивые изделия — из «бородавок» на дереве

Профессионал не идет в лес и ничего не ищет. Он заготавливает много материала и потом делает из него то, что ему надо, объясняет Павел. Во дворе у Шадриных лежат кучи распиленных бревен — для будущих изделий. Сырье приносится из леса, покупается на лесопилках и даже приезжает из России.

— Мой любимый материал — березовый кап. Это такие наросты, «бородавки» на березе. В Беларуси его не очень много, да и северное дерево лучше, поэтому в основном я привожу его из Ленинградской области. Килограмм капа стоит 50 российских рублей. Тонна, соответственно, — около двух тысяч рублей, — говорит Павел.

Особую любовь к этому материалу мастер питает за его красоту и непредсказуемость:

— Кап ценится за свой «перелив». У него богатая форма, структура и текстура. Он растет по кругу, за счет чего происходит преломление древесных волокон. Поэтому кап прочный, не боится кипятка, если сделать из него ручку для ножа — ни за что не сломаешь.

Надежда Шадрина активно участвует в создании деревянных сувениров и специализируется на рисунке. Никаких проектов будущей поделки мастера не создают.

— Вижу кусок дерева и понимаю, что делать: он сам подсказывает. Многому меня научили скандинавы, которые в дереве прежде всего видят дерево. Подход такой: главное не загубить то, что создала природа. Можно добавить, украсить, но не испортить, — комментирует мастер.

Белорусская карельская береза с Нарочи, кленоподобный ясень, дуб, топляк (дерево, долгое время пролежавшее в воде) — из всего получаются замечательные вещи.

— Как-то сидели с женой у костра и стали считать, сколько в Беларуси пород деревьев растет. Насчитали под 40. И я стал делать тарелочки. Лиственница, граб, рябина, пихта, груша, слива, ясень, тополь, дуб, сирень… — Павел показывает увешанную образцами стену.

«Жить так, как хочешь, совсем не сложно»

Павел Шадрин — мастер-самоучка. Окончил математическую школу, поступил в педуниверситет, отучился два года и ушел.

— На этом мое образование закончилось. Жалею, что не поступил в архитектурный. Был попытка поступить в училище в Кобрине, но директор сказал: «Мы тебя ничему не научим, ты и так все умеешь», — говорит он. — До всего доходил опытно-экспериментальным путем. Ну и рынок помогает: когда ты этим зарабатываешь, жизнь многому учит.

В Мурманске Шадрин занимался оформлением частных музеев, квартир, магазинов. В какой-то момент понял, что никакой «дядя-начальник способностей не оценит, и открыл мастерскую на цокольном этаже пятиэтажки, в которой жил.

— Свое дело требует определенных черт характера. Директор должен быть плохим. Если в компании начальство хорошее, ее надо закрывать: не выживет.

Под аккомпанемент гусей и индюков мы перебираемся из дома-музея в мастерскую. В «рабочем кабинете» — многообразие инструментов и станков.

— На этих двух пилят, здесь строгают, там шлифуют, вот ленточная пила — выкрутасы всякие выпиливать, тот — сверлить, этот — пилить под разными углами. Мастерская — первое, что я сделал, приехав сюда. Купил сразу весь набор, который обошелся довольно дешево: попал на акцию в Германии. За все отдал в районе 20 тысяч рублей. Но это не промышленный инструмент, а скорее, для хобби, — рассказывает Павел. — И тем не менее в нашем деле без применения малой механизации не обойтись.

Обычно с января по апрель у Шадриных «низкий» сезон. Однако в этом году заказы стали поступать практически сразу после Нового года.

— Многие не понимают, почему такая цена. А вы знаете, сколько предварительной работы нужно сделать? Поехать в лес, найти, спилить, привезти, раскроить, аккуратно снять кору, чтобы не повредить древесину, высушить и только потом приниматься за изделие. Высокая цена из-за этого.

— Я давно мечтал так жить. Мы сами определяем, сколько нам работать и когда. И вставать в 6 утра совсем не обязательно. Людям кажется, что это сложно. Но это не так, — уверяет Павел. — У нас правило: не совершать лишних телодвижений, поэтому и КПД высокий. Если разводим живность, то ту, которая не требует колоссальных затрат. Если начинаем что-то делать, то просчитываем, сколько это займет времени. Это стиль жизни. Меня устраивает на все 150 процентов.