Протестная улица – важный политический субъект

Чем дольше строится авторитарная система, тем выше шанс на джек-пот для демократии.

Практически одновременные, с разницей в один день, протестные акции в российских и белорусских городах заставляют вспомнить любимую присказку некоторых российских оппозиционеров об отставании России от Беларуси лет на пять-семь: Лукашенко пришел к власти раньше Владимира Путина, и свою вертикаль тоже начал строить раньше, и белорусская новостная хроника прошлых лет смотрится теперь примерно так же, как современные российские новости.

И вот теперь - неужели Москва догнала Минск? Сюжеты из обеих столиц можно давать вперемешку, никто не заметит разницы - одинаково жесткий ОМОН, одинаково юные лица протестующих. И закадровая реальность тоже одна и та же - оппозиция уже не пытается выстраивать коалиции и объединяющие структуры, протестные лозунги локализованы в какой-то конкретной тематике (у белорусов - борьба с тунеядством, у россиян - коррупция). И в обеих странах неожиданное оживление уличного протеста выглядит вдохновляюще, но только если не вспоминать, чем и как заканчивались прошлые протестные сезоны, которых за годы авторитаризма скопилось уже так много, что участники первых митингов давно вышли на пенсию.

Дело не в Медведеве

Российские протесты фактически открывают президентскую кампанию 2018 года - контекст здесь сильнее формального повода, к которому были приурочены акции в Москве и других городах. И каким бы впечатляющим ни был образ Дмитрия Медведева в тосканских виноградниках и черноморских шале, главный объект возмущения протестующих - все равно Владимир Путин. Причем не Путин как узурпатор, коррупционер или инициатор грязных войн, а Путин как таковой.

Отмеченное многими преобладание молодых и очень молодых лиц среди участников протестных акций легко истолковать так, что перед нами те люди, которые либо родились при Путине, либо, по крайней мере, прожили при нем всю свою сознательную жизнь. И даже если бы не было конкретных поводов для критики, Путин все равно возмущал бы их, как возмущал Брежнев подростков семидесятых - люди живут, взрослеют, переходят из школы в институт, влюбляются, а первое лицо все время то же самое.

Дмитрию Медведеву не повезло стать героем расследования Алексея Навального именно в тот момент, когда у слишком многих людей, прежде всего молодых, созрела потребность в протесте (все-таки пять лет после Болотной - это долго), и улица просто ждала повода, чтобы дать о себе знать. Это не митинги за отставку главы правительства, это просто митинги - в российской политической реальности именно протестная улица давно заполняет тот вакуум, который образовался после выстраивания вертикали, превращения парламента в декорацию и окончательного приручения системных партий.

Можно даже сказать, что митинги в Москве сами по себе давно стали элементом политической стабильности. Они оправдывают постоянную модернизацию полиции (а теперь и Росгвардии), они обеспечивают работой политтехнологические подразделения Кремля, возглавляемые теперь Сергеем Кириенко, а до него - Вячеславом Володиным и Владиславом Сурковым, они стимулируют развитие пропагандистских структур, как традиционных (телевидение), так и новых (работа в соцсетях, тролли и так далее).

Протестная улица, лидером которой в эти дни окончательно стал Алексей Навальный, по факту сама по себе давно стала политическим субъектом, компенсирующим отсутствие тех частей политической системы, которые в свое время успешно ампутировал или обессмыслил Владимир Путин.

Ожидание джек-пота

Улица - это и парламент, и партия, и моментальный социологический опрос, и одновременно тот враг, с которым можно долго и тяжело бороться, обустраивая эту борьбу как комфортное и хорошо оплачиваемое существование - власть будет экономить на чем угодно, но только не на противостоянии с оппозицией. Модная политологическая тема последних месяцев - ожидание оттепели, связанной как раз с назначением Сергея Кириенко, - после этих митингов никуда не исчезнет, несмотря на опасения скептиков.

Просто почему-то оттепелью у нас принято максималистски считать какие-то радикальные политические реформы, но в принципе оттепель может быть и такой - когда протестующие выходят на улицы, и власть картинно хватается за голову, давая понять, что теперь ей придется считаться с теми, кто митингует. Самым надежным индикатором реального политического климата в России будут полицейские последствия митингов - если силовики начнут раскручивать «тверское» (по аналогии с «болотным») дело, то оттепели нет, а если не будут - то вот она, просто такая необычная.

Чем дольше строится авторитарная система, тем более скромными становятся радости ее критиков - впрочем, это можно оптимистично сравнить с лотереей, в которой чем дольше не выпадает выигрыш, тем выше шанс на джек-пот. Азартнее всех сейчас играет Навальный, и какой бы хитрой ни была власть, гарантировать, что он никогда не сорвет этот джек-пот, она не сможет.

Олег Кашин, «Немецкая волна»