Олег Хоменко: Народная песня в советском понимании была псевдонациональной
Лидер группы «Палац» о том, почему обратился к фолку, как удается сохранять коллектив и что приносит наибольшее удовольствие в жизни.
4 апреля у группы «Палац» важный день: ее лидеру Олегу Хоменко исполняется 50 лет, а группе — 25! Отмечать обе даты музыканты будут в минском ресторане «Друзья» большим концертом. Сам Хоменко в интервью «Еврорадио» признается, что концерт ожидается одновременно отчетным и дружеским, хотя очень хочется, чтобы он походил на рядовой, в смысле, без пафоса.
«Может, не так часто мыл бы голову, если бы не сцена»
- С каким настроением ты подходишь к своему собственному юбилею?
- Настроение обеспокоенное, такого момента счастья и торжества пока не чувствую, но, надеюсь, почувствую во время или после концерта и поздравлений. А так, заботы, идеи, разочарования и наоборот. Слава Богу, жизнь бьет ключом.
- Как повлияли 25 лет на сцене на тебя лично?
- Не думал на этот счет... Может, не так часто мыл бы голову, если бы не сцена.
- Как так получилось, что «Палац кукурузных палачак» превратился в «Палац» белорусского фолк-модерна?
- Ну, мы популяризировали коренной национальный фольклор средствами абсолютно современных технологий.
- А почему именно эта идея? Как вы почувствовали, что нужно двигаться именно в этом направлении?
- Это было абсолютно естественным. Все искали свои отличительные национальные черты, закрепляли их, разрабатывали и предлагали, по крайней мере, в Европе это было во всех странах. Мы сделали то же самое. Мне интересны шведы и вьетнамцы не тем, как они поют «We will rock you», а тем, как они поют что-то свое. Делать что-то российское или иностранное в Беларуси — это вторично. А делать вторичное не хотелось.
«Мне кажется, что за все 25 лет мы шли довольно ровно»
- Вы мгновенно стали звездами. Не вылезали из телевизора, фестивали, автографы…
- Я не чувствовал этой популярности. Серьезно. Ну показывали, и что? Может, и был какой-то период, когда люди хотели чего-то совершенно нового, страна возрождалась, и в связи с этим мы появлялись в СМИ. Но оно как пришло, так и ушло. Мгновенно. Я скажу честно, мне кажется, что за все 25 лет мы шли довольно ровно. Не было каких-то взрывов. «О, мы вас видели!», — говорят одни. А через четыре часа другие: «Что-то вас давно не видно!». Так оно происходило постоянно.
- Но начало двухтысячных ознаменовалось волной возникновения ряда этно-групп, даже N.R.M. запел народные песни. И «Палац» несколько потерялся в этом соцветии.
- Не потерялся. Но я был очень рад, что появляются группы, которые имеют собственное мышление в этом направлении. Конечно, было бы хорошо, если бы «народный» N.R.M. возник пораньше, как раз в конце 80-х — в начале 90-х.
- Что бы это изменило?
- У нас уже в 2000-х была бы не фолк-волна, у нас была бы индустрия!
«Тогда мы, как нищие, приезжали в экспедиции, а теперь ездим по заказу»
- Если еще раз вернуться во времена раннего «Палаца», вы брали песни из экспедиций или радиофондов?
- Нет. Хочу напомнить, что наши первые песни были и авторскими, и народными. Мы сразу предложили такой подход. Авторскими были «У полі вецер вые» и «Ой, рана-рана», а «Канюшня», «Долам» и «На вашым двары» — народные. То есть, мы сразу создавали произведения по белорусским народным песням. Потом был период, когда народные преобладали в наших концертах. Но в последнем альбоме среди десяти произведений действительно фольклорных только три.
- Но в фольклорные экспедиции вы тоже ездили…
- И сейчас бываем. Но это не такие экспедиции, которые мы делали по молодости. Ведь тогда мы ехали, по сути, куда глаза глядят. Выбирали интересные названия мест, читали в антологии белорусского фольклора о каких-то деревнях, например, это место война затронула, а это уже нет, а вот здесь живут староверы... Вот так рассматривали, и просто приезжали, мол, слышали, что у вас тут хорошо поют, а мы, на самом деле, и не знали. А нам говорят, нет, в соседней. Сейчас это примерно так выглядит: "Олег, там бабушка есть при хорошей памяти, знает несколько песен, заедь и запиши. И я еду за одним-двумя произведениями конкретного человека по договоренности. Тогда мы, как нищие скитались, а теперь приезжаем по заказу.
«Нет музыки танцевальной, которую можно танцевать группам, каждый танцует под нее будто сам по себе»
- В определенное время «Палац» разветвился: была «живая» группа и электронный, «Палац танчыць». Для чего это понадобилось?
- Считалось, что под наши первые альбомы можно было танцевать, они были веселые, а потом белорусской музыки на танцполе практически не стало. Мы и сами чувствовали, что это нужно. Наш музыкант Андрей Хвисевич, Рэй, посмотрел мои предложения, попытался сам, посоветовались, и сделали проект «Палац танчыць». Выпустили альбом. Он по затратам был совсем недорогой, но я очень горжусь работой, которую сделал Андрей. Музыка актуальна до сих пор, а сделана в начале 2000-х! До сих пор его качают россияне на торрентах и пишут комменты, мол, этого не могло быть в Беларуси в 2000-х, это, наверное, 2010-й. Там все звуки простые, но сделано качественно.
- Почему тогда прекратили проект «Палац танчыць»?
- Мы не прекратили. Время от времени выпускали электронные синглы. Сейчас, мне кажется, нащупали еще один «клубный» вариант. Тут дело в том, что современная клубная музыка требует космического, личного полета. Нет музыки танцевальной, которую можно танцевать группам, каждый танцует под нее будто сам по себе. И мне кажется, что сейчас есть находки в европейской клубной музыке, когда возвращается осмысление акустической музыки в танцевальном варианте. Вероятно, из этого вырастет и новый альбом «Палаца».
- Чем сейчас, помимо поиска технологий, занимается «Палац»?
- Думаю о том, в каком формате можно будет сценически представить сказку «Солдат-доктор». Мы ее записали и издали, но нужна ее популяризация. Это будет серьезная театральная постановка, за которую не против взяться режиссер Cергей Ковальчик и сценарист Андрей Курейчик. К тому же, в Минске готовится Троицкий фестиваль. В прошлом году мы провели его в тестовом формате. В этом году он будет проходить сразу на целом ряде небольших площадок, где будет представлен фолк в произвольном формате. По идее, это должно быть общественное празднование христианского праздника, праздника очень важного для становления национального мышления.
- «Палац» не единственная ли белорусская группа, в которой за последние 15 лет сменился только барабанщик…
- Ну, мы сразу разделились на «Палац» и KRIWI: шесть человек разошлись в две команды. Разделились по принципу «женатые» и «неженатые», которые потом имели много жен и много мужиков — у нас была разная социальная скорость. А потом к основной группе присоединялись музыканты, которые начинали работать на два-три проекта. В последнее время, так действительно только барабанщик ушел. На самом деле, нам в своем яичке комфортно, в том смысле, что мы друг друга хорошо понимаем, прощаем друг другу. Если кто-то какой-то вред сделает, покается, и все.
- Что изменилось в нашем понимании фольклора после того, как вы в том числе его популяризировали?
- Изменилось отношение. Народная песня в советском понимании была псевдонациональной либо наднациональной — она должна была нравиться и туркменам, и эстонцам. Она создавалась академическими музыкантами со всеми наворотами, но она была такой искусственной, что молодежь моего поколения и более позднего ее не то что не слушала, к ней было реально пренебрежительное отношение. Сейчас народная песня переходит в понимание фолка, изменилось отношение к целому явлению. Разумеется, это не мы сделали, это общее достояние.
- А что-то осталось неизученным?
- Все! Делаешь шаг вперед, а перспектива подвинулась и стала больше.
- Ты поешь, преподаешь, что тебе приносит наибольшее удовольствие в жизни?
- Если ты беременный какой-то идеей, вдруг она попадает в какое-то созвучие, которое ты находишь на компьютере или инструменте, и ты ощущаешь: «Ой, ой, вот это!». Потом, конечно, из этого кирпичика может ничего не получиться, но этот момент: «Нашел!», Когда создаешь то, что никто не слышал, и оно тебе так нравится — чрезвычайное наслаждение!
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]